Яцковский, Серафим Вадимович

Серафим Вадимович Яцковский
Старший лейтенант С. В. Яцковский. 1944 год
Дата рождения	2 января 1917(1917-01-02)
Место рождения	Тифлис, Тифлисская губерния Российская империя
Дата смерти	15 апреля 1998(1998-04-15) (81 год)
Место смерти	Санкт-Петербург, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1939—1963
Звание	подполковник
Часть	• 97-й бомбардировочный авиационный полк;  • 9-я отдельная разведывательная авиационная эскадрилья;  • 366-й отдельный разведывательный авиационный полк;  • 164-й гвардейский отдельный разведывательный полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Серафи́м Вади́мович Яцко́вский (1917—1998) — советский военный лётчик. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Подполковник (на момент присвоения звания Героя Советского Союза — гвардии капитан).

Биография

Серафим Вадимович Яцковский родился 20 декабря 1916 года (2 января 1917) года в губернском городе Тифлис Тифлисской губернии Российской империи (ныне город Тбилиси Республики Грузия). Русский. Окончил 7 классов и школу ФЗУ в Ленинграде (ныне — Санкт-Петербург). Работал токарем на заводе «Электрик». В 1935 году окончил Ленинградский аэроклуб, был в нём лётчиком-инструктором. В 1936 году окончил Херсонскую школу лётчиков-инструкторов Осоавиахима. Работал командиром звена в аэроклубе города Сталинабад (ныне город Душанбе, Таджикистан).

В армии с декабря 1939 года. До марта 1940 года служил на авиабазе (в Белорусском особом военном округе). В марте-декабре 1940 года обучался в Пуховичской военной авиационной школе лётчиков (Минская область). В апреле 1941 года окончил Поставскую военную авиационную школу лётчиков (Витебская область) и получил назначение в 97-й бомбардировочный авиационный полк 13-й бомбардировочной авиационной дивизии ВВС Западного особого военного округа. Перед войной полк базировался на аэродроме Миньки под Бобруйском.

В боях с немецко-фашистскими захватчиками младший лейтенант С. В. Яцковский с 25 июня 1941 года на Западном фронте. Воевал на самолётах Су-2, Пе-2, Пе-3 бис. Боевое крещение получил в небе Белоруссии, где на Варшавском шоссе у населённого пункта Берёза в составе группы из 9 самолётов бомбил колонну 2-й танковой группы Г. Гудериана. Затем участвовал в налётах на скопления немецких войск в районе Бобруйска, Слонима и Барановичей. В июле 1941 года полк был выведен в Каменку на переформирование, и в сентябре 1941 года вошёл в состав 61-й смешанной авиационной дивизии ВВС Брянского фронта.

С октября 1941 года в составе 9-й отдельной дальней разведывательной авиаэскадрильи Серафим Вадимович участвовал в Битве за Москву, действуя на южном направлении. В начале мая 1942 года 9-я отдельная авиационная эскадрилья была передана в состав ВВС 9-й армии Южного фронта, а с 22 мая — в подчинение 4-й воздушной армии. На Южном фронте младший лейтенант С. В. Яцковский участвовал в оборонительных операциях в Донбассе и на Дону. Летом 1942 года авиаэскадрилья вошла в состав 366-го бомбардировочного полка, на базе которого к осени 1942 года был создан 366-й отдельный разведывательный авиационный полк в составе 4-й воздушной армии Закавказского фронта (с января 1943 года — составе Северо-Кавказского фронта). В составе 366-го отдельного разведывательного полка Серафим Вадимович участвовал в Битве за Кавказ. Неоднократно он выполнял задания командования по разведке скоплений войск противника и его военной инфраструктуры. По целям, обнаруженным экипажем Яцковского, штурмовые и бомбардировочные подразделения наносили эффективные удары. Весной 1943 года Серафим Вадимович вскрыл так называемую «Голубую линию» — рубеж обороны немецких войск на краснодарско-таманском направлении, в том числе на наиболее важном участке Молдавская-Неберджаевская, который был насыщен зенитной артиллерией и охранялся асами «люфтваффе». Разведданные, полученные младшим лейтенантом Яцковским способствовали успеху Новороссийско-Таманской операции. Вскоре С. В. Яцковскому присвоили звание лейтенанта и назначили командиром авиационного звена. Собранные звеном С. В. Яцковского сведения о противнике сыграли важную роль в успехе Керченско-Эльтигенской десантной операции.

С весны 1944 года 4-я воздушная армия поддерживала войска Приморской армии в ходе освобождения Крыма. Перед началом Крымской операции звено лейтенанта Яцковского вскрыло оборону противника в районе Керчи, Ак-Маная, мыса Такыл и мыса Казантип, а также выявило базирование его авиации, что способствовало скорому освобождению города Керчь. За отличие в ходе Крымской операции 11.04.1944 года 366-му отдельному разведывательному полку было присвоено почётное звание «Керченский», а 14 апреля 1944 года он был преобразован в 164-й гвардейский. Серафима Вадимовича повысили до звания старшего лейтенанта и наградили вторым орденом Красного Знамени.

