Яя (остров)

Яя (остров)Яя (остров)

</tt>

</tt>

Яя
Остров Яя. Фото, сделанное первооткрывателями
73°59′25″ с. ш. 133°05′28″ в. д.73.990333° с. ш. 133.091139° в. д. / 73.990333; 133.091139
Акватория	Море Лаптевых
Страна	Россия Россия
Регион	Якутия
Яя
Яя
Площадь	0,038 км²
Наивысшая точка	< 1 м
Население	0 чел.

Яя — остров в архипелаге Новосибирских островов, недалеко от островов Столбового и Бельковского, открытый в 2013 году. Высота острова — менее 1 метра, размеры (с учётом лагуны) — 370 на 125 метров; площадь — около 38 тыс. м² или 0,038 км². Таким образом, Россия приросла дополнительными 452 кв. милями морских вод, расширив российскую экономическую зону.

История открытия

Остров во время полёта из Тикси на аэродром Темп (на острове Котельный) в сентябре 2013 года случайно обнаружили экипажи двух вертолётов Ми-26 под командованием полковника ВВС России Владимира Рукавишникова. Александр Матвеев, командир одного из экипажей, дал задание штурману поставить метку на GPS-навигаторе, и во время следующего полёта экипаж вертолёта целенаправленно искал остров и подтвердил его существование. Экипаж вертолета:

Командир вертолета Александр Матвеев; помощник командира Павел Саяпин; штурман Василий Рябинин; бортовой техник Александр Каруна; бортовой механик Лилиан Посту.

Историк-географ Сергей Рыжий пояснил, как остров получил своё имя:

После обнаружения острова решили назвать его сначала Баунти, поскольку очертаниями он очень похож на тот, что в известной рекламе. Но когда начали решать, кто первый его обнаружил, все начали говорить: «Я, я, я!» Ну и было решено назвать остров Яя.

В апреле 2014 года, с увеличением светового дня, был совершён облёт острова на вертолётах и вновь сделаны его фотографии.

23 сентября 2014 года на остров впервые высадились люди в ходе кругосветной экспедиции исследовательского судна Балтийского флота России «Адмирал Владимирский». Первыми посетили остров Сидоров Иван, Вахлаков Сергей, Осипов Олег и Корнис Алексей. Обеспечивал высадку на быстроходной лодке БЛ-680 Смирнов ЕвгенийК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Гипотезы об образовании острова

По мнению кандидата биологических наук, директора Усть-Ленского государственного природного заповедника Александра Гукова, остров образовался в середине XX века, когда из-за разрушения ледяной и грунтовой основы в этой области исчезло сразу несколько участков суши (отмеченные на картах Великой Северной экспедиции и картах П. Ф. Анжу существовавшие острова — Семёновский, Васильевский, Фигурина, Меркурия, Диомида). Наряду с разрушением, возможно, шёл и обратный процесс.

Позже Александр Гуков, изучая расположение торосов на острове, предположил, что он образовался на месте существовавшего до 30-х годов XX века острова Васильевского в результате того, что лёд «нагрёб, подобно бульдозеру, на мелководье осадки дна».

Затем Александр Гуков высказал новую гипотезу, согласно которой остров может оказаться остывшим вулканом, так как он «имеет форму правильного конуса, характерную для вулканов, даже давно потухших, а имеющаяся на острове лагуна напоминает форму кратера». Эту гипотезу ему подсказал геолог Юрий Масуренков, работавший в 1980-х годах в составе геологической экспедиции на Новосибирских островах, вблизи которых поднялся новый остров. Тогда было установлено, что многие острова архипелага — Генриетты, Жаннеты и Жохова — являются потухшими вулканами, действовавшими около 70 млн лет назад, а весь район отличается сейсмической активностью.

Отрывок, характеризующий Яя (остров)

Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе: