Я, б..., поскакала

	Я, б..., поскакала; Toodle Fucking-Oo
	Эпизод сериала «Клан Сопрано»
Основная информация
Номер серии	Сезон 2; Эпизод 3
Режиссёр	Ли Тамахори
Автор сценария	Фрэнк Рензулли
Оператор	Фил Абрахам
Код производителя	202
Дата показа	30 января 2000 года
Продолжительность	50 минут
Приглашённые актёры
	см. ниже
Хронология серий
◄ Не реанимировать	Коммендатори ►
	Список эпизодов

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

«Я, б..., поскакала» (англ. «Toodle Fucking-Oo») — шестнадцатый эпизод телесериала канала HBO «Клан Сопрано» и третий во втором сезоне шоу. Сценарий написал Фрэнк Рензулли, режиссёром стал Ли Тамахори, а премьера состоялась 30 января 2000 года.^[1]

В ролях

Приглашённые звёзды

Питер Богданович — доктор Эллиот Купферберг
Мэттью Суссман — доктор Шрек
Пол Херман — Бинси Гета
Мишель ДеЧезаре — Хантер Сканджарело
Диана Агостини — Мириам
Гетчи Аргестингер — инструктор по йоге
Лесли Битти — Нэнси
Эд Красник — комедиант
Винсент Куратола — Джонни Сэк
Катрина Гейни — медсестра
Марк Фримен Хэмм — тусовщик
Джо Пачео — полицейский
Чарльз Саммарко — Джои
Антонетт Шварцберг — мать Бинси

Сюжет

Ричи Април, старший брат покойного Джеки Априла-старшего, досрочно вышел из тюрьмы, отсидев 10 лет. В его первые дни вне тюрьмы, Ричи удаётся воссоединиться и стать причиной проблем со своими старыми знакомыми, и послать сообщение до других сообщников, что он вернулся. Первый, кого навещает Ричи, это уважаемый владелец пиццерии, Бинси Гета, который когда-то сотрудничал с Ричи в операциях с наркотиками и преступлениях. Ричи заявляет Бинси, что он хочет уважения и то, что причитается ему. Бинси чувствует угрозу и говорит ему отвалить, что злит Ричи; он разбивает кофейник о голову Бинси, бросает в него стулом и бьёт его несколько раз, в итоге разбив его кость левой щеки.

Тем временем, полиция Уэст-Оринджа информирует Тони Сопрано, что его дочь, Медоу, закатила вечеринку в дом Ливии. Вдобавок к погрому в доме, там ещё и экстази, кетамин и алкоголь были найдены на месте, объясняя передозировку одного из тусовщиков. Поскольку офицер должен Тони одолжение, он согласился на разоблачать то, что на самом деле произошло на вечеринке. Медоу и Хантер отвозят домой и их допрашивает Тони. Дома, Кармела ожидает объяснения, но Медоу просто бежит вверх по лестнице во время допроса. При обсуждении наказания, Кармела говорит Тони, что должны быть последствия, и спрашивает, какими родителями они будут, если не накажут её. Затем Тони говорит, что они будут, и добавляет, что "с сегодняшними законами, ты не можешь сдерживать своего ребёнка физически. Потому что тогда, она бы подала на тебя в суд за насилие над детьми." Кармела настаивает на последствиях, но тогда он отвечает ей: "Давай только не перегибать палку, потому что если она узнает, что мы бессильны, мы в жопе." Медоу позже приходит чистой, но она выбирает своё собственное наказание, разрешая своим родителям забрать свою карту Discover Card на три недели. Медоу позже раскрывает своему лучшему другу, что потеря её кредитной карточки не большая проблема, так как у неё есть денежные накопления, и она выбрала это наказание, веря, что она действительно победила своих родителей.

Дженис изначально отстаивает проступок Медоу, интерпретируя это как признак того, что она растёт самостоятельной. Кармела вежливо, но твёрдо просит Дженис не вмешиваться в воспитании её дочери. Однако, когда Дженис обнаруживает беспорядок в доме Ливии, запятнанные стены, разбросанный мусор и блевотину на деревянном полу, она думает, что Медоу легко отделалась. Это раздражает Тони, который сердито говорит Дженис перестать вмешиваться в то, как они воспитывают своих детей, выбрасывая миску каши, которую он ест, через всю комнату. Тони затем уходит и гневная Кармела говорит Дженис: "Не лезь не в своё дело и держи рот на замке, когда дело доходит до моих детей!" Обиженная Дженис затем уходит, говоря, что она вероятно засиделась. Медоу подслушивает ссору и явно расстроена тем, что Дженис злится на неё. Дженис и Кармела позже той ночью мирятся и Кармела настаивает на том, чтобы она по-прежнему осталась в доме.

Во время ужина в итальянском ресторане, Дженнифер Мелфи пьёт вино со своими друзьями. Когда они покидают ресторан, Мелфи видит Тони за столом со своими "коллегами". Она опешила и спрашивает как у него дела. Тони говорит, что он в порядке и обменивается вопросом с ней. Мелфи рекомендует блюдо в меню и Тони, раздражённый, спрашивает, ведут ли они светскую беседу. Мелфи уходит, сказав неформальное "До свидания." Позже, на сеансе со своим психотерапевтом, доктором Эллиотом Купфербергом, она раскрывает, что она значительно раздражена и смущена своим поведением, которое она показала в ту ночь перед своим бывшим пациентом. Она спрашивает доктора Купферберга, поступила ли она правильно, больше не приняв Тони как своего пациента, на что доктор Купферберг отвечает, что это зависит от её причин стать психиатром в первую очередь. На следующую ночь, доктору Мелфи снится сон, в котором Тони попадает в серьёзную автомобильную аварию, после иссякания Прозака. Когда Тони разбивает машину под проливным дождём, на заднем плане звучит музыка из «Волшебника страны Оз» ("Optimistic Voices"). Мелфи просыпается и немедленно записывает это в журнал.

