Яна (народ)

Индейцы яна-яхи — группа родственных индейских народов, проживающих в Северной Калифорнии в западно-центральной части нагорья Сьерра-Невада.

Состав и происхождение названия

Группа состояла из 4 племён: северных, центральных, южных яна, а также яхи. В названиях «яна» и «яхи» общий корень Ya- означает «человек», а именной суффикс — -na в северных диалектах и -hi [xi] в южных. У каждого из племён были свои племенные границы, свой диалект, свои обычаи. Хотя до сих пор живут несколько людей, происходящих от яна-яхи, сами племена исчезли.

История

Яна промышляли охотой, ловлей лосося, сбором плодов, желудей и корней. Их территория составляла около 45 км на 70 км; на ней находились горные речки, ущелья, покрытые валунами холмы и луга.

Когда Джеймс Маршалл обнаружил в Калифорнии золото в 1848 году, золотодобытчики и ранчеры заполнили территорию племени яна, что привело к утрате ими своих основных источников питания. Племя понесло большие потери, как от голода, так и от стычек с поселенцами. К 1865 г. осталось всего около 50 человек из племён яна-яхи. После Бойни у Трёх Холмов (Three Knolls Massacre) 1865 года выжило всего 30 человек. Последние индейцы из племени яхи после этого скрывались в горах в течение последующих 40 лет.

Альфред Крёбер оценивал численность яна-яхи по состоянию на 1770 год в 1500 человек, а Шербёрн Кук — в 1850—1900.

Яхи

Яхи — исчезнувшая южная ветвь народа яна. Яхи занимались охотой и собирательством, жили в небольших группах эгалитарного типа без централизованной политической власти. Яхи вели замкнутый образ жизни и яростно защищали свою уменьшающуюся территорию в горных каньонах.

Согласно племенным традициям, индейцы данного племени не открывали своих имён чужакам, однако их могли представить их знакомые. Поскольку последнего индейца из данного племени было некому представлять, исследователи из Калифорнийского университета назвали его Иши, что на языке яна означало «человек, мужчина». Иши принял новое имя, и обучил охоте с луком своего врача Сэкстона Поупа. Иши жил близ Антропологического музея и был объектом для изучения многих антропологов. С ним дружил Альфред Крёбер, а Эдвард Сепир в 1911 г. записал с его слов множество сведений о языке яна-яхи. Иши умер от туберкулёза в 1916 году.

См. также

• Яна (язык)

Литература

• Cook, Sherburne F. 1976a. The Conflict between the California Indian and White Civilization. University of California Press, Berkeley.
• Cook, Sherburne F. 1976b. The Population of the California Indians, 1769—1970. University of California Press, Berkeley.
• Heizer, Robert F., and Theodora Kroeber (editors). 1979. Ishi the Last Yahi: A Documentary History. University of California Press, Berkeley.
• Johnson, Jerald Jay. 1978. «Yana» in Handbook of North American Indians, vol. 8 (California), pp. 361—369. Robert F. Heizer, ed. (William C. Sturtevant, general ed.) Washington, DC: Smithsonian Institution. ISBN 0-16-004578-9/0160045754.
• Kroeber, A. L. 1925. Handbook of the Indians of California. Bureau of American Ethnology Bulletin No. 78. Washington, D.C.
• Kroeber, Theodora. 1961. Ishi in Two Worlds: A Biography of the Last Wild Indian in North America. University of California Press, Berkeley.
• Sapir, Edward. 1910.Yana Texts. University of California Publications in American Archaeology and Ethnology, vol. 1, no. 9. Berkeley: University Press. ([www.archive.org/details/yanatexts00sapirich Online version] at the Internet Archive).

Ссылки

• [www.imdb.com/title/tt0104531/ «Ishi: The Last Yahi» on Imdb]
• [www.cr.nps.gov/history/online_books/5views/5views1h39.htm Ishi’s Hiding Place]

Отрывок, характеризующий Яна (народ)

– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.