Ящер (Marvel Comics)

Ящер
Ящер, рисунок Тодда Макфарлейна.
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	Amazing Spider-Man v1 №6 (ноябрь 1963)
Авторы	Стэн Ли, Стив Дитко
Характеристики персонажа
Позиция	Курт Коннорс — Добро Ящер — Зло
Альтер-эго	Кёртис «Курт» Коннорс
Вид	Гибрид человека и ящера
Рост	203 см (у Ящера), 180 см (у Коннорса)
Вес	250 кг (у Ящера), 80 кг (у Коннорса)
Цвет глаз	красные (у Ящера), синие (у Коннорса)
Цвет волос	Нет (у Ящера), Коричневые (у Коннорса)
Место рождения	Корал Гейблс, Флорида, США
Гражданство	США США
Команды и организации
Зловещая шестёрка, Зловещая дюжина, М.О.Л.О.Т, Щ.И.Т.
Враги
Человек-паук (иногда союзник, когда бывает человеком), Железный человек, Скорн, Носорог
Особые силы
Сверхчеловеческая сила, скорость, выносливость, ловкость и рефлексы Телепатический контроль рептилий Ускоренная регенерация Прочная чешуя Острые зубы и когти Мощный хвост Гениальный уровень интеллекта

Ящер (англ. Lizard — букв. рус. ящерица) — суперзлодей, персонаж комиксов компании Marvel, созданный Стэном Ли и Стивом Дитко. Впервые Ящер появляется на страницах комикса «The Amazing Spider-Man» («Удивительный человек-паук» № 6, Ноябрь 1963 г.), где становится врагом Человека-Паука. Образ Ящера, скорее всего, навеян романом Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» также повествующим об учёном, в результате не совсем удачного эксперимента начавшим превращаться в злодея.

Вымышленная биография

Курт Коннорс родился в городе Корал Гейблс, штат Флорида. Он был талантливым хирургом, который поступил на службу в армию США и был отправлен на войну. В качестве полевого доктора, Коннорс проводил хирургические операции на полях сражений, оказывая помощь солдатам, пока не получил серьёзное ранение правой руки при взрыве. В скором времени руку пришлось ампутировать. После возвращения к гражданской жизни в качестве исследователя-технолога, Коннорс стал одержим идеей раскрытия тайн регенерации конечностей у рептилий. Находясь у себя дома в Эверглейдс, при помощи своего приятеля Теда Соллиса он наконец разработал экспериментальную сыворотку, взятую из ДНК рептилий. Коннорс успешно восстановил повреждённую лапу кролика, а затем решил испытать сыворотку на себе. В результате опыта, ему действительно удалось отрастить свою руку, однако препарат имел побочный эффект — Коннорс мутировал в Человека-ящера. Питер Паркер обнаружил его во время своей поездки во Флориду, расследуя для своей газеты историю Ящера. Используя записи Коннорса, Человек-паук смог создать сыворотку, вернувшую доктора Коннорса в человеческий облик, и восстановившую его разум. Ещё одна попытка разработать эту сыворотку для безопасного использования вновь привела к трансформации Коннорса в Ящера, но в этот раз он был спасён благодаря своему бывшему коллеге профессору Чарльзу Ксавьеру и его первому составу Людей Икс. Зверь и Архангел выследили Ящера в болотах и Человек-лёд погрузил его в спячку, достаточно длинную, чтобы найти лекарство.

Позднее Курт Коннорс переехал в Нью-Йорк. Он смог отблагодарить Человека-паука, разработав препарат спасший жизнь Мэй Паркер, после того как она получила сильную дозу радиации, при переливании крови от Питера. Позже стало ясно, что излечение Коннорса от мутации в Ящера краткосрочно. При сильном нервном напряжении Коннорс вновь мутировал в рептилию. Человек-паук сразился с ним и затем использовал сыворотку, чтобы вновь обратить Коннорса в человека, на некоторое время. Вторая личность, сформированная Ящером, не имеет практически ничего общего с Куртом. Ящер стремится создать мир, в котором все люди превращены в людей-ящеров, таких же, как и он сам. Тем не менее, несмотря на свою ненависть к людям, он много раз доказывал своё нежелание причинить вред своей жене Марте и маленькому сыну Билли.

