Язык-прайм

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

E-Prime – это вариант английского языка без глагола «to be» (быть). Он зародился в середине 20 века. Его авторы ─ Альфред Коржибский и Дэвид Борланд мл. “E” является сокращением от English, а «Prime» заимствовано из математики, где означает зависимость одной переменной от другой. Основную идею этого явления можно описать словами Дэвида Борланда мл.: «Всё в мире меняется: иногда так быстро, что мы не успеваем отслеживать эти изменения. Каждый человек, также как и другие объекты материального мира, развиваются и меняются. Английский глагол «to be» несёт в себе элементы устаревшего, статичного восприятия мира, той картины, которая может быть уже совсем неактуальна в текущий период времени» [7, с.5]. Некоторые учёные, знакомые с концепцией E-Prime, считают его похожим на «научный» язык, которому приходится описывать явления в развитии, и потому конструкции выражающие статичность в нём не употребляются. Доктор Альберт Эллис (Dr. Albert Ellis) и Доктор Роберт Мор (Dr. Robert H. Moore) нашли идею E-Prime настолько полезной, что переписали в соавторстве друг с другом пять своих книг, использовав преимущества концепции. Среди известных учёных, выражающих свои мысли с помощью E-Prime, можно также упомянуть Доктора Келлогга (Dr.E. W. Kellogg) , Энди Хилгартнера (C. A. Hilgartner), доктора Д. А. Шварца ( Dr. D. A. Schwartz ), который применил E-Prime в написании своей докторской диссертации по физике в 1968 году. Идея E-Prime возникла не на пустом месте: Альфред Коржибский занимался проблемами психиатрии, психотерапии и их взаимосвязи с языком и речью. Его идеи легли в основу дисциплины, которую он назвал общей семантикой.

Общая семантика (англ. General Semantics) — это “эмпирическая дисциплина, которая представляет собой систематическую методологию по исследованию того, как люди взаимодействуют с миром, реагируют на мир, реагируют на собственные реакции и реакции других людей и , соответственно, каким образом они изменяют своё поведение. Ведущий принцип общей семантики можно выразить высказыванием А.Коржибского «карта не есть территория; мир не есть описанное явление” [2]. Наука поднимает проблемы правильности построения речи, истинности соотношения «понятие-символ», а также влияние речи и языка на поведение человека. Делая акцент на осознании разницы между понятием, явлением и символом который его обозначает, А.Коржибский подчёркивал, что восприятие мира нельзя сводить к логике Аристотеля или двузначной семантике «истина-ложь».

Основными принципами логики Аристотеля являются законы «тождества», «непротиворечия» и «исключённого третьего»[1]. Закон тождества подразумевает, что «в процессе построения суждений, высказываний недопустимо подменять один предмет другим. То есть нельзя произвольно заменять предмет с которого логическое построение было начато на другой. Нельзя называть тождественными предметы, таковыми не являющиеся, и отрицать тождественность одинаковых предметов»[1]. Иными словами это значит «стол» есть «стол». Закон непротиворечия говорит о «недопустимости противоречия между сказанным ранее и сказанным вновь»[1]. Предмет может быть или «столом» или «не столом». Из закона непротиворечия вытекает закон об исключённом третьем: «если два суждения отрицают друг друга, одно что-либо утверждает, а другое противоречит существованию утверждаемого, можно говорить о том, что эти суждения являются противоречащими. Рассмотрение их в этом плане производится для того, чтобы определить, какое из них истинно, а какое – ложно. При истинности одного другое всегда является ложным, нет третьего варианта. То есть это означает, что отсутствует любое промежуточное состояние между истинностью и ложностью.»[1] Предмет не может быть столом с одной точки зрения, стулом с другой и одновременно стулом и столом с третьей.

А.Коржибский провёл эксперименты, в которых наглядно показал несостоятельность всех трёх описанных законов как методов оценивания реальности. Это были эксперименты с простыми предметами, такими как карандаш. Зритель мог воспринимать его как продолговатый объект, заостренный с одного конца или как диск в зависимости от позиции наблюдения. Целью экспериментов было устранение понятия «всеобщность» при восприятии явлений и исключению отождествляющей функции глагола «есть» (to be). В результате наблюдатель эмпирически убеждался в необъективности двузначной семантики «истина-ложь» и необходимости введения в речь элементов, которые бы обеспечивали «трех- , и ∞-значную семантику»[4]. Этому способствует «введение прилагательных или их эквивалентов, которые обеспечивают модальность»[4]. По мнению автора, привычка воспринимать мир посредством «здравого смысла» через встроенные в систему языка ярлыки «порождает семантические расстройства, делая невозможными общую адаптацию и психическое здоровье»[4]. «Отождествляющая и предикативная функция «есть»… главные факторы, которые нужно пересмотреть». «Примитивная семантическая склонность привела к построению языка, в котором отождествляющее «есть» является фундаментальным. Увидев животное и назвав его «собакой», а потом увидев другое, примерно напоминающее первое, мы говорим…,что это (есть) собака», забывая или не зная о том, что объективный уровень несловесен, и что мы всегда имеем дело с абсолютно индивидуальными объектами, каждый из которых уникален. Соответственно, механизм отождествления, или перепутывания порядков абстракций, который естественен на очень примитивной стадии развития человека, становится систематизированным и структурно включается в его наиболее важный и повседневно используемый инструмент под названием «язык»»[4].

