Яшмолкин, Алексей Кириллович

Алексей Кириллович Яшмолкин
Место рождения	Ошурга, Медведевский район, Марийская АССР, РСФСР, СССР
Профессии	композитор
Награды

Алексей Кириллович Яшмолкин (17 февраля 1946, Ошурга, Марийская АССР) — член Союза композиторов СССР (1979), лауреат молодёжной премии имени Олыка Ипая (1982), Заслуженный деятель искусств Марийской АССР (1985), лауреат Государственной премии Республики Марий Эл (1986), заслуженный деятель искусств России (1991), профессор Марийского государственного университета (2001).

Биография

После окончания восьмилетней школы поступил в Йошкар-Олинское музыкальное училище имени И. С. Палантая, которое окончил в 1966 году по классу баяна.

С 1966 по 1968 год работал в Маргосфилармонии концертмейстером ансамбля песни и танца «Марий эл», затем в течение шести лет преподавал в детской музыкальной школе № 3 города Йошкар-Олы.

Тогда же начал сочинять музыку, но к систематическим занятиям композицией приступил в 1974 году после поступления в Казанскую государственную консерваторию в класс профессора А. Б. Луппова. Как композитор достиг значительных успехов уже в годы учёбы. Будучи студентом IV курса, принимал участие в работе IV съезда композиторов Татарии: в одном из концертов съезда исполнялся вокальный цикл А. Яшмолкина «Старинные рекрутские песни».

После окончания консерватории он преподавал в Йошкар-Олинском музыкальном училище (теоретические предметы, композиция) и учился в аспирантуре Казанской государственной консерватории.

С 1981—1994 гг. был председателем правления Союза композиторов Республики Марий Эл.

Желание помочь начинающим композиторам приводит А. К. Яшмолкина в Республиканский центр народного творчества, где в должности главного специалиста по работе с молодыми композиторами он помогает многим самодеятельным авторам обрести свой творческий почерк.

Следующий этап его деятельности — театральный. С 1998 по 2001 год, будучи зав. музыкальной частью Марийского театра юного зрителя, Яшмолкин пишет музыку к спектаклям этого театра и завершает оперу на сюжет А. С. Пушкина «Золотая рыбка».

С 2001 года он — профессор кафедры культуры и искусств в Марийском государственном университете.

Творческие интересы композитора широки. Он пробует себя в сценических жанрах — опере и балете, пишет симфоническую музыку, пьесы для фортепиано, скрипки, произведения для камерных ансамблей, песни, хоровую и музыку к театральным спектаклям.

Литература

• Композиторы и музыковеды Республики Марий Эл : Справочник. — Йошкар-Ола, 2006. — ISBN 5-87898-318-4.

Отрывок, характеризующий Яшмолкин, Алексей Кириллович

Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.