Яшин, Илья Валерьевич

Илья Валерьевич Яшин
Яшин в 2012 году
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	Россия Россия
Партия:	«Яблоко» (2000—2008) Партия народной свободы (2010—2012) «ПАРНАС» (с 2012)
Основные идеи:	либерализм, социал-либерализм
Род деятельности:	политический и общественный деятель, сопредседатель ОДД «Солидарность»
[ильяяшин.рф/ ИльяЯшин.рф]

Илья́ Вале́рьевич Я́шин (род. 29 июня 1983, Москва) — российский политик, заместитель председателя Партии народной свободы; один из создателей и член Бюро Федерального политсовета ОДД «Солидарность» (с 2008 года). В октябре 2012 года был избран в Координационный Совет оппозиции.

С 2006 по 2008 год был членом федерального бюро партии «Яблоко». Был одним из создателей движения «Оборона» и лидером «Молодёжного Яблока». Также известен рядом резонансных политических акций и независимыми экспертными докладами о Владимире Путине и Рамзане Кадырове.

Образование

Окончил общеобразовательную школу с углублённым изучением русского языка и литературы и художественную школу.

В 2000 году поступил на политологический факультет Международного независимого эколого-политологического университета (МНЭПУ). В 2005 году защитил диплом по методике организации уличного протеста, научный руководитель — С. Ф. Черняховский. С 2002 по 2006 годы был помощником депутата Мосгордумы Е. А. Бунимовича.

В 2007 году поступил в аспирантуру Высшей школы экономики, кафедра прикладной политологии. Научный руководитель — Ю. А. Нисневич.

Политическая деятельность и публичные акции

«Яблоко»

В 2000 году вступил в российскую демократическую партию «Яблоко». В 2001—2005 годах — руководитель «Московского молодёжного яблока». В 2003—2006 годах — член регионального совета московского отделения «Яблока». В 2006—2008 годах — член федерального бюро «Яблока».

В августе 2004 года принял участие в акции «Долой полицейское самодержавие!», проведенной «Молодёжным Яблоком», во время которой мемориальную доску с портретом Юрия Андропова залили краской.

25 января 2005 года принял участие в акции «Обривание против призыва», публично обрившись под ноль у стен Генерального штаба ВС РФ в знак протеста против планов правительства. Акция была проведена после заявления министра обороны России о намерении отменить студенческие отсрочки от службы в армии.

В марте 2005 года Яшин занял пост сопредседателя внутрипартийного молодежного объединения «Молодёжное Яблоко».

12 марта 2005 года стал одним из учредителей и членом координационного совета молодёжного общественного движения «Оборона». 12 февраля 2006 года в результате раскола движения вышел из «Обороны» вместе со своими сторонниками.

26 апреля 2005 года был участником оппозиционного шествия в Минске, разогнанного правоохранительными органами республики Беларусь. Среди задержанных был Илья Яшин, который по решению минского суда провел в спецприемнике Окрестино несколько суток ареста. 3 мая 2005 года Amnesty International назвала узниками совести всех арестованных участников.

Осенью 2005 года баллотировался в депутаты Московской городской думы по избирательному округу № 13 (Университетскому). На выборах 4 декабря получил 14,2 % голосов избирателей, заняв третье место (уступил председателю Мосгордумы Владимиру Платонову («Единая Россия») и бывшему министру культуры России Николаю Губенко (КПРФ).

23 ноября 2006 года совместно с Марией Гайдар повис на альпинистском снаряжении над Москва-рекой и растянул баннер «Верните народу выборы, гады!».

В 2007 году отказался от участия в выборах в Государственную думу по списку «Яблока», хотя обсуждалось его вхождение в федеральную тройку. Выступая с трибуны федерального совета партии 17 июня 2007 года, Яшин заявил о необходимости бойкота «выборов без выбора», но его позиция осталась в партии в абсолютном меньшинстве. В своём выступлении он призвал руководство «Яблока» отказаться от консультаций в «канцелярии президента».

28 ноября 2007 года Яшин принял участие в одиночном пикете в знак протеста против ареста организатора «Марша несогласных» Гарри Каспарова. После того как Яшин развернул лозунг «Свободу Каспарову» напротив здания столичного ГУВД, рядом с ним встали двое молодых людей с плакатами. Так как пикет с участием более чем одного человека требует согласования властей, милиция благодаря этим молодым людям получила формальный повод для задержания оппозиционера. Вместе с пикетчиками в отделение милиции были доставлены несколько журналистов. Оппозиционер и журналисты провели в милиции несколько часов, в то время как «провокаторы» были отпущены немедленно.