Ученик и последователь А. Коржибского, Дэвид Борланд мл. на основе данного подхода сформулировал концепцию языка без глагола «to be» и назвал его “E-prime”. Д.Борланд называет пять основных функций глагола «to be» в английском языке: отождествление, предикация, вспомогательный глагол, указание на существование предмета, на его местоположение [7]. Полный отказ от глагола, приводит к проблемам не только лексического, но и грамматического характера. Так, возникают сложности с употреблением аспекта «Progressive» (длительное действие), поскольку «to be» участвует в образовании этой формы. Предлагается заменять его глаголом «to continue to…» (продолжать что-либо делать). Ещё большие трудности возникают с использованием страдательного залога, где «to be» так же является вспомогательным глаголом. Он либо вообще не используется в E-Prime, либо конструкция строится в разговорной форме с помощью глагола «to get». Упразднение «to be» в функциях отождествления и предикации не представляется трудным. В английском языке достаточное количество слов могут выступать в качестве глаголов-связок. Среди них become (становиться), seem (казаться), appear (оказываться), feel (чувствовать), see (видеть), hear (слышать), taste (пробовать на вкус) и т.д.

Предложение с “to be” Предложение без “to be”

This woman is a housewife (Эта женщина – домохозяйка). Отождествление. This woman, acting a housewife… (Эта женщина, исполняющая обязанности домашней хозяйки…).

John is clever ( Джон умный ).Предикация. John appears clever to me (Джон мне кажется умным).

The supermarket is not far (Супермаркет не далеко.) Местоположение объекта. The supermarket seems not far to me (Мне кажется супермаркет не далеко).

The girl is reading (Девочка сейчас читает). Вспомогательный глагол. The girl continues to read (Девочка продолжает читать).

Brian was injured (Брайан был ранен ). Вспомогательный глагол . Brian got injured (Брайана ранило).

Loch Ness monster may be or may not be (Лохнесское чудовище может быть, а может и не быть). Существование. Loch Ness monster may exist or may not exist (Локнесское чудовище может существовать, а может и не существовать).

Предлагая вариант языка без глагола “to be”, А.Коржибский прежде всего подчёркивал пользу данного явления для психического здоровья. Человек, который умеет воспринимать ситуацию многосторонне, с меньшей степенью вероятности будет находиться в плену субъективного мнения о явлении или объекте, полагаясь лишь на своё эмоциональное впечатление об этом явлении или объекте. Другими словами, более полное, объективное восприятие объекта или ситуации помогает уберечь нервную систему, в случае если явление эмоционально воспринимается как отрицательное. С другой стороны, оно способствует пониманию того, что по первому положительному впечатлению не стоит делать серьёзные выводы. Для примера можно взять ситуацию, когда ребёнок повёл себя глупо, необдуманно. Родители в таком случае говорят: «You are silly» («Ты глупый»). Это неправильная реакция. Правильнее характеризовать поступок, а не человека. То есть: “You behaved in a silly way”(«Ты вёл себя глупо»). Подобная оценка не унижает достоинство ребёнка. Но он понимает, что его поступок получил отрицательную оценку. Родители также меньше расстраиваются в ситуации, когда понимают, что ребёнок неглупый, но его поведение требует коррекции.

Взаимоотношения родителей и детей – одна из важнейших сфер применения E-Prime. Процесс воспитания предполагает передачу ценных знаний, умений, навыков от старшего поколения к младшему. Родители часто не видят разницы между инвариантной и вариативной частью жизненного опыта. К инвариантной части относятся знания, умения, навыки, связанные с безопасностью человека и его социальной ролью. К вариативной части относятся индивидуальные взгляды, вкусы и интересы. По поводу необходимости передачи инвариантной части опыта, сомнений не возникает. Но привитие мировоззрения не должно происходить в такой же категоричной форме. Необходимо избегать конструкций подобных «to be», которые подчёркивают абсолютизацию мнения. Рассмотрим примеры.

Вариант с “to be” Альтернатива фразе с “to be”

Jogging is useful for health (Пробежка полезна для здоровья). I feel healthy and energetic after jogging (Я чувствую себя здоровым и энергичным после пробежки).

Early risers are more successful people (Те кто рано встают более успешны в жизни). When I get up early I always manage to do lots of things (Когда я встаю рано, мне всегда удаётся сделать много дел).

