Яцунский, Игорь Марианович

Игорь Марианович Яцунский
фото И.М. Яцунского (1960)
Дата рождения:	10 октября 1916(1916-10-10)
Место рождения:	Ковров, СССР
Дата смерти:	4 октября 1983(1983-10-04) (66 лет)
Место смерти:	Москва
Страна:	→
Научная сфера:	ракетостроение
Место работы:	НИИ-4 (Энергия (РКК)), НИИ-88 (с 1967 г. ЦНИИМаш)
Альма-матер:	МИИГАиК - 1940 г., МВТУ – 1950 г., МГУ (мехмат) – 1959 г.
Научный руководитель:	Тихонравов, Михаил Клавдиевич
Известен как:	учёный и инженер-конструктор в ракетостроении
Награды и премии:

Яцунский, Игорь Марианович (10 октября 1916, Ковров — 4 октября 1983) — член научной группы акад. М. К. Тихонравова, один из создателей Первого искусственного спутника Земли, орденоносец, лауреат Ленинской премии (1957), признан как один из основателей космической геодезии.

Биография

Игорь Яцунский родился в семье Марии Козьминичны и потомственного дворянина Мариана Корнельевича Яцунских в1916 г., 10 октября, в г. Коврове Владимирской губернии. В 1919 году, спасаясь от голода, семья Яцунских уехала из Коврова на Украину к деду Игоря по отцовской линии Корнелию Семёновичу Яцунскому, который служил в то время лесным ревизором. Крепкое хозяйство деда подвергается в те годы постоянным набегам грабителей, в основном голодных красноармейцев. После смерти деда в 1926 г., спасаясь от набегов, а также по причине необходимости обучения детей, семья переезжает в Москву к брату отца Виктору Корнельевичу Яцунскому (1893—1966) — известному учёному в области исторической географии и экономической истории России.

Игорь и его младшая сестра Людмила (17 мая 1918 — 10 июля 2006) вскоре переехали с родителями в подмосковную Малаховку, где жили и учились в девятилетней школе с прекрасными педагогическими кадрами.

Игорь закончил семь классов, так как девятилетку закрыли, и уехал в Москву к отцу, где год учился самостоятельно, а затем продолжил учёбу в средней школе-коммуне № 32 Наркомпроса имени П. Н. Лепешинского (находилась во 2-м Обыденском переулке).

В 1940 г. И. М. Яцунский окончил Московский институт геодезии и картографии, поступил в аспирантуру, но в связи с началом войны в 1941 г. был призван на Красный флот.

Служба на Дальнем Востоке

Военную службу И. М. Яцунский начал в 1941 техником-строителем геодезистом аэродромно-строительной роты ВВС Тихоокеанского флота. С октября 1942 командир взвода, с июля 1943 топограф-геодезист, а с ноября 1944 старший техник топограф-геодезист инженерно-аэродромного батальона ВВС ТОФ. С марта 1945 старший техник топограф аэродромно-изыскательной партии ВВС ТОФ. Участник советско-японской войны с августа по сентябрь 1945. С сентября 1945 инженер гидролог 1-й изыскательной партии ВВС ТОФ. С апреля 1947 начальник 2-й изыскательной партии Управления ВВС 5 ВМФ. Уже казалось, что судьба И. М. Яцунского предопределена на многие десятилетия вперёд.

Призыв Космоса

Но вот что пишет в своих воспоминаниях о 1945 г. сестра Игоря Мариановича Людмила:

А я в те годы работала в Москве в РНИИ (много раз реорганизованном), в отделе, возглавляемом М. К. Тихонравовым. Я писала брату шутливые письма о самолётах и скоростях, а всерьёз думала о том, что работа, которой занимались у нас в НИИ, необыкновенно подойдёт Игорю с его характером, глубиной ума, упорством, целеустремлённостью; что именно он (а не я) сможет принести пользу здесь, в отделе у Михаила Клавдиевича Тихонравова.

Сестра не только мечтала, но и действовала. По её просьбе после долгих и сложных переговоров и переписки между Академией артиллерийских наук и командованием Тихоокеанским флотом И. М. Яцунского направили в июле 1947 года в распоряжение президента Академии артиллерийских наук для прохождения дальнейшей службы.. В этом Людмиле Мариановне большую поддержку оказал руководитель её отдела по НИИ-4 Павел Иванович Иванов (20.02.1909 — 10.03.1978). В совместной деятельности они увидели новые стороны личности друг друга и в 1948 г. поженились, а в 1949 г. у них родилась дочка Марианна (ныне хранительница семейного научного архива Ивановых и Яцунских).