Как Коннорс, он помогал Человеку-пауку победить Носорога, разработав формулу, разъедающую костюм Рино. Но во время опытов, под воздействием химикатов, Курт вновь превратил себя в Ящера. Однако Человеку-пауку удалось вернуть Курту человеческий облик. Позднее Коннорса похитили и вынудили участвовать в создании омолаживающей сыворотки для Седовласа. Нервное напряжение, вызванное этими событиями, привело к очередной трансформации Коннорса. В облике Ящера он сражался с Человеком-пауком и Человеком-факелом. После чего Человек-паук вновь вернул ему человеческий облик.

Во время следующей встречи с Человеком-пауком после попыток Питера избавиться от четырёх выросших рук, укус Морбиуса заразил Ящера, с личностью Коннорса, чужеродной инфекцией. Коннорс создал противоядие для себя и Человека-паука при помощи ферментов Морбиуса. Курт Коннорс позднее помог Человеку-пауку, Ка-Зару и Чёрной Пантере в борьбе со Стэграном. Позже Ящер сражался с Человеком-пауком и Стэграном, после того как последний похитил Билли Коннорса. Всё это время Питер Паркер работал научным ассистентом доктора Коннорса, хотя тот даже не догадывается, что Питер является Человеком-пауком.

В начале Secret Wars (Секретных войн) Ящер отказывался принимать сторону какой-либо из сторон конфликта. Хотя Ящер и был призван на войну наряду с другими злодеями, он отделился от основной группы после первого же сражения и поселился в болоте, где подружился с Осой, которая помогла ему залечить полученные в бою раны. После Ящер проклял магию Чародейки, а затем вернулся в человеческую форму. После возвращения Коннорса его жена забрала сына Билли и отселилась от Курта. Ящер по всей видимости был задет пространственной телепортацией, так как Коннорс в своём сознании подчинил Ящера и сражался против Совы вместе с Человеком-пауком. Однако мистическая активность, проявившаяся в Inferno crisis (кризисе инферно), вновь высвободила зверскую натуру Ящера, в результате чего Человеку-пауку вновь пришлось излечивать Коннорса. Затем Коннорс попытался наладить свою жизнь и взять контроль над Ящером, в чём достиг некоторого успеха. Эти начинания были прерваны, когда Калипсо использовала магию вуду, для того, чтобы использовать Ящера в собственных целях. После серии кровавых сражений Калипсо и Ящер были побеждены Человеком-пауком. Спустя некоторое время Коннорс вновь получил контроль над телом и разумом Ящера, хотя и весьма непрочный. Курт смог временно излечить себя, после чего добровольно отправился в тюрьму для суперзлодеев. Когда Калипсо вновь трансформировала Коннорса и попыталась поработить его, Ящер убил её и сбежал из тюрьмы. После побега Ящер угодил в зыбучие пески, сражаясь с Человеком-пауком, и как казалось, погиб. Впрочем, вскоре выяснилось, что слухи о его смерти преувеличены.

Ящер-клон и возвращение Ящера

Вскоре после того, как Коннорс, как казалось, утонул в зыбучих песках, огромный ящер появился вновь. Человек-паук (Бен Рейли) осознал, что Ящер не просто выжил, но и полностью подчинил себе личность Коннорса, не оставив никакого шанса на обратную трансформацию. Однако, когда этот безумный Ящер неожиданно столкнулся с настоящим доктором Коннорсом, Курт трансформировался в Ящера, и, спасая свою семью, уничтожил Ящера-клона. Как выяснилось, Ящер-клон случайно возник в ходе испытаний разрабатываемой Коннорсом сыворотки. Оставшийся на хвосте исследуемой ящерицы препарат, спровоцировал превращение конечности рептилии в полноценного Ящера.