Onions are disgusting (Лук противный). I don’t like onions (Я не люблю лук).

Задача воспитателей – познакомить детей с разнообразными точками зрения, выразив при этом свой взгляд на ситуацию. При такой модели воспитания, неважно разделит ли ребёнок точку зрения взрослого или нет, но в его развивающемся сознании появится мысль о том, что у него есть выбор – что необходимо для становления личности. В будущем это поможет смягчить проблему отцов и детей, поскольку подростку не придётся разочаровываться в насильно навязанных стандартах. В этой ситуации он поймёт, что сам несёт ответственность за сделанный когда-то выбор.

Другая важная сфера применения E-prime – межкультурная коммуникация. В условиях развития процесса глобализации, толерантность стала одним из наиболее ценных качеств современного человека. Диалог культур невозможен без уважения к обычаям и традициям другого народа. Мировая история хранит в памяти много печальных сюжетов, когда непонимание и неприятие культуры другого народа становились причиной кровопролития. Важно прививать мысли о многообразии мировоззрений с самого детства. Кроме культуры речи в этом может помочь изучение мировой художественной культуры, иностранных языков, путешествия, общение с представителями других культур посредством сети Интернет. Рассмотрим несколько стереотипов, которые существуют сегодня в сознании многих людей. В английском языке они довольно часто выражаются через глагол «to be».

Стереотипы Контраргументы

Our God is the only one God (Наш Бог – единственный Бог). Different religions interpret one and the same God in different ways (Разные религии воспринимают одного и того же Бога по-разному).

Eating without a fork and a knife is bad manners (Есть без ножа и вилки не культурно). Traditions differ in different countries.In many eastern countries people use just their hands while eating. In other countries people use cutlery and chopsticks (Традиции различны в различных странах. Во многих восточных странах люди едят руками. В других странах люди пользуются столовыми приборами и палочками ).

Gay marriages should be forbidden (Браки гомосексуалистов надо запретить). Everybody has a right for happiness (У каждого есть право на счастье ).

Когда люди задумываются о том, почему в мире так много неразрешимых конфликтов, они приходят к мысли о том, что каждый судит об окружающей его реальности исходя из своего мировоззрения. Индивидуальный взгляд на мир – результат сложения многих социальных и биологических составляющих уникального опыта жизни конкретной личности. Все переживания , одинаковые по сути, но разные по глубине ощущений и их неповторимой комбинаторике, складываются во что-то напоминающее большое витражное стекло. Вот через такое «своё» стекло каждый человек смотрит на окружающий мир. Если бы люди имели способность хотя бы на время отодвигать в сторону свой житейский опыт и кажущийся здравый смысл, расширять рамки восприятия и смотреть на ситуацию с большей терпимостью, конфликтов возможно стало бы меньше. Концепция E-Prime помогает развивать культуру мышления и выражения собственных мыслей в деликатной и чёткой манере, помогая избегать недоразумений и конфликтных ситуаций как с другими , так и с самим собой.

Библиографический список

1. Философский энциклопедический словарь/ Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичёв и др. ─ 2-е изд. ─ М.: Сов. энциклопедия, 1989.
2. Institute of General Semantics// .
3. Quantum Psychology Robert Anton Wilson, New Falcon Publications, Tempe, Arizona U.S.A. 1990.
4. Science and Sanity A. Korzybski Inst of General Semantics; 5 Sub edition (Jan 1995) ;Русский перевод Книга II, Глава XXIV © 2007, Олег Матвеев.
5. Speaking in E-Prime:An Experimental Method for Integrating General Semantics into Daily Life E. W. Kellogg III First published in ETC: A Review of General Semantics, Vol. 44, No. 2(Summer 1987).
6. The English language: A User’s Guide Jack Lynch, Rutgers University – Newark Focus Publishing 2008 / R. Pullins Co.
7. To Be or Not to Be: E-Prime as a Tool for Critical Thinking. E-Prime — The Fundamentals D. David Bourland, Jr. First published in ETC: A Review of General Semantics, Vol. 46, No. 3, Fall 1989. Copyright © 1989 by the International Society for General Semantics.

Ссылки

• [web.snauka.ru/issues/2011/09/2340 E-PRIME: Язык идущий в ногу со временем]
• [litemind.com/e-prime/ Sharpen Your Critical Thinking With E-Prime]  (англ.)
• [polbu.ru/wilson_qpsychology/ch17_i.html Роберт Уилсон. Квантовая психология. Как работа Вашего мозга программирует Вас и Ваш мир]
• [web.archive.org/web/20030713042052/www.philosophy.nsc.ru/BIBLIOTECA/PHILOSOPHY_OF_SCIENCE/WILSON/glava_13.htm Стандартный язык и язык-прим]

Отрывок, характеризующий Язык-прайм

Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.