Яхич, Фадил

Фадил Яхич
серб. Фадил Јахић, босн. Fadil Jahić
Псевдоним	Испанец (серб. Шпанац)
Дата рождения	24 ноября 1910(1910-11-24)
Место рождения	Биелина, Австро-Венгрия
Дата смерти	20 февраля 1942(1942-02-20) (31 год)
Место смерти	Вукосавци, Независимое государство Хорватия
Принадлежность	Вторая Испанская Республика Вторая Испанская Республика Югославия Югославия
Род войск	пехота (пулемётчики), партизанские войска (диверсанты)
Годы службы	1937—1938, 1941—1942
Звание	капитан
Часть	Даковичевский батальон Маевицкий партизанский отряд
Сражения/войны	Гражданская война в Испании, Народно-освободительная война Югославии
Награды и премии

Фадил «Шпанац» Яхич (серб. Фадил "Шпанац" Јахић, босн. Fadil "Španac" Jahić; 24 ноября 1910, Биелина — 20 февраля 1942, Вукосавци) — югославский боснийский партизан, участник Гражданской войны в Испании и Народно-освободительной войны Югославии. Народный герой Югославии (посмертно).

Биография

Родился 24 ноября 1910 в Биелине в семье рабочих. Окончив начальную школу, отправился в поисках работы, выучился на столяра. В раннем возрасте вступил в рабочее движение, неоднократно участвуя в стачках. В 1933 году вступил в Коммунистическую партию Югославии.

В марте 1937 Яхич прибыл в Испанию для оказания помощи республиканцам в гражданской войне. Вошёл в состав батальона имени Джуро Даковича, служил в пулемётном отряде. Дослужился до звания капитана, после войны были интернирован во Францию в концлагерь «Верне» вместе с Пеко Дапчевичем. Бежал оттуда весной 1941 года, по возвращению в страну занял должность секретаря Биелинского райкома партии.

После Апрельской войны и оккупации страны Фадил ушёл в подполье, возглавив отряд биелинских антифашистов: он массово закупал оружие и организовывал боевые группы. После заседания Боснийского облкома КПЮ 13 июля 1941, на котором было принято решение о начале боевых действий в связи с восстанием в Черногории, Фадил начал руководить первыми операциями партизан: обрыв телеграфных и телефонных линий Биелина-Брчко и Биелина-Зворник, стычки с жандармами в Трняцах, Горне-Црнелово и Драгалевац, взрывы мостов на реке Сава и так далее. В августе Яхич вошёл в состав Маевицкого партизанского отряда, был назначен его политруком. Неоднократно он проявлял свои боевые качества как ветеран Гражданской войны в Испании.

20 февраля 1942 на его отряд в селе Вукосавци близ Маевицы напали сербские чётники во главе с капитаном Стеваном Дамьяновичем. С отрядом Дамьяновича был заключён договор о ненападении, но сербские монархисты нарушили этот договор, устроив засаду против партизан-коммунистов. В бою были убиты командир отряда Иван Маркович и ещё около 30 человек, в числе которых был и Фадил Яхич.

Похоронен Яхич на Партизанском кладбище в Вукосавцах близ Лопары. 13 марта 1945 посмертно награждён званием Народного героя Югославии.

Литература

• Народни хероји Југославије. «Младост», Београд 1975. година.

Отрывок, характеризующий Яхич, Фадил

После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.