Смерть Марты Коннорс и дальнейшая жизнь

Хотя семья Коннорсов и воссоединилась после произошедших событий, но до спокойствия было ещё далеко. В этот раз трагедия произошла с Мартой и Билли. Как матери, так и сыну был поставлен диагноз рака — результат влияния лаборатории «Монано», расположенной рядом с домом Коннорсов во Флориде. Человек-паук помог Курту заставить компанию Монано признать свою вину. Однако Марта всё же погибла от рака. Билли, к счастью, удалось излечить. Ощущение Куртом вины за случившееся и злости на свою судьбу в скором времени спровоцировали новое превращение в Ящера и сражение с Человеком-пауком. После возвращения в человеческую форму Курт попытался ограбить банк, чтобы оказаться в тюрьме. Однако это заключение было весьма краткосрочным. Он был освобождён из тюрьмы и превращен в Ящера усилиями Нормана Озборна, являющегося Зелёным Гоблином. Ящер был нужен Озборну для создания «Зловещей Дюжины» — группы злодеев, собранной для уничтожения Человека-паука. Члены зловещей дюжины были побеждены и арестованы совместными усилиями Сорвиголовы, Фантастической четвёрки и некоторых Мстителей.

После Гражданской войны доктор Курт Коннорс помогал Человеку-пауку разрабатывать лекарства для жертв Кельвина Забо, известного как мистер Хайд. Доктор Коннорс также исследовал продвижение Комодо, студентки, укравшей образец сыворотки, превратившей Коннорса в Ящера. Комодо, модифицировав препарат, исцелила свои ампутированные ноги и, кроме того, получила силу рептилии.

Brand New Day

Курт Коннорс также появлялся на страницах комикса Brand New Day. Коннорс проводил эксперименты со стволовыми клетками, а также оказывал помощь Карли Купер.

Сбросить кожу

Саша Кравинова похищает Мадам Паутину, которая произносит пророчество, что Коннорс превратится в Ящера, но любовь к сыну позволит Кертису побороть монстра. Саша поручает своему сыну повлиять на ситуацию и тот, в свою очередь, приказывает своей сестре Ане «накормить» Ящера. Тем временем Коннорс, поссорившись с начальством и лишившись возможности вернуть себе опеку над Билли, как и было предсказано, вновь превращается в Ящера. Ящер хочет заполучить постоянный контроль над телом, для чего решает убить Билли Коннорса, поскольку Курт во время неудачного посещения Билли имел неосторожность сказать, что то, что он теряет сына, убивает его. После небольшого сражения с Человеком-Пауком около дома Коннорсов Ящер уходит. Тем временем Аня Кравинова смертельно ранит работницу социальной службы, похищает Билли и оставляет его на растерзание Ящеру. Билли видит приближающегося к нему монстра, но не пытается убежать и сперва умоляет отца не делать того, зачем он пришёл, но, поняв, что это не помогает, спокойно говорит в лицо Ящеру, что всегда знал, что тот убьет его. Ящер жестоко убивает Билли Коннорса, тем самым убивая (как позже выяснилось не полностью) и сознание Курта, а затем перерождается в новую, ещё более ужасную форму. Рептилия получает все знания Коннорса, а также возможность выпускать на волю других Ящеров, сидящих внутри каждого человека. Используя новые возможности, Ящер выпускает всех Ящеров города. Человек-паук пытается вернуть Коннорса, но Ящер лишь смеется над ним, говоря, что Коннорс мёртв, после чего напускает на своего противника разъярённых людей. Человек-паук тщетно пытается противостоять им, но люди рвут его костюм и ломают пускатели паутины. Однако Ящер видит принесённое Человеком-пауком фото Билли Коннорса, и у него просыпается доселе неведомая ему совесть. Ящер утаскивает Человека-паука на крышу, где, не в силах выносить незнакомые ему чувства, пытается заставить Человека-паука признать, что убийство Билли Коннорса было правильной и, более того, сильной идеей. Но внезапно Ящер видит авиалайнер, пролетающий над городом, и, впервые поняв, что он никогда раньше не видел подобного, осознаёт, что Коннорс был кем-то очень важным для него. Не в силах терпеть душевную боль, Ящер убегает, вернув всем жителям Нью-Йорка их прежнее сознание. Но некоторые люди всё же уходят вслед за Ящером в канализацию, посчитав путь Ящера притягательным.

