Ятрон, Гас

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гас Ятрон
греч. Γκας Γιάτρον
англ. Gus Yatron
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Палаты представителей США от 6-го избирательного округа штата Пенсильвания
3 января 1969 — 3 января 1993
Предшественник: Джордж Роудс
Преемник: Тим Холден
Член Сената штата Пенсильвания от 11-го избирательного округа
3 января 1961 — 30 ноября 1968
Предшественник: Фрэнк Рут
Преемник: Роберт Герхарт
Член Палаты представителей штата Пенсильвания от избирательного округа Беркс
1 января 1957 — 30 ноября 1959
 
Вероисповедание: греческое православие
Рождение: 16 октября 1927(1927-10-16)
Рединг, Пенсильвания, США США
Смерть: 13 марта 2003(2003-03-13) (75 лет)
Фэрфакс Стейшн, Вирджиния, США США
Отец: Йоргос Х. Ятрон
Мать: Феано Лазо Ятрон
Супруга: Милдред Л. Ятрон
Дети: сын Джордж К. Ятрон,
дочь Феана Ятрон Кастенc
Партия: Демократическая партия
Образование: Кутзтаунский университет в Пенсильвании
Профессия: боксёр-профессионал, предприниматель, законодатель

Гас (Константи́нос) Я́трон (греч. Γκας Γιάτρον, англ. Gus Yatron; 16 октября 1927, Рединг, Пенсильвания, США — 13 марта 2003, Фэрфакс Стейшн, Вирджиния, США) — американский политик-демократ греческого происхождения. Член Палаты представителей штата Пенсильвания от избирательного округа Беркс (19561960), член Сената штата Пенсильвания от 11-го избирательного округа (19601968), член Палаты представителей США от 6-го избирательного округа штата Пенсильвания (19691993, 12 сроков подряд). Был членом Американо-греческого прогрессивного просветительского союза.



Ранние годы

Родился 16 октября 1927 года в городе Рединг (Пенсильвания, США) в семье рабочих греков Йоргоса Х. и Феано Лазо Ятрон родом из города Митилини (о-в Лесбос, Греция). Отец Гаса был плотником, а мать работала прислугой.

Окончил Редингскую среднюю общеобразовательную школу, где в выпускной год был старостой класса.

В 1950 году получил степень бакалавра в Кутзтаунском университете (тогда - колледж) в Пенсильвании, где также познакомился со своей будущей супругой Милдред. Будучи студентом, играл в составе университетской команды по американскому футболу, а позже вошёл в спортивный Зал Славы университета. В эти же годы занимался боксом, став в 1947 году боксёром-профессионалом, выступая в тяжёлой весовой категории.

По окончании колледжа занялся бизнесом, открыв соместно с отцом магазин мороженого «Yatron Ice Cream» в родном городе. Дело имело успех и семья со временем расширила его, открыв хозяйственный магазин.

В 1968 году Гас продал «Yatron Ice Cream» местному конкуренту и начал сосредотачиваться на своей карьере политического государственного служащего.

Политическая карьера

Государственную службу начал в Комитете Редингской средней общеобразовательной школы (19551961).

В 19561960 гг. служил в Палате представителей штата Пенсильвания, после чего был избран в Сенат штата.

В 1968 году, во время предвыборной кампании, выступая как умеренный кандидат в поддержку фискальной ответственности и против дальнейшего участия в войне во Вьетнаме, Ятрон был избран на 91-ом Конгрессе США и стал представлять интересы 6-го избирательного округа штата Пенсильвания. Сразу же приобрёл хорошую репутацию среди своего электората как активный защитник интересов курируемого им избирательного округа.

Первый важный законопроект Ятрона, принятый в 1971 году, предусматривал увеличение льгот для больных антракозом и распространение его действия на поражённых этим заболеванием шахтёров, их вдов и детей.

Способствовал продвижению законопроекта, подписанного в 1975 году, благодаря которому была учреждена комиссия «Paperwork Commission» по оценке объёма бумаги, растраченной без пользы органами федерального правительства США и предложены рекомендации по снижению этих расходов. После изучения данного вопроса, комиссией были разработаны рекомендации, следование которым привело к экономии денежных стредств на сумму $3,5 млрд.

В 1973 году Ятрон выступил с речью в Европейском парламенте во Франции, призвав страны-члены НАТО к более инициативным действиям по выделению средств на оборону Европы.

Будучи греком, принял как личную неприятность турецкое вторжение на Кипр в 1974 году. Как один из нескольких американских греков в Конгрессе США, взял на себя руководство по обеспечению оказания помощи со стороны США в разрешении боевых дейстивий, что, в конечном итоге, привело к прекращению огня на территории Кипра.

В качестве члена Комитета Палаты представителей по иностранным делам (HFAC), Ятрон стал активным защитником прав человека как краеугольного камня внешней политики США.

В 1979 году принял председательство в подкомитете HFAC по межамериканским делам и занялся расследованием скандального дела «Иран-контрас».

В 1983 году стал председателем подкомитета HFAC по международным организациям, правам человека и надзору.

В 1992 году, прослужив 24 года в Палате представителей США, вышел в отставку.

Умер 13 марта 2003 года в Фэрфакс Стейшн (Вирджиния).

Напишите отзыв о статье "Ятрон, Гас"

Ссылки

  • [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=Y000014 Gus Yatron (id: Y000014)]. Biographical Directory of the United States Congress.

Отрывок, характеризующий Ятрон, Гас

– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.