Я, ты, он, она

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Я, ты, он, она
Je, tu, il, elle
Жанр

драма

Режиссёр

Шанталь Акерман

Продюсер

Шанталь Акерман

Автор
сценария

Шанталь Акерман
Эрик Де Кейпер
Поль Пакуай

В главных
ролях

Шанталь Акерман
Нильс Ареструп
Клер Ватьон

Оператор

Бенедикт Делесаль
Рене Дюпон
Шарлот Цловак

Кинокомпания

«Paradise Films»
Министерство иностранных дел Франции (поддержка)

Длительность

90 мин

Страна

Франция Франция
Бельгия Бельгия

Язык

французский

Год

1976

IMDb

ID 0071690

К:Фильмы 1976 года

«Я, ты, он, она» (фр. Je, tu, il, elle) — драма 1976 года режиссёра Шанталь Акерман.





Сюжет

«Я» — это женщина, добровольно запершаяся в комнате. «Ты» — это сценарий. «Он» — водитель грузовика. «Она» — подруга.

На протяжении месяца женщина пытается разобраться с разрывом отношений. Она запирается в комнате, ест только сахарный песок, дважды перекрашивает стены, избавляется от мебели, пишет и переписывает письмо к любовнице.

Весь сахар съеден. Она голодна и выходит на улицу. Остановив грузовик, просит подвезти её. Вместе с водителем они едут по дороге, останавливаясь у закусочных и кафе.

Женщина приезжает в квартиру любовницы, та просит её уйти. Женщина говорит, что голодна, и любовница кормит её и разрешает остаться на ночь. Ночью они занимаются любовью.

В ролях

 В ролях   Персонаж 
Шанталь Акерман Жюли
Нильс Ареструп Водитель грузовика
Клер Ватьон Подруга

Съёмочная группа

См. также

Напишите отзыв о статье "Я, ты, он, она"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Я, ты, он, она

Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…