Яхновский, Иван Тимофеевич
Иван Тимофеевич Яхновский | |
Род деятельности: |
Партийный и хозяйственный деятель |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: |
Камышня, Миргородский уезд, Полтавская губерния, Российская империя |
Гражданство: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: |
Иван Тимофеевич Яхновский (1881—1966) — участник революционного движения в России, советский партийный и хозяйственный деятель.
Биография
Родился в Полтавской губернии в семье рабочего, с 1895 работал в Харькове формовщиком литейного цеха паровозостроительного завода. В начале 1900-х включился в революционное движение, с 1901 — член РСДРП. В 1902 призван на службу во флот, в 1903 стал одним из организаторов и председателем социал-демократической организации Черноморского флота в Севастополе. В 1904 арестован, бежал, эмигрировал в Женеву. После начала революции 1905 года вернулся в Россию, вёл партийную работу в Ростове-на-Дону, затем — в Санкт-Петербурге. Арестован, осуждён к каторжным работам и последующей ссылке, с 1908 отбывал каторгу и ссылку в Восточной Сибири. Февральскую революцию и октябрьский переворот 1917 встретил в Иркутске. После падения Советской власти в Иркутске в 1918 ушёл в партизаны, был командиром отряда, впоследствии — комиссаром 69-й бригады Красной Армии. В 1920 — член Иркутского горкома и укома РКП(б), член Президиума горсовета. С 1921 по 1923 находился на руководящей работе в ВЧК — ГПУ, с 1924 — на хозяйственной и профсоюзной работе.
С 1943 — персональный пенсионер.
Автор статей о революционном движении в Черноморском флоте.
Публикации
- Революционная работа в Черноморском флоте, «Каторга и ссылка», 1925, No 5(18);
- Подпольная работа моряка в 1903—1904 гг., «Военно-исторический журнал», 1963, No 11;
- Незабываемое, «Вопросы истории КПСС», 1965, No 6.
Напишите отзыв о статье "Яхновский, Иван Тимофеевич"
Литература
- И. Пономарев. СУДЬБЫ ГЕРОЕВ. — Мурманск: Мурманское книжное издательство, 1961.
Отрывок, характеризующий Яхновский, Иван Тимофеевич
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»