Нет пути назад

Живой вампир Майкл Морбиус, в надежде снова стать человеком, изобретает лекарство и решает сперва испытать его на Ящере. Для этого он выкапывает тело Билли Коннорса и на основе него адаптирует лекарство под Ящера. Он и Человек-паук сражаются с мутантом, который попутно рассказывает им, что ни один из пришедших к нему людей не смог принять путь Ящера, в результате чего он их просто съел. В итоге Морбиус и сотрудники «Хоризон Лабс» используют на Ящере изобретение Морбиуса — гарпуны заполненные лекарством, которые возвращают ему человеческий облик. Но они не знают, что не вернули Коннорса, и телом всё ещё владеет личность Ящера. Ящера отвозят в здание «Хоризон Лабс», где он успешно изображает, что лекарство сработало. Чтобы вывести из игры Морбиуса, Ящер выпускает в вентиляцию пары крови, вследствие чего Майкл не выдерживает и кусает одну из сотрудниц «Хоризон Лабс» и будущую противницу Питера Паркера, Саджани. Взбешённый предательством Человек-паук пускается в погоню за Морбиусом, а Ящер тем временем всячески пытается вернуть себе свою прежнюю форму, для чего раз за разом воссоздаёт мутагенную сыворотку и испытывает её на сотрудниках «Хоризон Лабс», к которым заявляется под разными предлогами. Но сыворотка не работает как надо и, по иронии судьбы, лишь делает то, ради чего Коннорс и пошёл в своё время на рискованный эксперимент — отращивает Ящеру утерянную руку, которую тот раз за разом вынужден отрезать газовой горелкой. Кроме того, Ящера начинают преследовать неприятные галлюцинации — вместо мальчика-вундеркинда, также работающего в «Хоризон Лабс», он постоянно видит убитого им Билли Коннорса. В итоге после беседы с ним и партии в компьютерную игру Ящеру удаётся воспроизвести сыворотку, способную преодолеть эффект лекарства Морбиуса. Но Ящеру понравилось быть человеком, и он не решается ввести себе мутаген, пытаясь понять, то ли это, чего он хочет. Карли Купер встречает Ящера, но понимает, что что-то не так, ведь Ящер в спешке отрезал себе не ту руку. В этот момент работающий на Кингпина сотрудник «Хоризон Лабс» саботирует систему безопасности и случайно выпускает всех превращённых Ящером в рептилий сотрудников лаборатории. Появляется Человек-паук победивший Морбиуса, и хочет начать сражение с ящерами, однако те не проявляют никакой агрессии к людям. Саджани говорит, что это естественно, ведь люди и ящерицы — не природные враги. Человек-паук слышит предупредительный выстрел, сделанный Карли Купер, и спешит к ней. Там он говорит ей то, что услышал от Саджани. Но Карли напоминает ему, что Ящер все эти годы пытался убить его. Тогда Человек-паук поворачивается к Ящеру и говорит ему, что возможно он ошибался, и истинной тёмной стороной был сам Коннорс, разозлённый тем, что потерял руку, жену, а затем и сына. Но уже слишком поздно. Ящер, не желая оказаться в тюрьме, вводит в культю левой руки мутаген и начинает стремительно мутировать. Человек-паук понимая, что после мутации Ящер сможет телепатически контролировать всех мутировавших сотрудников, хватает его, разбивает им стену и выбрасывает Ящера на улицу. Там Ящер мутирует в свою окончательную, завершённую форму. Человек-паук сражается с ним, но Ящер теперь в разы сильнее. Человек-паук решает ввести последнюю дозу лекарства Морбиуса в мозг Ящера, в рептильную его часть. Но Ящер ловко уклоняется от всех попыток это сделать. Сражение происходит на пристани, у Ящера есть все возможности сбежать, но он не хочет этого делать. Он, судя по диалогам, сойдя с ума, обвиняет Человека-паука в том, что тот и понятия не имеет, на что вынудил его. Ящер всегда считал себя лучше людей, но только став одним из них, он понял, как он ошибался. Ведь людям доступны ощущения и эмоции, недоступные рептилиям. Но теперь, поскольку повторная мутация в человека уже невозможна, Ящер навсегда лишился всего этого великолепия. В ярости Ящер обещает убить всех присутствующих на пристани людей, но внезапно у него вновь начинаются галлюцинации. Вместо женщины, которую он собрался убить, он видит давно умершую жену Коннорса Марту. Ящер поднимает глаза и видит, что все присутствующие на пристани женщины стали Мартой Коннорс, а все дети — убитым им сыном Коннорса — Билли. Ящер не может вынести этого зрелища и поворачивается к Человеку-Пауку, вместо которого ему мерещится Курт Коннорс. Человек-Паук говорит, что часть Ящера хочет, чтобы он всё закончил, поэтому и заставляет его видеть своего врага одноруким человеком, которому «нечего скрывать». Пользуясь тем, что Ящер не видит зажатый в его правой руке гарпун с лекарством, Человек-паук вонзает гарпун в голову Ящеру, который кричит и падает. Однако лекарство бессильно перед новой формой Ящера и лишь лишает его сознания. В ужасе от того, что он сделал, Человек-паук пытается привести Ящера в чувство, на что монстр из последних сил произносит «Ты проиграл… Не человек…» Ящера забирают в тюрьму сверхстрогого режима «Рафт». Человек-паук навещает его, после чего, удостоверившись, что с ним всё в порядке, уходит. Однако, он не знает и узнает это лишь за несколько часов до своей собственной смерти в сюжетной арке «Предсмертное Желание», что лекарство всё же подействовало, восстановив личность Коннорса. Теперь уже Коннорс заперт в теле Ящера. Но Курт решает никому не говорить об этом, считая, что это наказание за всё, что он сделал, будучи Ящером. Последние его слова в комиксе звучат так: «Это мой Ад. И я это заслужил».

