Дубравин, Яков Исаакович
Поделись знанием:
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
(перенаправлено с «Я. Дубравин»)
| Яков Дубравин | ||||
| Полное имя |
Яков Исаакович Фрухтман | |||
|---|---|---|---|---|
| Дата рождения | ||||
| Место рождения | ||||
| Страна | ||||
| Профессии | ||||
| Инструменты |
фортепиано | |||
| Награды |
| |||
| [dubravin.spb.ru n.spb.ru] | ||||
Яков Исаакович Дубравин (настоящая фамилия — Фрухтман[1]; род. 7 июля 1939, Ленинград) — российский композитор, народный артист Российской Федерации (2006)[2].
Краткая биография
Закончил Хоровое училище имени М. И. Глинки при Ленинградской государственной академической Капелле и Ленинградскую государственную консерваторию им. Римского-Корсакова (1962).
Яков Дубравин — автор двух мюзиклов, оперетты, шести кантат для детского хора, пятнадцать вокальных циклов, около 300 песен, а также музыки для кинофильмов, спектаклей, радиопередач и цирковых программ. Среди исполнителей песен Дубравина — Муслим Магомаев, Эдуард Хиль, Иосиф Кобзон, Сергей Захаров, Мария Пахоменко, Эдита Пьеха, Людмила Сенчина, Елена Камбурова, Ирина Понаровская, Игорь Тальков, Игорь Скляр, Михаил Боярский, Юрий Охочинский, Максим Леонидов и другие[3].
Автор сборника песен и романсов «Мне город протянул ладони площадей» для голоса и фортепиано[4]. Автор музыкального сборника «Музыка детям», изданного на CD совместно с Детским хором Ленинградского радио и телевидения, оркестром имени Соловьёва-Седого и Станиславом Горковенко.
Секретарь-координатор Союза концертных деятелей, бывший председатель правления Союза композиторов Санкт-Петербурга[5]. Живёт в Санкт-Петербурге.
Дочь — американская пианистка Маша Дубравин (Masha Dubravin)[6]
Избранные песни
- «Любовь и море» (слова Олег Чупров), исполняет Михаил Боярский
- «Час до рассвета» (слова Игорь Тальков), исполняет Михаил Боярский
- «Нельзя» (слова Вольт Суслов), исполняют Михаил Боярский и Сергей Боярский
- «Прогульщик» (слова Вольт Суслов), исполняют Михаил Боярский и Сергей Боярский
Награды
Лауреат премии Ленинского комсомола (1987), награждён серебряной медалью им. А. В. Александрова (1988).
Заслуженный деятель искусств России, профессор Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.
Напишите отзыв о статье "Дубравин, Яков Исаакович"
Примечания
- ↑ [kapellanin.ru/names/?id=19 Дубравин Яков Исаакович]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=034998 Почётное звание присвоено указом президента России № 813 от 1 августа 2006 года]
- ↑ [glinka-capella.ru/persons/?id=168 Яков Дубравин]
- ↑ Издательство «Композитор», Санкт-Петербург., 2002, [www.compozitor.spb.ru]
- ↑ [www.spb-composers.ru/composers Я. И. Дубравин, Народный артист РФ (2006), Медаль «За боевое содружество» (1988), профессор (1990)]
- ↑ [www.dubravinpiano.com/bio Masha Dubravin]. Проверено 5 ноября 2011. [www.webcitation.org/65XGC5gE5 Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].
Ссылки
- [glinka-capella.ru/persons/?id=168 Яков Дубравин]. [www.webcitation.org/67vIiIOLe Архивировано из первоисточника 25 мая 2012]. — на сайте Государственной капеллы Санкт-Петербурга
- [www.ceo.spb.ru/rus/music/dubravin.ya.i/index.shtml Яков Дубравин]. [www.webcitation.org/67vIjcadF Архивировано из первоисточника 25 мая 2012]. - Личности Петербурга
- [www.compozitor.spb.ru/our_autors/index.php?ELEMENT_ID=19954 Яков Дубравин]. [www.webcitation.org/67vIks4gY Архивировано из первоисточника 25 мая 2012]. — издательство Композитор
- [www.kovzel.ru/vesna.html Санкт-Петербургский конкурс «Весна романса»]. [www.webcitation.org/67vIm0zLA Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
- [singingworld.spb.ru/ru/ Международный фестиваль хорового искусства «Поющий мир»]. [www.webcitation.org/67vImpTKn Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Дубравин, Яков Исаакович
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
Категории:
- Родившиеся 7 июля
- Родившиеся в 1939 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Музыканты по алфавиту
- Композиторы по алфавиту
- Композиторы СССР
- Композиторы России
- Награждённые медалью «За укрепление боевого содружества»
- Народные артисты Российской Федерации
- Лауреаты премии Ленинского комсомола
- Выпускники Санкт-Петербургской консерватории