12 сентября 2007 года совместно с Александром Шуршевым совершил очередную акцию — демонстративное символическое самосожжение на Софийской набережной. Используя специальную огнеупорную одежду, они облили себя бензином и подожгли, держа в руках баннер «Никаких преёмников или гори в аду». Были госпитализированы с незначительными ожогами и отравлением угарным газом.

19 декабря 2007 года на пресс-конференции в Москве выступил с критикой руководства «Яблока» и заявил о готовности бороться за пост председателя партии на ближайшем съезде (позже снял свою кандидатуру в пользу руководителя петербургского отделения Максима Резника). Обнародовал собственную программу реформирования «Яблока».

Исключение из партии «Яблоко»

18 декабря 2008 был исключён из партии «Яблоко» решением регионального совета московской организации с формулировкой «нанесение политического ущерба». По мнению регионального совета, этот политический ущерб выражался, в частности, в попытках раскола партии и многочисленных нарушениях духа и буквы решений её руководящих органов. (недоступная ссылка с 07-10-2016 (2751 день))

Оппоненты Яшина в «Яблоке» обвинили его в расколе партии, который, по их мнению, выразился в деятельности политика по созданию движения «Солидарность». Сам Яшин отвергал обвинения в расколе: «Движение „Солидарность“ — очевидный союзник „Яблока“ в нынешних условиях. Обе организации стоят на защите Конституции, отстаивают гражданские права и свободы, выступают за социально ориентированную рыночную экономику. Руководство „Яблока“ моим исключением провоцирует новый виток бессмысленной и контрпродуктивной войны в демократическом движении».

В поддержку Яшина выступили многие авторитетные члены, в частности члены партийного Политкомитета Сергей Ковалёв и Виктор Шейнис, правозащитники Андрей Бабушкин, Валерий Борщёв и Татьяна Котляр, глава Санкт-Петербургского отделения Максим Резник, зампред Московского отделения Алексей Клименко. Против исключения Яшина из «Яблока» также выступили представители руководящих органов и рядовые члены Санкт-Петербургского, Свердловского, Псковского, Челябинского, Самарского, Оренбургского, Кировского, Омского, Саратовского отделений партии. Ряды «Яблока» в знак протеста покинул исполнительный директор Московской Хельсинкской группы Даниил Мещеряков.

В поддержку Яшина выступил советский диссидент Владимир Буковский, кандидатуру которого «Яблоко» официально поддерживало на президентских выборах в 2008 году. Он заявил, что «поддержал Яшина из солидарности, ведь тому досадно, что коллеги, с которыми он проработал много лет, так к нему отнеслись. Не думаю, что Илья так уж сильно держится за ничего не дающий ему мандат. Для него это вопрос принципа».

«Солидарность»

В декабре 2008 года Илья Яшин принял участие в учредительном съезде движения «Солидарность» и был избран в бюро федерального политсовета.

17 марта 2009 года анонимный пользователь опубликовал в интернете видео, где Яшин якобы предлагает взятку сотрудникам ДПС в их служебном автомобиле. Сам Яшин назвал ролик «провокационным» и указал на признаки видеомонтажа: «Мой диалог с гаишником сильно порезан, грубый монтаж виден невооруженным глазом». В результате проверки, проведённой МВД, против Яшина так и не было возбуждено уголовное дело о даче взятки, что, по мнению Яшина, доказывает его невиновность. В пресс-службе МВД сообщили, что ролик видели, но комментировать его отказались. «Что бы я сейчас ни сказал по этому поводу, это можно будет трактовать против нас», — отметил глава пресс-службы Владимир Шевченко. К данной провокации могут быть причастны активисты движения «Наши», считают журналисты газеты «Время новостей». Косвенным подтверждением этого является комментарий одного из руководителей движения Василия Якеменко, опубликованный на сайте «Наших». Д. Орешкин, например, явился сотрудникам ГИБДД в образе невинного «сотрудника института географии», — заявил Якеменко, хотя на видео Д. Орешкин никак не представляется сотрудникам ДПС.

В марте-апреле 2009 года Яшин возглавлял штаб Бориса Немцова на выборах мэра Сочи. По итогам выборов Немцов получил 13,6 % голосов избирателей. Штаб заявил о многочисленных фальсификациях со стороны власти, связанных, в частности, с досрочным голосованием и голосованием на дому.