Альтернативные версии

Ultimate

Ящер этой вселенной впервые появляется в 10 выпуске комикса «Marvel Team-Up». Курт Коннорс — генетик, который потерял правую руку при неизвестных обстоятельствах. Он посвятил себя поиску средства восстановлении утраченной конечности и стал изучать регенеративные возможности рептилий. Однако после пяти лет без крупных прорывов его спонсоры резко прекратили его финансирование. От разочарования, напиваясь алкоголем, пьяный Коннорс ввёл себе экспериментальную сыворотку в отчаянной попытке добиться результатов. Его правая рука регенерировала, но вдруг он превращается в ящерицеобразное существо. В поисках убежища в канализации, он стал городской легендой, получив название в прессе «Ящер». Человек-паук разыскал Коннорса, который напал на юного героя, после чего доктор Коннорс вернулся в человеческую форму, а его правая рука исчезла. Тем не менее, его ДНК остается нанесён непоправимый ущерб, и Ящер может вернуться в любой момент. Курт бросил жену и сына, боясь за их безопасность. Используя ДНК Человека-паука и частицы Венома, на основе анализа его старого друга Ричарда Паркера, Коннорс непреднамеренно создал суперзлодея Карнажа. В связи с возникшей суматохой доктор был арестован, и Stark Industries отменила свою финансовую поддержку экспериментов, но помощник Коннорса Бен Рейли получил ещё один образец ДНК Паркера, подготавливая почву для последующих экспериментов. Последний раз его видели в Ultimate Spider-Man # 127, где доктор Курт Коннорс был помилован и принят на работу в Щ.И.Т.