Тони закатывает Ричи вечеринку после его долгого тюремного заключения. На вечеринке, сторонники Ричи дают ему конверты с наличными, за исключением Бинси Геты. Когда Ричи спрашивает, присутствует ли Бинси, ему говорят, что никто его не видел. Через несколько часов после вечеринки, Ричи выслеживает Бинси, за его пиццерией и стреляет в него за неуважение, гоняясь за ним по улице. Бинси убегает и когда он чувствует себя в безопасности, он возвращается к своему "Ягуару", найдя Ричи в засаде. Ричи начинает переезжать Бинси, серьёзно ранив его. Тони позже навещает Бинси в больнице, где его жена становится очень конфронтационной из-за его раны. Тони помогает Бинси высморкаться, пока Бинси жалуется: "Я, возможно, не смогу подтереться, знаете?". У доктора Бинси минимальные надежды на то, что он снова будет ходить.

Тони позже объявляет выговор Ричи за то, что он чуть не убил Бинси и не уважает его решения, угрожая ему серьёзным последствиями, стоит ему снова не выполнить приказы босса.

Ричи случайно видит Дженис в классе йоги, где они вспоминают и говорят о недавнем прошлом и текущем статусе. Ричи позже пытается завоевать Дженис, принеся дорогой букет цветов в постель Ливии. За чашкой кофе в кафетерии, Дженис говорит Ричи, что они находятся в очень разных местах, однако Ричи настаивает на том, чтобы они дали своим давним отношениям ещё один шанс.

Когда Тони идёт менять замки в доме Ливии, он обнаруживает Медоу, моющую полы и убирающую дом. Вонь старой блевотины и хлорка заставляют её задыхаться. Тони отворачивается от дома, озадаченный внезапным проявлением угрызения совести дочери.

Впервые появляются

Ричи Април: старший брат покойного Джеки Априла-старшего, который условно освобождён из тюрьмы после 10-летнего заключения.
Питер "Бинси" Гета: владелец пиццерии и мафиозный сообщник Ричи Априла, Джеки Априла-старшего и Тони Сопрано.
Доктор Эллиот Купферберг: коллега и психотерапевт доктора Мелфи.
Доктор Дуглас Шрек: кардиолог Джуниора Сопрано.

Название

"Toodle-Oo" - неформальная форма от "до свидания". Раздражённая Мелфи добавляет свой собственный лад в поговорку, обдумывая свою стычку с Тони.

Производство

Хотя это и третий эпизод, он произведён вторым по счёту.
Дэвид Провал (Ричи Април) теперь указан в начальных титрах.
Провал изначально прослушивался на роль Тони Сопрано. Он был отвергнут, так как создатель сериала Дэвид Чейз чувствовал, что он выглядел "слишком правильным" в этой роли.

Связи с будущими эпизодами

Встретив Тони в торговом центре, Ричи напоминает Тони, что он помог ему и его брату, Джеки, получить "пропуск" после кражи кредитной карты капо семьи ДиМео, "Фича" Ля Манна. Это первое упоминание истории, которая пересказывается с подробностями в более поздних эпизодах.

Культурные отсылки

Когда Тони спрашивает пьяную и находящуюся под кайфом Хантер, где его дочь Медоу, он называет её "Джанет Джексон", ссылаясь на певицу Джанет Джексон.

Музыка

Песня, играющая, когда Тони прибывает на место вечеринки в дом Ливии - "Holla Holla" в исполнении Ja Rule.
Песня, играющая, когда девчонки готовят на кухне - "No Scrubs" в исполнении TLC.
Номер "Optimistic Voices" из «Волшебника страны Оз», звучащий во сне доктора Мелфи, исходит оригинального саундтрека фильма.
Песня, играющая во время финальных титров - "Viking" в исполнении Los Lobos.
Песня, играющая, когда Кармела и Дженис извиняются друг перед другом - "Never Miss the Water" Чаки Хан.

Напишите отзыв о статье "Я, б..., поскакала"

Примечания

↑ [www.hbo.com/the-sopranos/episodes/index.html#/the-sopranos/episodes/5/61-unidentified-black-males/index.html HBO: The Sopranos: Seasons: Episodes]. HBO. Проверено 3 сентября 2016.

Ссылки

[www.hbo.com/the-sopranos/episodes/index.html#/the-sopranos/episodes/2/16-toodle-fucking-oo/index.html "Я, б..., поскакала"] на HBO
«Я, б..., поскакала» (англ.) на сайте Internet Movie Database
[www.tv.com/shows/the-sopranos/toodle-fucking-oo-26463/ «Я, б..., поскакала»] (англ.) на TV.com

Отрывок, характеризующий Я, б..., поскакала

Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]

[1] [www.hbo.com/the-sopranos/episodes/index.html#/the-sopranos/episodes/5/61-unidentified-black-males/index.html HBO: The Sopranos: Seasons: Episodes]. HBO. Проверено 3 сентября 2016.

[1]