Панголины

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ящер (млекопитающее)»)
Перейти к: навигация, поиск
Панголины

Степной ящер (Manis temmincki)
Научная классификация
Международное научное название

Pholidota (Weber, 1904)

Синонимы
Геохронология

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Панголи́ны, или Я́щеры (лат. Pholidota) — отряд плацентарных млекопитающих (согласно последним генетическим исследованиям, иногда включаются как подотряд в состав отряда Cimolesta[1])[нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Их название происходит от малайского pengguling («сворачивающийся в шар»).





Описание

Длина тела 30—88 см, длина хвоста — примерно такая же; весят от 4,5 до 27 кг. Тело покрыто крупными роговыми ромбическими чешуями, налегающими черепицеобразно друг на друга; лишь морда, брюхо, низ тела и внутренняя поверхность ног покрыты короткой жёсткой шерстью. Чешуи подвижные, их задний край заострён. По мере стирания они заменяются новыми; их количество остаётся постоянным. Чешуи имеют защитное значение, возникли вторично и не имеют прямой связи с роговым покровом рептилий.

Окраска серо-бурая. Конечности пятипалые; пальцы с большими когтями, служащими для копания. Морда вытянутая, ротовое отверстие небольшое, зубы частично или полностью отсутствуют. Маленькие глаза прикрыты толстыми веками, защищающими их от укусов насекомых. Длинный (до 40 см) язык покрыт клейкой слюной. Мышцы, приводящие язык в движение, настолько велики, что, проходя через грудную полость, доходят до таза. Желудок выстлан ороговевшим эпителием, в его полость вдаётся складка, покрытая роговыми зубами. Подобно птицам, панголины заглатывают камешки, которые способствуют измельчению пищи. Череп удлинённый, сглаженный, с упрощённым рельефом.

Распространение

Один род Manis с 8 видами, четыре из которых распространены в Экваториальной и Южной Африке и четыре — в Юго-Восточной Азии.

Образ жизни

Населяют открытые местности и тропические леса. Наземные и древесные животные. Ведут ночной образ жизни, днём прячутся в глубоких (до 7,5 м) норах или дуплах и кронах деревьев. Движения медленные; самый быстрый из панголинов (степной ящер) бегает со скоростью 3,5—5 км/ч. Могут, подобно кенгуру, подниматься на задних лапах с опорой на хвост. При опасности панголины сворачиваются в клубок. Развернуть его под силу только крупному хищнику — например, тигру или леопарду. Однако если зверь почувствует это, то он испускает из анальных желез жидкость с отвратительным запахом, отпугивающую врагов. У панголинов плохое зрение и слух, но прекрасное обоняние.

Питание

Питаются муравьями и термитами. Как показали исследования, слюна панголинов обладает привлекательным для насекомых медовым запахом; ватка, смоченная этой слюной, привлекает термитов и муравьёв. В желудках панголинов находили от 150 до 2000 г насекомых (преимущественно 2—3 видов). Другую пищу эти животные почти не употребляют, что затрудняет их содержание в неволе.

Муравейники служат панголинам не только столовой, но и своеобразной «станцией очистки» от паразитов. При этом зверь садится возле рассерженных муравьёв и растопыривает чешуйки. Насекомые забираются под них и начинают больно кусать панголина, орошая его кожу муравьиной кислотой, но он терпит это. Через некоторое время панголин быстро прижимает чешуи к телу и раздавливает муравьёв, на чём процедура очищения и заканчивается.

Размножение

Живут поодиночке. Размножаются 1 раз в год. Беременность длится 120—150 дней. Африканские ящеры приносят одного детёныша, азиатские — от 1 до 3, длиной 17,5 см и весом 420 г. Новорождённые хорошо развиты, покрыты мягкими чешуйками, которые через несколько дней затвердевают. Через месяц молодые панголины уже начинают питаться насекомыми.

Происхождение и эволюция

Ископаемые останки известны из раннего и среднего палеогена Северной Америки, среднего палео­гена — раннего неогена Европы, с раннего палеогена панголины известны в Африке и Южной Азии[2][3]. Происхождение панголинов неясно. Их сходство с неполнозубыми (муравьедами и броненосцами) внешнее, связанное с одинаковым способом питания. Панголины добываются из-за мяса и чешуи, которой приписывают лечебные свойства (хотя учёными уже доказана нелепость этого утверждения). Численность повсюду невысока.

Классификация

В отряде панголинов (Pholidota) выделяют одно современное семейство Ящеровые (Manidae) с одним современным родом и 8 видами[4] и несколько ископаемых семейств[2]:

Угроза вымирания

На панголинов охотятся с целью употребления в пищу во многих странах Африки, причём их мясо — одно из популярных у бушменов. В некоторых странах Азии панголинов также едят; кроме этого, народные знахари используют их чешую как лекарство. Все эти обстоятельства (а также уничтожение лесов, где обитают панголины) привело к резкому падению их численности. В ноябре 2010 года Лондонское Зоологическое общество внесло панголинов в список генетически исчезающих млекопитающих. Международный союз охраны природы (IUCN) считает два вида панголинов исчезающими животными.

Основной ущерб панголинам наносят — несмотря на международное эмбарго на торговлю ими — именно нелегальные торговцы частями их тел из Азии (особенно из Вьетнама). Знахари утверждают, что чешуя панголинов стимулирует лактацию у женщин, лечит рак и астму (научные подтверждения этого отсутствуют). За последние десять лет было много конфискаций нелегально перевозимых панголинов или частей их тел; в одном из таких задержаний у владельца китайского корабля конфисковали 10 тонн мяса панголинов.

Панголины плохо переносят неволю, поэтому их содержание вызывает немало трудностей.

Образ панголинов в массовой культуре

Операционная система Ubuntu 12.04 получила кодовое название «Аккуратный Панголин» (англ. Precise Pangolin)[5].

Напишите отзыв о статье "Панголины"

Примечания

  1. [www.biomedcentral.com/1471-2148/6/93 BioMed Central | Full text | A higher-level MRP supertree of placental mammals]
  2. 1 2 The Paleobiology Database: [paleodb.org/cgi-bin/bridge.pl?a=checkTaxonInfo&taxon_no=43658&is_real_user=1 Pholidota]
  3. Павлинов И. Я.  [zmmu.msu.ru/files/images/musei/publication/Issl_Faun_52_2006.pdf Систематика современных млекопитающих (Сборник трудов Зоологического музея МГУ, том 47). 2-е изд]. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. — 297 с. — ISSN 0134-8647. — С. 195.
  4. [www.bucknell.edu/msw3/browse.asp?id=13900002 Manidae] в книге Wilson D. E. & Reeder D. M. (editors). 2005. Mammal Species of the World. A Taxonomic and Geographic Reference (3rd ed.). — Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2 vols. (2142 pp.) ISBN 978-0-8018-8221-0 [www.google.com/books?id=JgAMbNSt8ikC&printsec=frontcover&hl=ru]
  5. Марк Шаттлворт. [www.markshuttleworth.com/archives/784 P is for…] (англ.) (5 October 2011). Проверено 24 апреля 2012. [www.webcitation.org/684dx8u0V Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].

Источники

  • Жизнь животных. Энциклопедия в 6 тт. Т. 6: Млекопитающие / Общ. ред. Л. А. Зенкевича. — М.: Просвещение, 1971. — 628 с.
  • Наумов С. П.  Зоология позвоночных. 4-е изд. — М.: Просвещение, 1982. — 464 с.


Отрывок, характеризующий Панголины

Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.