Ящуржинский, Хрисанф Петрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хрисанф Петрович Ящуржинский
Дата рождения:

19 марта 1852(1852-03-19)

Дата смерти:

1923(1923)

Научная сфера:

археология, педагогика

Альма-матер:

Киевский университет, Варшавский университет

Хрисанф Петрович Ящуржинский (19 марта 18521923) — педагог-археолог.





Биография

Хрисанф Ящуржинский учился в киевском и варшавском университетах на славяно-русском отделении историко-филологического факультета. Состоял учителем русского языка в одесском институте императора Николая I и женской гимназии.

Библиография

  • «Социально-политическое учение Гуса» («Варшавские унив. известия», 1878 и отдельно);
  • «Лирические малорусские песни, преимущественно свадебные, сравнительно с великорусскими» («Русский филологический вестник», 1880 и отдельно);
  • ряд этнографических статей в «Киевской старине» (с 1888 г.) и много археологических заметок в «Известиях Таврической учёной архивной комиссии».

Напишите отзыв о статье "Ящуржинский, Хрисанф Петрович"

Литература

Ссылки

  • [www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/Nzvdpu/istoriya/2008_13/sekciya%20ykraina/roduna%20yawyrjunskux.pdf Семья Ящуржинских в общественно-политической жизни Украины XIX в.]


К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Ящуржинский, Хрисанф Петрович

Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.