Внешние изображения
	[www.bellabs.ru/Fotab/BR-366-164/BR-366-164_06.html С. В. Яцковский в кабине своего Пе-2]. Август 1944 года.

После разгрома немецких войск в Крыму 4-я воздушная армия была передана в состав 2-го Белорусского фронта. В его составе гвардии старший лейтенант С. В. Яцковский принимал участие в освобождении Белоруссии. В ходе Белорусской операции по заданию командования 2-го Белорусского фронта Серафим Вадимович вскрыл оборону противника на реке Проня на участке протяжённостью свыше 170 километров и глубиной 60 километров. Звено Яцковского принимало участие в обнаружении мест дислокации авиации противника. В начале января 1945 года С. В. Яцковский был произведён в капитаны. Он одним из первых в полку освоил новую технику фотографирования на малых высотах. Много времени Серафим Вадимович уделял обучению лётчиков своего звена. За отличие в ходе Восточно-Прусской операции гвардии капитан С. В. Яцковский получил свой третий орден Красного Знамени и был назначен на должность заместителя командира эскадрильи.

К марту 1945 года Серафим Вадимович совершил 230 боевых вылетов, в воздушных боях сбил два вражеских самолёта. За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года Яцковскому Серафиму Вадимовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 5414).

На заключительном этапе войны Серафим Вадимович участвовал в Восточно-Померанской и Берлинской операциях. Победу встретил в небе Германии. После войны продолжал службу в ВВС, командовал авиаэскадрильей (в Северной группе войск). С марта 1946 года гвардии капитан С. В. Яцковский — в запасе. Жил в Ленинграде.

С января 1951 года вновь служил в армии. До августа 1952 года занимал должность начальника разведки полка (в Ленинградском военном округе). В 1955 году окончил Военно-воздушную академию. Продолжал службу в ВВС на штабных должностях (в Забайкальском и Закавказском военных округах). Был начальником разведки дивизии. С 1963 года подполковник С. В. Яцковский — в запасе.

Жил в Санкт-Петербурге. 15 апреля 1998 года Серафим Вадимович скончался. Похоронили его на Серафимовском кладбище города Санкт-Петербурга.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (18.08.1945);
• орден Ленина (18.08.1945);
• три ордена Красного Знамени (17.02.1943, 29.04.1944, 22.02.1945);
• два ордена Отечественной войны 1-й степени (9.05.1943, 11.03.1985);
• орден Красной Звезды (9.09.1942);
• медали, в том числе:
  • медаль «За оборону Кавказа» (1944).

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Сечкина Л. П. Твои Герои, Таджикистан. — Душанбе, 1985.
• Гусев И. П. [www.allaces.ru/p/text.php?id=13 Почерк крылатого бойца] // Герои кубанского неба / Н. П. Жуган, Г. Ф. Приймук. — Краснодар: Кн. изд-во, 1987.
• Яцковский С. В. [www.bellabs.ru/Fotab/BR-366-164/BR-366-164_text_02.html Комэск Боронин] // Навечно в строю / Сост. В. Г. Безродный. — М.: Воениздат, 1985. — С. 132—150.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=150038493 Представление к званию Героя Советского Союза]. [www.webcitation.org/67gP7Ze34 Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=47215982 Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза]. [www.webcitation.org/67gP6qxKl Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=19765799 Комплект наградных документов на орден Красного Знамени (награждён приказом от 17.02.1943)]. [www.webcitation.org/67gP90t6y Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=21366061 Комплект наградных документов на орден Красного Знамени (награждён приказом от 29.04.1944)]. [www.webcitation.org/67gP5LENF Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=44640690 Комплект наградных документов на орден Красного Знамени (награждён приказом от 22.02.1945)]. [www.webcitation.org/67gP64UgJ Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=21237405 Комплект наградных документов на орден Отечественной войны 1 степени]. [www.webcitation.org/67gP4azEJ Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=11562926 Комплект наградных документов на орден Красной Звезды]. [www.webcitation.org/67gP8I1Uj Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10770 Яцковский, Серафим Вадимович]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 24 марта 2009)

• [www.allaces.ru/p/people.php?id=10804 Авиаторы Второй мировой войны]. [www.webcitation.org/67gP9k0Zc Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [airaces.narod.ru/all13/yatskovs.htm Красные соколы]. [www.webcitation.org/67gPAW7vO Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0009/8588b339.shtml Яцковский Серафим Вадимович на www.az-libr.ru]. [www.webcitation.org/67gPBKYXM Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [www.don1942.ru/index.html?Statii/Naddonom.html Над огненным Доном. Статья С.В. Яцковского в журнале «Звезда» № 1/1976 (стр. 138-150)]. [www.webcitation.org/67gPC5jup Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Яцковский, Серафим Вадимович

– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.