В июле 2009 года при поддержке «Солидарности» выдвинул свою кандидатуру на выборах депутатов Московской городской Думы V созыва по одномандатному округу N14. 4 сентября 2009 года избирательная комиссия сняла Яшина с выборов, признав недействительными все 100 % подписей, собранных в поддержку его регистрации. Одновременно были сняты с регистрации ещё 56 оппозиционных кандидатов-самовыдвиженцев и 3 кандидата от партии «Патриоты России» из общего числа 143 сдавших подписные листы..

22 августа 2009 года во время задержания на традиционно проводимом оппозицией шествии в День российского флага Илья Яшин получил травму головы: при посадке в автозак ударился о притолоку двери автобуса, что было зафиксировано на видеокамеру. По версии представителя МВД РФ, пострадавший «оказал „активное сопротивление“ сотрудникам милиции и из-за этого ударился головой о дверь автозака».

30 января 2010 выступил на многотысячном митинге в Калининграде с призывом к отставке правительства В. В. Путина.

10 марта 2010 года подписал обращение российской оппозиции «Путин должен уйти».

22 марта 2010 года в интернете анонимно было опубликовано видео с участием журналиста Михаила Фишмана. На видео скрытыми камерами в неизвестной квартире зафиксирован Фишман, нюхающий белый порошок в компании обнажённой девушки, лицо которой скрыто компьютерной графикой. Яшин в своем блоге, а затем на страницах «Новой газеты» сообщил, что также был в этой квартире, где занимался сексом с двумя девушками. По словам Яшина, девушки предлагали ему наркотики, но он отказался. Яшин заявил, что, скорее всего, его общение с девушками также зафиксировано на скрытые видеокамеры, и эти видеозаписи могут быть обнародованы. Яшин обращался в Генеральную прокуратуру России с требованием найти и привлечь к ответственности организаторов и исполнителей провокаций против оппозиционных политиков и активистов, настаивая, чтобы прокуратура в рамках расследования "проверила на причастность к преступлению" первого заместителя главы администрации президента Владислав Сурков и главу Росмолодежи Василий Якеменко.

31 октября 2010 года после акции на Триумфальной площади, в защиту 31 статьи Конституции, участвовал в несанкционированном шествии к Белому дому, и был задержан вместе с другими участниками. 18—19 ноября 2010 года у Дома правительства в Москве прошла серия одиночных пикетов членов «Солидарности» и «Комитета пяти требований» с требованием отставки Путина. Первым на пикет вышел Илья Яшин, однако был задержан сотрудниками ФСО. Яшин был приговорён судом к штрафу в 1000 рублей за нецензурные выражения в общественном месте. Остальные пикеты прошли без происшествий.

31 декабря 2010 года Яшин был задержан на Триумфальной площади после санкционированного митинга в поддержку статьи 31 Конституции РФ (право на свободу собраний). Он вместе с другими активистами попытался выйти на Тверскую улицу, однако они не смогли пройти через цепь милиционеров. Яшин был подвергнут административному аресту на пять суток по обвинению в неповиновении милиционерам. Яшин обжаловал это решение. 4 февраля 2011 г. на заседании Тверского районного суда, рассматривавшего его жалобу, сержант милиции Артем Чарухин заявил, что его вынудили написать рапорт о неповиновении Яшина. После этого пресс-секретарь ГУВД Москвы Виктор Бирюков объявил об увольнении Чарухина. Затем Чарухин отказался от своих слов, заявив, что дал показания под давлением со стороны Яшина. Давлением Чарухин посчитал то, что Яшин процитировал ему библейскую заповедь о лжесвидетельствовании. В итоге 11 февраля Яшину было отказано в удовлетворении его жалобы.

4 января 2011 года Amnesty International признала узниками совести Илью Яшина, Бориса Немцова и Константина Косякина, задержанных и впоследствии осуждённых вместе с Яшиным за участие в митинге российской оппозиции на Триумфальной площади, посвященном защите Конституции РФ. В заявлении «Международной амнистии» говорится: «Организация считает их узниками совести, задержанными исключительно за мирное осуществление своего права на свободу собраний и свободу выражения мнения». 5 декабря 2011 года Яшин и Алексей Навальный были задержаны после санкционированного властями и проводившимся движением «Солидарность» митинге на Чистопрудном бульваре. После окончания мероприятия они и несколько сотен участников устроили несанкционированное шествие к зданию Центризбиркома России на Лубянке, в ходе которого и были задержаны полицией. На следующий день состоялось судебное заседание, во время которого судья Ольга Боровкова признала Яшина, а позднее и Навального, виновными в оказании сопротивления сотрудникам правопорядка и назначила мерой наказания 15 суток административного ареста. Международная амнистия признала их «узниками совести». 8 февраля 2012 года Европейский суд по правам человека официально уведомил власти Российской Федерации о жалобе на события 5 декабря 2011 года и последовавшее за ними судебное разбирательство, поданной Яшиным и Алексеем Навальным.

