Площадь Яузские Ворота

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Яузские Ворота»)
Перейти к: навигация, поиск

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

</tt> </tt> </tt> </tt>

Площадь Яузские ВоротаПлощадь Яузские Ворота
Площадь Яузские Ворота
Москва
Общая информация
Площадь Яузские Ворота. Вид на церковь Троицы в Серебряниках.
[www.openstreetmap.org/?lat=55.75028&lon=37.64250&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.google.com/maps?ll=55.75028,37.64250&q=55.75028,37.64250&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на карте Google]
Координаты: 55°45′01″ с. ш. 37°38′33″ в. д. / 55.750500° с. ш. 37.642639° в. д. / 55.750500; 37.642639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.750500&mlon=37.642639&zoom=12 (O)] (Я)Яузские Ворота площадьПлощадь Яузские ВоротаПлощадь Яузские Ворота

Пло́щадь Я́узские Воро́та — площадь в центре Москвы между Яузским бульваром, Яузской улицей, Устьинским проездом и улицей Солянка. Является частью Бульварного кольца, находится в Таганском районе (Центральный административный округ).





Происхождение названия

Название появилось в XIX веке, обусловлено расположением площади около Яузских ворот Белого города, появившихся в конце XVI века и находившихся в непосредственной близости от устья реки Яуза.

История

В XVII веке в районе площади располагался Денежный двор и Яузские ворота. Площадь образовалась после сноса Яузских ворот Белого города и части его стены во 2-й половине XVIII века. Площадь дважды была существенно расширена: первый раз в 1938 году в процессе постройки Большого Устьинского Моста, а второй раз в 1970-е гг., когда была снесена часть застройки по Устьинскому проезду.

Достопримечательности

В районе площади Яузских ворот располагаются Храм Святых Апостолов Петра и Павла у Яузских ворот (по Солянке) и Церковь Рождества Пресвятой Богородицы на Кулишках (по Яузскому бульвару). В сквере у площади на месте бывшей Кошельной слободы в 1997 году был установлен обелиск «Пограничникам Отечества» (архитекторы В. В. Кочергин, В. В. Алёшина, скульпторы В. А. Суровцев и Е. М. Суровцева). С площади Яузские Ворота открывается обозрение с видом на церковь Живоначальной Троицы в Серебряниках[1][2].

Расположение

От Площади Яузские Ворота отходят четыре улицы:

Напишите отзыв о статье "Площадь Яузские Ворота"

Примечания

  1. [www.mosgid.ru/mesta/ploschad-yauzskie-vorota-164.html Объекты площади Яузские Ворота]. — Мосгид. Путеводитель по Москве и Московской области..
  2. Вострышев М. И., Шокарев С. Ю. Москва. Все культурные и исторические памятники. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2009. — С. 337. — 512 с. — (Московские энциклопедии). — ISBN 978-5-699-31434-8.

Отрывок, характеризующий Площадь Яузские Ворота

Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.