Яхонтов, Андрей Николаевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Яхонтов Андрей Николаевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Андрей Николаевич Яхонтов
Гражданство:

Россия Россия

Род деятельности:

журналист, прозаик, драматург

Язык произведений:

русский

Премии:

Международная премия «Золотой ёж».

Андрей Николаевич Яхонтов (род. 5 мая 1951 года, Москва) — советский и российский журналист, писатель, сценарист.





Биография

Прадед был регентом Успенского собора в Кремле. Дед,Пётр Виссарионович, был историком, окончил историко-филологический университет Московского университета, работал учителем истории в школе, автор книг «Как организовать работу в промысловой кооперации»[1], «Промысловое кредитное товарищество. (Вопросы организации)»[2]. Отец, Николай Петрович Яхонтов, был актёром, молодым человеком в фильме «Сын полка» сыграл роль разведчика Егорова. Пробовался на роль Мересьева в фильме «Повесть о настоящем человеке», проходил просмотры в фильмы «Русские люди», «В шесть часов вечера после войны». Однако кинематографическая карьера у него не сложилась. Служил в театрах имени Маяковского, на Таганке, областном театре имени А. Н. Островского. Писал также стихи как поэт-любитель, воспитывал литературные вкусы сына. Мама была машинисткой.

Детство Андрея прошло в Москве, в Еропкинском и Мансуровском переулках, свои детские воспоминания он описал в повести «Дождик в крапинку». Благодаря связям родителей с детства видел самых разных литераторов — Вениамина Каверина, Александра Борщаговского, Виктора Урина, Иосифа Дика. Школьником сотрудничал в передаче для старшеклассников Всесоюзного радио «Ровесники»[3]

Окончил факультет журналистики МГУ (1973).

С 1973 года по 1988 год работал в «Литературной газете»: сначала в отделе русской литературы, затем руководил юмористическим разделом газеты — «Клуб „12 стульев“». Признавался в 1984 году, что получал 3000-4000 писем в месяц.

Выступал также как прозаик, литературный дебют состоялся в журнале «Юность»[4] (повесть «Плюс-минус десять дней»). Был дружен и испытал большое влияние Бориса Полевого («Андрюша, видел вас вчера в ресторане. Не ведите светскую жизнь. Сидите за письменным столом»).

Автор романов «Теория глупости», «Бывшее сердце», «Учебник Жизни для Дураков», «Роман с мёртвой девушкой»[5], сборник эссе «Коллекционер жизни», сборники повестей и рассказов «Ловцы троллейбусов», «Дождик в крапинку», «Предвестие», «Зимнее марево», «Глянцевая красотка», «Ужин с шампанским», «Кардиограмма при свечах».

По сценариям Яхонтова на сценах российских и зарубежных театров поставлены спектакли («И эту дуру я любил» — в Московском театре им. Гоголя, «Мир без китов» — в Театре Комиссаржевской, «Койка» — в театре «Монолог XXI век» и др.).

Участвовал в телевизионной передаче «Вокруг смеха»[6][7]

Награды

Международная премия «Золотой Ёж» за наивысшие достижения в жанре сатиры и юмора (Болгария).

Медаль Кирилла и Мефодия (1998).

Высказывания

«Правило трех «Б»»: будь бедным, бездарным, больным — и все тебя полюбят.

Дорога от успеха к успеху приводит к ужасу. А из неудач вырастает пирамида успеха.

Напишите отзыв о статье "Яхонтов, Андрей Николаевич"

Примечания

  1. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/110368/2#pict Каталог РНБ]
  2. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/110368/3#pict Каталог РНБ]
  3. [www.kommersant.ru/doc/2287414 ПАМЯТИ РОВЕСНИКОВ. К десятилетию закрытия одной радиопередачи]
  4. [www.radiorus.ru/brand/episode/id/57101/episode_id/924582/ Андрей Яхонтов: «Мне хочется думать о людях лучше…»]
  5. [lgz.ru/article/N36--6136---2007-09-12--/Ubit%D1%8By-%D1%8Dkran1458/ ТЕЛЕКНИГА Андрей Яхонтов. Роман с мёртвой девушкой. — М.: Издательство «МИК», 2007. — 272 с.]
  6. [tv-videoarchive.ru/vokrug-smeha/131-vokrug-smeha-10-vypuskov-1984-1986.html Вокруг смеха. 10 выпусков за 1984—1986 годы]
  7. [www.youtube.com/watch?v=05up6hJ4S18 Вокруг смеха — Автопробег (1984)]

Ссылки

[kuvaldinur.narod.ru/Yahontov.htm АНДРЕЙ ЯХОНТОВ: «ИЗ НЕУДАЧ ВЫРАСТАЕТ ПИРАМИДА УСПЕХА»]

[www.ng.ru/ng_exlibris/2012-04-26/4_yahontov.html «Коллекционер жизни»]

Отрывок, характеризующий Яхонтов, Андрей Николаевич

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.