Космическая вахта

С сентября 1947 г. И. М. Яцунский работает у М. К. Тихонравова в отделе под руководством Павла Ивановича Иванова. Человек скромный и застенчивый, И. М. Яцунский поначалу стеснялся спрашивать что-то на службе, хотя его первая специальность заметно расходилась с новым поприщем деятельности, и свои первые вопросы оставлял сестре до дома. Павел Иванович, друг и сподвижник Тихонравова ещё по временам ГИРДа, часто виделся с Михаилом Клавдиевичем и обсуждал с ним текущие вопросы, прежде всего научные. Нередко он стал захватывать с собой и Игоря Яцунского, вместе с Тихонравовым они стремились «разговорить» его, дать ему высказать своё мнение.

Вскоре Яцунский особо заинтересовался баллистикой ракет. Учитывая это, М. К. Тихонравов предложил ему разработать теорию оптимального распределения конструктивно-баллистических параметров многоступенчатых ракет, а в 1948 году — ракет пакетной схемы (замысел которой был предложен ещё К. Э. Циолковским). И. М. Яцунский успешно провёл эти работы, разработав методику, позволяющую с учётом влияния начальной перегрузки на вес конструкции «пакета» улучшить параметры ракеты в ходе полёта. В итоге дальность перелёта ракеты увеличилась от 300 до нескольких тысяч километров. Свои достижения Игорь Марианович отразил в специальной статье, которая получила положительный отклик С. П. Королёва, а в 1948 году они в развёрнутом виде вошли в Отчёт по НИР, который был вскоре премирован. Таким образом состоялось своего рода «научное крещение» И. М. Яцунского как учёного-ракетчика.

Однако он ясно осознавал недостаточность своей как общематематической, так и специальной подготовки в области ракетной техники и в 1950 г. заканчивает высшие инженерные курсы по реактивной технике при МВТУ им. Баумана. Ещё через 5 лет он вновь пойдёт учиться уже на вечернее отделение Мехмата МГУ им. М. В. Ломоносова и закончит его в 1959 г.

Исследовал вопросы запуска ИСЗ. Первый ответственный исполнитель первого отчёта по ИСЗ в НИИ-4 МО. За эти работы в составе коллектива был удостоен звания лауреата Ленинской Премии (1957 г.).

И. М. Яцунский был разработчиком системы теленастроек для обеспечения связи центра управления полётами с пилотируемым космическим аппаратом, отвечал за расчёт параметров траектории полёта космического корабля «Восток», пилотируемого Ю. А. Гагариным, создал систему согласования посадки экипажа космического корабля в заданном месте. Участие подполковника И. М. Яцунского в подготовке полёта первого космонавта Земли было отмечено в 1961 г. орденом Трудового Красного Знамени.

Впоследствии И. М. Яцунский разработал методику обеспечения заданного теплового режима на выведенном на орбиту искусственном спутнике Земли и исследовал вопросы отвода тепла от космических аппаратов в ходе аэродинамического нагрева при входе в плотные слои атмосферы.

И. М. Яцунский хорошо помнил и свою первую специальность — именно ему принадлежит замысел о возможности применения искусственного спутника Земли для фотографирования из космоса. В настоящее время Игорь Марианович Яцунский по праву признан одним из основателей космической геодезии.

На основе многолетних исследований и опытов И. М. Яцунский обосновал новые принципы автономной навигации космических аппаратов, предложил и разработал теорию и конструкцию оптико-электронного прибора нового типа «Астрогид» — космический навигационный комплекс, который при решении ряда задач, в том числе для определения орбит групп КА), способен по ряду параметров успешно соперничать с системами ГЛОНАСС и GPS.

В 1959 г. И. М. Яцунским, одновременно с окончанием вечернего отделения Мехмата МГУ, защищена диссертация на звание кандидата технических наук. Многие годы, по воспоминаниям сестры, он занимался учёбой до 2 часов ночи, а в 6 утра уже вставал и спешил на службу в НИИ-4. Такая напряжённая деятельность привела не только к заметным научным и техническим достижениям, но и сказалась на здоровье учёного. 04 октября 1983, в день запуска очередного ИСЗ, И. М. Яцунский умер, немного не дожив до 67 лет. Урна с его прахом захоронена в Москве, на Николо-Архангельском кладбище (уч. № 2/1), рядом с захоронением праха мужа сестры, конструктора ракетно-космической техники Павла Ивановича Иванова, скончавшегося в 1978 году.

