Яцура, Елена Борисовна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Яцура»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Елена Яцура
Дата рождения:

23 января 1968(1968-01-23) (56 лет)

Место рождения:

Краснодар, СССР

Гражданство:

Россия Россия

Профессия:

Кинопродюсер

Награды:

Ника (2004, 2005);
Золотой овен (2004, 2005);
Золотой орёл (2005)

Елена Яцура (род. 23 января 1968, Краснодар, СССР) — продюсер, сотрудничала с кинокомпаниями «Слово», Non-Stop Production, «Богвуд-кино», Фильмоком, «Трикита Энтертеймент». Обладатель премии лучшему продюсеру стран СНГ и Балтии на Открытом фестивале кино стран СНГ и Балтии «Киношок» 2003 года.

Дважды лауреат российской национальной кинопремии «Ника» как продюсер лучшего игрового фильма года («Свои», 2004, и «9 рота», 2005) и национальной кинонаграды «Золотой орел» как продюсер лучшего игрового фильма 2005 года «9 рота».

Продюсер полутора десятков режиссёрских дебютов — Филиппа Янковского («В движении», 2002), Фёдора Бондарчука («9 рота», 2005), Алексея Германа-младшего («Последний поезд», 2003), Ильи Хржановского («4», 2004), Константина Мурзенко («Апрель», 2001), Ренаты Литвиновой («Богиня. Как я полюбила», 2004).





Биография

Детство и юность

Родилась в Краснодаре, в двухлетнем возрасте переехала вместе с семьей в город Кривой Рог, Украинская ССР, где в 1985 году окончила специализированную математическую школу с золотой медалью. По окончании школы два года работала костюмером в Театре драмы и музкомедии им. Тараса Шевченко, в том числе — на постановках оперетт «Однажды в Севилье», «Мистер Икс», «Королева чардаша».

В 1987 году поступила в Москве в ГИТИС, который окончила в 1992 году по специальности театровед с красным дипломом (тема работы — «Модель героя в советской драматургии 1929—1932 годов»). В 1990—1991 годах по обмену училась в Тринити-колледже, Дублин, Ирландия, где прошла курс по психоанализу и театральным дисциплинам.[1] Именно там увлеклась кино — что совпало с премьерной телетрансляцией сериала Дэвида Линча «Твин Пикс». Поскольку программа театроведческого курса ГИТИСа заметно опережала аналогичную в Тринити-колледже, образовавшееся свободное время посвящала просмотру всего, что шло в дублинских кинотеатрах или было доступно на видеокассетах.

По возвращении в Москву и после защиты диплома окончательно решила связать свою профессиональную деятельность с кино и в 1993 году приступила к работе на киностудии «Слово» (киноконцерн «Мосфильм») в должности заместителя главного редактора.

Начало карьеры: 1993—1998

На середину 1990-х приходится пик развала кинопроката и кинопроизводства в России. В момент прихода Яцуры на «Слово» студия производит видеоприложение к первому российскому эротическому журналу «Андрей». Как редактор она занимается выпуском трех продолжений, эротических видеопрограмм, выходивших с порядковыми номерами под общим названием «Забава». Эти программы, в работе над которыми работали Дмитрий Месхиев и Георгий Шенгелия, стали первым лицензионным видео в России.

9 мая 1995 года по телевидению состоялась премьера фильма Евгения Матвеева «Любить по-русски», ставшего первым российским кинопродуктом, получившим широкий народный отклик в постсоветском пространстве. На студии «Слово» возникает идея снять сиквел на деньги от заранее проданных билетов. Хотя первоначальная идея не осуществилась, акция «Народное кино на народные деньги», которую проводит Яцура, становится первой PR-акцией российского кинематографа.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня] Яцура делает серию передач на РТР, проводит конкурс частушек для саундтрека к фильму в «Добром утре» с Дмитрием Дибровым, организует первые в истории российского кинопромоушна выезды для прессы на съемки со сбором грибов и русским застольем. В итоге PR-компания, начинавшаяся в коммунистических изданиях «Завтра» и «Правда», заканчивается в программе Леонида Парфенова «Намедни», на страницах журнала Playboy и в ресторане Planet Hollywood, где в качестве кинореликвии были выставлены кирзовые сапоги героя Матвеева.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня] Фильм «Любить по-русски-2» был продан каналу РТР за рекордную на тот момент сумму в 30 тысяч долларов и стал единственным — наряду с фильмом «Брат» — лицензионным видео, которое вернуло вложенные в фильм средства.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня] За свою работу Яцура вытребовала у руководителей студии для себя в фильме персональный титр — так в российском кино впервые появилась надпись «Творческий продюсер».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня]

Следующей работой Яцуры стала мелодрама Дмитрия Месхиева о школьной любви «Американка». Эта лента выполнена в технике «неправильной камеры», когда части лиц на крупных планах иногда остаются за кадром, которую в год выхода фильма сделают модной Ларс фон Триер и его соратники по датской «Догме», сопровождается PR-компанией на радио Europa Plus из 90 пари со зрителями на американку и, будучи сопровождена звуком в формате Dolby, демонстрируется в одном из двух единственных существовавших тогда в России кинотеатров, оснащенных установкой Dolby Stereo, — «Пушкинском».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня]

Опробовав современные PR-технологии, Яцура загорается идеей снять современный фильм о современной Москве; как сказала она тогда в интервью газете «Известия», «Принцип очень простой: мы живем в неописанном мире, в котором происходит масса всего интересного, живет множество удивительных героев, сюжетов… Простейшие наши коллизии, сложнейшие коллизии — о них в кино не рассказано. Кино девяностых — дитя обстоятельств некинематографических. Можно по пальцам перечислить то, что было тогда живым. Поскольку Голливуда у нас никогда не случится, единственное, что можно делать, это находить живые истории — очень разные»[2]

Сценарий такого фильма — «В движении» — автор Геннадий Островский сдает на студию 17 августа 1998 года: в этот день происходит самый крупный денежный дефолт в истории России. Фильм остается без бюджета.

