Яцуненко, Иван Карпович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Яцуненко Иван Карпович»)
Перейти к: навигация, поиск
Иван Карпович Яцуненко
Дата рождения

15 марта 1923(1923-03-15)

Место рождения

село Оженковка, Екатеринославская губерния, Украинская ССР, СССР[1]

Дата смерти

10 февраля 1983(1983-02-10) (59 лет)

Место смерти

город Севастополь, Украинская ССР, СССР[2]

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

стрелковые войска

Годы службы

19401946

Звание

красноармеец

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Ива́н Ка́рпович Яцуне́нко (15 марта 1923 года — 10 февраля 1983 года) — участник Великой Отечественной войны, стрелок 844-го стрелкового полка 267-й стрелковой дивизии 51-й армии 4-го Украинского фронта, Герой Советского Союза, красноармеец.





Биография

Родился 15 марта 1923 года в селе Оженковка Екатеринославской губернии Украинской ССР (ныне Павлоградский район, Днепропетровская область, Украина) в крестьянской семье. Украинец. Окончил 7 классов. Работал трактористом в совхозе Крымской области РСФСР.

В Красной Армии с 1940 года. На фронте в Великую Отечественную войну с августа 1941 года. Раненым попал в плен. Бежал. С марта 1944 года — вновь на фронте.

Стрелок 844-го стрелкового полка (267-й стрелковой дивизия, 51-й армия, 4-й Украинский фронт) красноармеец Иван Яцуненко в бою 7 мая 1944 года под Севастополем одним из первых ворвался на Сапун-гору, расположенную юго-восточнее Севастополя, являвшейся в тактическом плане ключевой позицией на подступах к городу. Почти у самой вершины он принял Красный Флаг из слабеющих рук сражённого пулей парторга роты старшего сержанта Евгения Смеловича и в тот же момент услышал сзади удивительно знакомый голос: «Правильно, сынок! Неси дальше».

Оглянувшись назад, Иван Яцуненко увидел своего родного отца Карпа Алексеевича Яцуненко. Но в этот момент разорвалась вражеская мина, и Яцуненко-старший упал рядом с парторгом.

Красноармеец Яцуненко И. К. одновременно с бойцами Дробяско и Бабажановым водрузил штурмовое Знамя на вершине Сапун-горы, а потом получил тяжёлое ранение и попал в госпиталь.

Отец и сын Яцуненко, раненые на Сапун-горе, победили смерть, их боевой путь далее пролегал через Румынию в Австрию, где они и встретили светлый праздник Победы над гитлеровской Германией.

В 1946 году И. К. Яцуненко демобилизован. Работал шофёром в селе Просторное Джанкойского района (Крым). Долгое время он считался погибшим, и на гранитном памятнике павшим героям штурма Сапун-горы была высечена его фамилия.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1954 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм красноармейцу Яцуненко Ивану Карповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 10816).

Жил в Севастополе. Скончался 10 февраля 1983 года. Похоронен на кладбище посёлка Дергачи в Севастополе[3].

Награды

Награждён орденом Ленина, медалями.

Память

Подвиг И. К. Яцуненко запечатлён на живописном полотне диорамы «Штурм Сапун-горы», написанной коллективом художников студии военных художников имени Грекова под руководством П. Т. Мальцева, которая установлена в мемориальном музее на Сапун-горе.

Напишите отзыв о статье "Яцуненко, Иван Карпович"

Примечания

  1. Ныне Павлоградский район (Днепропетровская область), Украина.
  2. Ныне Украина.
  3. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=3540 Фотография надгробной плиты] (Проверено 30 ноября 2009).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8984 Яцуненко, Иван Карпович]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 30 ноября 2009)

Отрывок, характеризующий Яцуненко, Иван Карпович

В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.