Marvel Noir

В Марвел Нуар Коннорс был научным ассистентом Отто Октавиуса. Они проводили эксперименты в заброшенной больнице на острове Элли, где проводили эксперименты по управлению разумом, а в качестве подопытных крыс использовали похищенных афроамериканцев.

Marvel 1602

Доктор Коннорс был философом, заражённым бубонной чумой. Позже он создал эликсир из яйца динозавра, превративший его в ящероподобное существо. Этот Ящер больше напоминает велоцираптора и обладает примитивным разумом. Ящера использовал Барон Октавиус, чтобы поймать Паука.

Marvel Zombies

После проникновения на Землю зомби-вируса Ящер, как и многие герои и злодеи, был заражён.

Тайные Войны

Ящер появляется в седьмом выпуске основной серии. В Мире Битв он является членом организации Торов и показан лояльным Виктору фон Думу. Однако из какой вселенной происходит данная версия Ящера, не уточняется.

Силы и способности

После принятия сыворотки, доктор Коннорс стал превращаться в гибрид человека и ящерицы. В таком облике, он обладает повышенной силой, скоростью и ловкостью, однако в большинстве случаев теряет человеческий разум. Также ему передалась способность ящериц к невероятной регенерации. Так, однажды из отрубленного хвоста ящера вырос его клон. Помимо этого он имеет телепатическую связь со многими рептилиями, получая возможность управлять ими.

Вне комиксов

Мультипликация

Ящер в том или ином виде присутствует практически во всех мультсериалах посвящённых Человеку-пауку.

В мультсериале 1994 года «Человек-паук» озвучен Джозефом Кампанеллой. Ящер впервые появляется в серии «Ночная Ящерица» и участвует в сериале довольно активно. Здесь он изображён как гений, но и как в комиксах, он иногда бывает диким. В своём первом появлении доктор Коннорс превращается в Ящера после эксперимента с ящерицей, чтобы вырастить руку. Он похищает свою жену Маргарет, чтобы закончить эксперимент превращения людей Нью-Йорка в таких же уродов, как и он сам. Однако его побеждает Человек-паук. Курт Коннорс появлялся в последующих сериях, но уже в качестве друга и союзника Человека-паука. В серии «Плита Времени» он снова ненадолго превращается в Ящера. В сериях «Неутолимое Время» и «Последний Неогенный кошмар» Курт дважды ненадолго превращается в Ящера. В серии «Наваждение Мэри Джейн Уотсон» Ящер появляется в форме робота. В эпизоде «Король Ящериц» становится известно, что химические вещества доктора попали в канализацию, и в результате эти вещества мутировали в маленьких ящеров, превращая их в таких же умных и сильных, как и сам Курт. После этого они ищут его, думая, что он их король и создатель. Курт Коннорс превращается в Ящера и становится королём ящеров. Маргарет и Мэри Джейн ищут Дебру Уитман, чтобы она создала лекарство от превращения, и ей это удаётся. В событии «Секретные Войны» Ящер был перемещён Странником на неизвестную планету вместе с остальными злодеями. Когда Человек-паук телепортирует к себе Фантастическую Четверку, Капитана Америку, Железного Человека и Грозу, Ящер нападает на их базу, но затем проигрывает. Рид Ричардс пробуждает в Ящере сознание Коннорса, и тот присоединяется к героям, используя способности Ящера в бою. Когда Первая Секретная война заканчивается, Странник возвращает Коннорса в человеческий облик и отправляет назад на Землю.