24 декабря 2011 года выступил на многотысячном митинге протеста в Москве, состоявшемся на проспекте Академика Сахарова. В своем выступлении заявил, что оппозиция не хочет гражданской войны и крови оппонентов и призвал власть к переговорам.

1 февраля 2012 Илья Яшин во главе группы активистов движения «Солидарность» вывесил напротив Кремля баннер с лозунгом «Путин, уходи». Баннер общей площадью 145 квадратных метров был смонтирован на крыше дома на Софийской набережной и провисел 1 час 18 минут, пока его не сняли полицейские. Никого из участников этой политической акции сотрудники полиции задержать не успели.

4 февраля 2012 года возглавил либерально-демократическую колонну на общегражданском марше за честные выборы, который состоялся на московской улице Якиманка. В своем выступлении на состоявшемся по итогам марша митинге на Болотной площади Яшин назвал российского премьера Владимира Путина «человеком, который создал в стране режим личной власти».

22 октября 2012 года на выборах Координационного совета оппозиции по общегражданскому списку занял пятое место, набрав 32,4 тыс. голосов, уступив Алексею Навальному, Дмитрию Быкову, Гарри Каспарову и Ксении Собчак. В октябре 2013 года заявил о готовности баллотироваться в депутаты Мосгордумы в 2014 году.

В ходе «крымской весны» 2014 года Яшин выступил против воссоединения Крыма с Россией.

В декабре 2014 года ЕСПЧ признал содержание под стражей и привлечение Яшина и Навального к ответственности несоразмерными совершенным правонарушениям. По мнению суда, акция носила исключительно мирный характер, а небольшая численность участников давала возможность полиции проконтролировать её. Суд обязал РФ выплатить каждому из оппозиционеров по 26 тысяч евро в качестве компенсации.

1 апреля 2016 года на НТВ вышел фильм «Касьянов день», где рассказывается о взаимодействии главе партии ПАРНАС Михаила Касьянова и члена партии ПАРНАС Натальи Пелевиной, утверждается, что это его любовница. Оба показаны в интимной обстановке. Также в фильме демонстрируется, что Пелевина негативно отзывается о сопредседателе партии Илье Яшине и главе Фонда борьбы с коррупцией Алексее Навальном.

После выхода фильма Яшин отказался идти на выборы в Госдуму по партийному списку. По его словам, Касьянов должен добровольно отказаться от квоты на первое место в списке партии после сюжета на НТВ. Юрист «Фонда борьбы с коррупцией» (ФБК) Иван Жданов также отказался от праймериз, негативно охарактеризовав Касьянова. Политик Владимир Милов заявил о «кризисе доверия» к Касьянову. Газета «Коммерсант» писала, что коалиция на базе ПАРНАС оказалась на грани развала.

Публицистика и экспертные доклады

С июня 2005 года — колумнист «Новой газеты». Авторские колонки Яшина публиковались также в изданиях The New Times, Газета.Ru, Ежедневный журнал, РБК daily, The Moscow Times и других.

В январе 2006 года на основе диплома им была написана брошюра «Уличный протест». По признанию автора, она была адресована в первую очередь его соратникам, которым «сегодня жизненно необходима такая методичка».

Был одни из соавтором доклада Бориса Немцова «Путин. Война», а после убийства Бориса Немцова возглавил авторский коллектив. 26 мая 2015 года во время презентации доклада в Киево-Могилянской академии Яшин подверг резкой критике Россию за её внешнюю политику по отношению к Украине, сказав, что «несомненно, Крым — это территория Украины, которая незаконно присоединена к России, с использованием вооруженных сил и нарушением международных обязательств». Касательно конфликта в восточной Украине Яшин отметил, что «тлеющий костерок Донбасса — хороший инструмент давления на Киев и Запад. Можно плеснуть „бензина“, он разгорится, и с тобой начнут разговаривать. Главное — не дать этому огню совсем потухнуть».

