Яшин, Иван Васильевич

Иван Васильевич Яшин
Дата рождения	19 января 1919(1919-01-19)
Место рождения	село Бахмутово, Казанская губерния, Советская Россия
Дата смерти	26 октября 1966(1966-10-26) (47 лет)
Место смерти	город Чебоксары, Чувашская АССР, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1939—1956
Звание
Сражения/войны	Советско-финская война (1939—1940) Великая Отечественная война
Награды и премии

Ива́н Васи́льевич Я́шин (19 января 1919 года  — 26 октября 1966 года) — участник Советско-финской и Великой Отечественной войн, парторг 1-го стрелкового батальона 605-го стрелкового полка 132-й стрелковой дивизии 60-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза.

Биография

Родился 19 января 1919 года в селе Бахмутово ныне Порецкого района Чувашии в семье крестьянина. Русский. В 1936 году окончил Порецкий педагогический техникум. Работал учителем.

В Красной армии с 1939 года. Участник советско-финской войны 1939—1940 годов. Член ВКП(б) с 1940 года. Начало Великой Отечественной войны встретил курсантом военного училища.

В ноябре 1941 года окончил Смоленское военно-политическое училище, эвакуированное в город Рузаевка (Мордовия). Получил назначение военным комиссаром авиационной эскадрильи 636-го ночного бомбардировочного авиационного полка. В составе эскадрильи принял первый бой с гитлеровскими захватчиками.

С марта 1942 года комиссар Иван Яшин воевал в пехоте, в составе 605-го стрелкового полка 132-й стрелковой дивизии. Сначала был политруком роты противотанковых ружей (ПТР), а с июня 1943 года Яшин был назначен парторгом батальона. Особо отличился при форсировании реки Днепр осенью 1943 года.

28 сентября 1943 года капитан Яшин с первыми штурмовыми группами переправился через Днепр в районе села Староглыбов Козелецкого района Черниговской области Украины. На плацдарме участвовал в атаках вражеских позиций, увлекая за собой бойцов. Был тяжело ранен, но продолжал руководить боем.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками капитану Яшину Ивану Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3365).

После победы продолжил службу в армии. С 1956 года майор Яшин И. В. — в запасе. Жил и работал в столице Чувашии городе Чебоксары. Умер 26 октября 1966 года.

Награды

• Герой Советского Союза;
• орден Ленина;
• два ордена Отечественной войны 2 степени;
• два ордена Красной Звезды;
• медали.

Память

• Похоронен в Чебоксарах на городском кладбище «на Богданке» (улица Богдана Хмельницкого).
• В городе Чебоксары, на фасаде дома № 11 по проспекту Ленина, где жил Герой, установлена мемориальная доска.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5517 Яшин, Иван Васильевич]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 24 марта 2009)

Отрывок, характеризующий Яшин, Иван Васильевич

До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.