Научные труды

И. М. Яцунский является автором более 150 научных трудов, в том числе 20 статей, трёх книг и ряда изобретений.

Семья

• Сестра — Людмила, в середине сороковых годов — сотрудница М. К. Тихонравова.
• Дочь — Ольга Игоревна Факеева

Награды и звания

Научные и боевые заслуги И. М. Яцунского были отмечены следующими государственными наградами и званиями:

• орден Красной Звезды (1945, 1956),
• Лауреат Ленинской премии (1957),
• орден Трудового Красного Знамени (1961),
• ряд медалей.
• подполковник (1957),
• кандидат технических наук (1959)

Память

Решением Городского Совета города Коврова, Владимирской области Игорю Мариановичу Яцунскому посмертно присвоено звание «Почётный гражданин города Коврова».

И. М. Яцунского помнят его бывшие сослуживцы. Так, И. К. Бажинов, А. В. Брыков, Я. И. Колтунов и другие вспоминают его вклад в обнародованных ими (после снятия с проведённых работ завесы секретности) воспоминаниях. Подробная статья о его биографии и вкладе в науку имеется в военной энциклопедии Министерства обороны РФ.

Научный и боевой вклад И. М. Яцунского с гордостью и благодарностью вспоминают многие сетевые страницы, посвящённые уроженцам Владимирской области.

В 2004 г. на ул. Дегтярёва в г. Коврове открыта памятная доска, посвящённая И. М. Яцунскому. А 22.11.2006 г. в Политехническом музее города Москвы прошёл круглый стол на тему «Научное наследие военного учёного И. М. Яцунского и современная космонавтика», посвящённый «90-летию со дня рождения выдающегося учёного, ответственного исполнителя научно-исследовательских работ по первому искусственному спутнику Земли Игоря Мариановича Яцунского». На этой встрече присутствовали и выступали сослуживцы Яцунского по НИИ-4 И. К. Бажинов и Я. И. Колтунов, а также д.т. н. Э. В. Алексеев и ряд других докладчиков

В том же 2006 году известный изобретатель из г. Коврова А. В. Волгин при поддержке космонавта Георгия Гречко и других известных деятелей космической отрасли обращался к губернатору Владимирской области с предложением установить памятник И. М. Яцунскому. По разным причинам это предложение на 2013 г. пока осуществить не удалось.

Труды

• Тихонравов М. К., Яцунский И. М., Максимов Г. Ю., Бажинов И. К., Гурко О. В. Основы теории полёта и элементы проектирования искусственных спутников Земли. — М., «Машиностроение», 1967, 296 с.
• Яцунский И. М. [ufn.ru/ru/authors/11057/yatsunskii-i-m/ О влиянии геофизических факторов на движение спутника]// УФН, 1957.

Ссылки

• Голованов Я. К. [godkosmicheskojjery.ru/1-isz.html Капля нашего мира]. Глава «Самый первый» (О создателях Первого искусственного спутника Земли).
• [rus-eng.org/eng/YAcunskij%20Igor'%20Marianovich.htm Яцунский Игорь Марианович (о нём)] // на странице «Инженеры России».
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details.htm?id=13820@morfDictionary Яцунский Игорь Марианович (о нём)] на странице «Военная энциклопедия»
• Людмила Иванова-Яцунская. [elizavetat.livejournal.com/1386.html Воспоминания о брате] в ЖЖ.
• Толокнов Евгений. [mediacratia.ru/owa/mc/mc_publications.html?a_id=12945 Ковров: большой вклад в науку] // Томикс (Владимирская газета) от 1.12.2006.
• Александр Волгин. [www.vlad.aif.ru/society/details/66037 Мечтать полезно! Кто открыл космическую эру?] // Беседа корр. «АиФ» Ольги Шевченко с изобретателем из Коврова А. В. Волгиным. 02.09.2013.
• Брыков А. В. [bookre.org/reader?file=1231286 50 лет в космической баллистике]. М.: СИП РИА, 2001. 50 с. ISBN 5-89354-138-3
• Бажинов И. К., д.т. н. [yubik.net.ru/publ/59-1-0-6212 О работах группы М. К. Тихонравова в НИИ-4 Министерства обороны СССР] // «Космонавтика и ракетостроение» 2002 № 1, с.159-175.
• [sm.evg-rumjantsev.ru/des3/yatsunskij.html И. М. Яцунский (о нём)] // «Космический мемориал».

Отрывок, характеризующий Яцунский, Игорь Марианович

– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.