23 февраля 2016 года в Москве Яшин презентовал доклад о главе Чечни Рамзане Кадырове под названием «Угроза национальной безопасности». В докладе, состоящем из 10 глав, рассказывается, как Кадыров, подражающий политическому стилю Владимира Путина, примешивая к нему национальную и религиозную специфику, стал ключевой фигурой в политике России, угрожающей при попустительстве руководства государства и спецслужб национальной безопасности России. Среди государственных деятелей, лоббирующих интересы Кадырова на федеральном уровне, Яшин назвал Владислава Суркова и Виктора Золотова, выразил убеждение, что к ближайшему окружению Кадырова тянутся нити убийств Бориса Немцова и Анны Политковской. Прямую трансляцию доклада из офиса партии ПАРНАС вело Радио Свобода, в конце мероприятия участников эвакуировала полиция из-за сообщения о заложенной бомбе. Сам Кадыров раздобыл текст доклада накануне его презентации и заранее опубликовал его на своей официальной странице в Instagram, в комментариях для СМИ назвал доклад Яшина «болтологией» и «сплетнями из интернета». По оценке редактора портала «Кавполит» Беслана Успанова, доклад представляет собой сборник всего, что можно «накопать» в интернете, поэтому и «качество текста соответствующее».

Личная жизнь

В зарегистрированном браке не состоит. В июне 2012 года в прессе появилась информация о том, что Яшина связывают близкие отношения с Ксенией Собчак. В интервью «Анатомия любви и протеста», размещённом на официальном сайте К. Собчак, оба они подтвердили данный факт. Эти отношения к концу 2012 года прекратились, и 1 февраля 2013 года Собчак вышла замуж за актёра Максима Виторгана.

Официальный представитель Следственного комитета РФ сообщил, что рано утром 11 июня 2012 года в квартире Собчак, где в тот момент находился Яшин и где, по мнению Следственного комитета, он фактически проживал, при обыске оперативниками изъято не менее 1 млн евро, принадлежащих Ксении Анатольевне. Впоследствии деньги были возвращены, камеральная проверка не выявила налоговых нарушений.

В литературных произведениях

• Яшин — один из героев книги Валерия Панюшкина «12 несогласных». Книга представляет собой 12 новелл о людях, «которые не были счастливы в годы нефтяного изобилия в России; это двенадцать личных историй о том, как может сложиться у человека жизнь, чтобы человек вышел на заведомо обречённую демонстрацию». Илье Яшину посвящена шестая глава книги «Молодой человек в твидовом пиджаке».
• Яшин стал прототипом одного из героев романа Сергея Минаева «Media Sapiens» — юноши по имени Яша, который «работает с молодёжью и студентами».

Фильмография

Документальные фильмы

• 2006 — «Несносные дети ВВП» (фр. Vladimir Vladimirovich Putin's enfants terribles) — режиссёр Морис Руфен (Франция).
• 2012 — «Поцелуй Путина» — режиссёр Лизе Бирк Педерсен.
• 2012 — «Зима, уходи!» — режиссёры Алексей Жиряков, Денис Клеблеев, Дмитрий Кубасов, Аскольд Куров, Надежда Леонтьева, Анна Моисеенко, Мадина Мустафина, Зося Родкевич, Антон Серегин, Елена Хорева.
• 2012 — выступил как комментатор политической ситуации в фильме [m.youtube.com/?reload=7&rdm=mbcvux11f#/watch?feature=related&v=J1Yc1aRT0y4 «Болотная лихорадка»].
• 2014 — «Срок» — режиссёры Алексей Пивоваров, Павел Костомаров и Александр Расторгуев.

Ссылки

• [yashin.livejournal.com/ yashin] — Яшин, Илья Валерьевич в «Живом Журнале»
• Илья Яшин в «Твиттере»
• [vk.com/id3686745 Официальная страница ] в социальной сети «ВКонтакте»
• [facebook.com/yashin.ilya Официальная страница ] в социальной сети Facebook
• Яшин, Илья — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [echo.msk.ru/guests/9521/ Илья Яшин на радио «Эхо Москвы»]
• [www.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=1492&Itemid=0 Илья Яшин: «Власть хочет сломить наш дух…»] (интервью газете «Русская Германия»)
• [sos.putinavotstavku.org/memberlist.php?mode=viewprofile&u=115 Страница Яшина на сайте sos.putinavotstavku.org]

Отрывок, характеризующий Яшин, Илья Валерьевич

Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.