Ящер также появился в «Новый Человек-Паук» в эпизоде «Закон Джунглей». Его озвучивал рок-музыкант и режиссёр Роб Зомби. Внешность Ящера в этом мультфильме была гораздо более животной и напоминала бешеную рептилию, в отличие от Классики. В этом эпизоде Коннорс рассказывает, как потерял руку в результате аварии на испытаниях ядерного оружия в «Оскорп Индастриз». И когда он превращается в Ящера, то идёт к Гарри Озборну. Ящер падает с вертолёта в конце эпизода и погибает.

Появляется в сериале «Новые приключения Человека-паука» в почти каноничной версии.

Курт Коннорс появляется в сериале «Совершенный Человек-паук», где при первой встрече с Паркером притворяется, что у него нет руки. В предпоследней серии 1 сезона Зелёный гоблин ломает ему руку по-настоящему. Во 2 сезоне Коннорс превращается в Ящера под действием сыворотки Отто Октавиуса.

Кино

• В трилогии Сэма Рэйми доктора Коннорса сыграл Дилан Бейкер. Он появляется во втором и третьем фильме, но только в качестве человека. В отличие от комиксов, в фильмах он физик, а его семья не упоминается. Он ценит способности Питера, но в течение большей части второго фильма порицает его за низкие отметки (что, впрочем, затем прекращается). В третьем фильме он открывает Питеру свойства симбиота Венома.

• В фильме-перезапуске Коннорса/Ящера играет Рис Иванс. Он является главным антагонистом фильма, давним другом и коллегой отца Питера, Ричарда Паркера. Когда Питер начинает собственное расследование исчезновения своих родителей, он выходит на Коннорса. Он помогает Курту закончить формулу регенерации, над которой Коннорс и Ричард работали вместе. Курт решает испытать её на лабораторной крысе, и в результате у той отрастает одна лапка. Хотя возможно, что формула ещё не доработана, коллега Курта, доктор Раджит Ратха, хочет провести испытание на человеке, чтобы убедиться в её эффективности, так как тогда она позволит излечить смертельную болезнь Нормана Озборна. Тогда Коннорс вводит формулу себе, и его правая рука отрастает. Однако затем он начинает мутировать и в результате становится Ящером. Он оказывается одержим идеей превратить весь город в себе подобных, считая людей ничтожными слабоумными существами, для чего решает с помощью прибора, известного как «Аппарат Ганали», распылить по городу газовый мутаген. Человек-паук и капитан Джордж Стейси, который встал на сторону героя, вовремя останавливают Ящера, заменив мутаген на антидот, который и превращает Коннорса обратно в человека, но перед этим Ящер убивает капитана Стейси. Чувствуя вину за свои преступления, Коннорс добровольно сдаётся полиции. В сцене после титров таинственный человек спрашивает у Коннорса об отце Питера, но Курт сообщает, что герой не в курсе дел.
• Доктор Коннорс упоминается во втором фильме новой серии.

Компьютерные игры

• Является одним из боссов Spider-Man 2: Enter Electro.
• Босс, а впоследствии и играбельный союзник в Spider-Man: Friend or Foe.
• Вместе со Скорпионом, является мини-боссом в одном из уровней Асгарда. Также, оба имеют специальный диалог с Человеком-пауком.
• В Spider-Man 3 является боссом и суперзлодеем, превратившим несколько десятков жителей Нью-Йорка в себе подобных ящериц.
• В Marvel: Ultimate Alliance 2, появляется как босс в специальной миссии за Гамбита.
• Босс в игре Amazing Spider-Man.
• Босс в бонусном уровне и играбельный персонаж в Lego Marvel Super Heroes.
• Ящер — босс в MMORPG Marvel Heroes. Находится в локации "Bronx Zoo".

Критика и отзывы

• В 2009 году Ящер занял № 62 в списке 100 величайших злодеев комиксов по версии IGN.

Отрывок, характеризующий Ящер (Marvel Comics)

31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.