Фабрика дебютов: 1999—2003

Яцура занимает 6 тысяч долларов. Фильм «В движении» вышел 4 года спустя, в 2002 году, в постановке молодого актера Филиппа Янковского, который после успеха этой картины стал режиссёром на проекте по детективному бестселлеру Бориса Акунина «Статский советник». Сам фильм станет частью цикла из 8 режиссёрских дебютов, спродюсированных Яцурой в первой половине 2000-х.

Громкий успех: 2004—2006.

В 2004 году черно-белая военная драма режиссёра Дмитрия Месхиева «Свои» получает сразу три основных приза Московского международного кинофестиваля: главный, «Золотой Георгий», за лучший фильм, и два «Серебряных Георгия» — за режиссуру и лучшую мужскую роль (Богдану Ступке); председатель жюри режиссёр Алан Паркер назвал картину самым значительным фильмом десятилетия.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня] Лента становится главным российским кинособытием года, взяв три национальных кинопремии «Ника» (в том числе за лучший фильм), три «Золотых орла» и пять премий Гильдии киноведов и кинокритики России «Золотой Овен», в том числе за лучший фильм. Актер Богдан Ступка номинирован за роль в картине на приз Европейской киноакадемии.

В январе 2005-го с главного приза на фестивале в Роттердаме начинается шествие по международным смотрам дебюта Ильи Хржановского «4» по сценарию Владимира Сорокина: фантасмагория с элементами детектива и фантастики, эта лента стала одним из самых востребованных российских фильмов на мировой фестивальной орбите.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3284 дня]

В сентябре 2005 года проходит премьера боевика о последнем годе войны в Афганистане «9 рота» — режиссёрский дебют клипмейкера и актера Федора Бондарчука. Фильм становится самой кассовой картиной года: по данным сайта kinopoisk.ru только в России его посмотрело 6 миллионов зрителей.

8-серийная телевизионная лирическая комедия о роддоме «9 месяцев» является единственным опытом Елены Яцуры спродюсировать телесериал.

В этот же период Елена Яцура выступает исполнительным продюсером с русской стороны для со-продукций с Финляндией («Детка», режиссёр Мика Каурисмяки) и Францией («Красотки», режиссёр Седрик Клапиш, премия «Сезар» за лучшую женскую роль второго плана актрисе Сесиль Де Франс). В 2006 году она продюсирует российско-швейцарскую совместную постановку на ставшую актуальной в конце 2000-х тему об арестованном в Европе русском олигархе «Переводчица» с весомым для русского дебютного (режиссёр Елена Хазанова) фильма тех лет бюджетом в 1,5 миллиона евро.

Также в 2005 году по её идее снят 4-серийный телевизионный фильм «Брежнев» о советском лидере 1964—1982 годов.

Тихие времена: 2007—2015

Яцура ищет проект, который смог бы стать шагом вперед как в художественном, так и в коммерческом плане. Тем временем она выпускает по одному фильму в год и отдаёт предпочтение дебютантам. Это Андрес Пуустусмаа с «Красным жемчугом любви», Сергей Дворцевой с этнографической картиной о казахских кочевниках «Тюльпан», собравшей урожай международных премий, включая «Особый взгляд» в Канне, и восторженных рецензий таких крупных американских критиков, как Роджер Эберт[3], Иван Савельев с новеллистическими по форме «Каденциями», Геннадий Островский с «Пельменями», абсурдистской аллегорией.

Исключение составили вторая режиссёрская работа телеведущего Александра Гордона «Огни притона» — ретро об одесском борделе времен хрущевской оттепели и сотрудничество над со-продукцией «Концерт», постановкой Раду Михайляну, удостоенной шести номинаций (в том числе за лучший фильм года) и двух премий французской киноакадемии «Сезар».

Позже Яцура готовит к выпуску две дебютные постановки и сотрудничает над сценариями больших картин с российскими литераторами — писателем Владимиром Сорокиным и театральным драматургом Максимом Курочкиным.

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Яцура, Елена Борисовна"

Примечания

  1. Елена Грибкова [www.start4you.ru/content/themost/elena_jacura_laquokhoroshijj_prodjuser_mdash_ehto_jarkaja_individualnostraquo.html «Елена Яцура: Хороший продюсер – это яркая индивидуальность»] // журнал «Обучение & карьера». — 2012. — № №07.
  2. Мария Кувшинова [izvestia.ru/news/265988 «Елена Яцура, продюсер: хочется больше дебютов»] // Известия. — 2002.
  3. Roger Ebert. [www.rogerebert.com/reviews/tulpan-2009 Tulpam]. www.rogerebert.com (June 10, 2009).
  4. [www.kinopoisk.ru/name/3411977 Владимир Бек]. КиноПоиск. Проверено 28 февраля 2016.


Отрывок, характеризующий Яцура, Елена Борисовна

Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.