Я и моё будущее
| Я и моё будущее | |
|---|---|
| My Future Self 'n' Me | |
| |
| Сезон: | 6 |
| Эпизод: | 616 (#95) |
| Сценарист: | Трей Паркер |
| Режиссёр: | Трей Паркер Эрик Стоф |
| Вышел: | 4 декабря 2002 |
Я и моё будущее (англ. My Future Self 'n' Me) — эпизод 616 (№ 95) сериала «Южный парк», его премьера состоялась 4 декабря 2002 года.
Сюжет
Дети находят во дворе школы окурок сигареты с марихуаной, но запуганные страшными рассказами о наркотиках не смеют до неё дотронуться, а, сгрудившись вокруг неё, пытаются решить, что с ней делать «пока её еще кто нибудь не нашел». Подошедший к ним Стэн говорит, что от того, что её тронешь, ничего страшного не случится, и в ответ на предложение выкинуть её в урну, раз такой смелый, кладет окурок в пакет и выбрасывает в урну со словами: «Вот видите, ничего со мной не случилось, наркоманом я не стал и пыхнуть мне не хочется».
Однако вечером начинают происходить странные события: сначала его мама ни с того, ни с сего запрещает смотреть шоу по телевизору и переключает на новостной канал, потом в новостях сообщают о появлении пришельца из будущего, бегающего по городу и кричащего «какой кошмар это прошлое» («как и положено настоящему пришельцу из будущего»).
Внезапно раздается звонок в дверь и на пороге оказывается тридцатилетний оборванец в такой же шапочке как у Стэна и немного на него похожий. Он рассказывает что он — это Стэн в 32 года, и что это его перенесло в прошлое, когда во время грозы открылся портал в пространстве-времени.
Он рассказывает много подробностей о семье Стэна и его родителях, поэтому родители Стена ему верят и принимают в семью, кормят обедом и укладывают спать вместе со Стэном. За обедом он рассказывает о том, как начал покуривать марихуану, потом попробовал героин, попал в тюрьму и начал скатываться все ниже и ниже. Стэн бормочет про себя: «Черт, не надо было мне трогать тот окурок!». Он провожает Стена в школу. Когда они встречают Эрика и Кайла Стэн вынужден представить им себя будущего. Картман в восторге от того будущего, которое ждет Стэна, тем более, что, по словам Стэна из будущего, они с Кайлом не интересовались наркотиками и после отсидки Стэн потерял их из виду.
В ужасе от такого будущего Стэн просит Баттерса помочь ему с занятиями. В разговоре внезапно выясняется, что дома у Баттерса уже 4 месяца живёт будущий Баттерс. Стэн подозревает, что родители его обманули и начинает расследование. Найдя в кармане куртки «себя будущего» визитную карточку фирмы «Корпорация Мотивация» они с Баттерсом наносят туда визит. В офисе компании мальчики обнаруживают людей, сидящих за компьютерами и подбирающих фотографии взрослых людей и грим к ним, похожих на расположенные рядом фотографии детей. Они подслушивают разговор, из которого становится понятно, что компания занимается подбором актёров на роль «пришельцев из будущего», с целью запугать детей, заставить их лучше учиться и не прикасаться к наркотикам. На возражение мамы какого-то мальчика (актёр, который должен будет сыграть пришельца из будущего — её сына — немного похож на Клайда) что «как то странно так врать собственному ребенку» представитель фирмы замечает, что «мы называем это ложью во спасение».
Шокированный Стэн покидает офис фирмы. Пытаясь обсудить произошедшее с Баттерсом, он с удивлением понимает, что тот ничего не понял. Растолковав Баттерсу, как их обманули родители, Стэн предлагает Баттерсу сбежать из дома. Листая телефонный справочник в поисках турфирмы, которая может продать им билеты в выбранное место, они натыкаются на рекламу фирмы, обещающую помочь детям отомстить родителям. Они приходят в офис турфирмы на следующий день после записи и с удивлением обнаруживают в директорском кресле Картмана. Со словами «Так я и знал, это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой!» Стэн пытается уйти из офиса, но Картман убеждает их выслушать свои предложения. Впрочем, все предложения Картмана сводятся к тому, чтобы, различными способами выманив родителей из дому, вымазать стены внутри дома фекалиями. Баттерс соглашается, начальная цена в 18000$ в конечном счете снижается до 5$, Стэн отказывается наотрез и пытается заставить родителей признаться в обмане.
Сперва он начинает задавать своему «будущему я» вопросы, ответ на которые никто не может знать кроме Стэна, но родители просят его не огорчать «себя будущего». Тогда Стэн делает вид, что хочет отрубить себе руку, тогда и «у меня будущего она тоже исчезнет», но вопреки ожиданиям его отец, махнув рукой, говорит: «Давай, руби!». Стэн наносит удар топором, и его рука отлетает в сторону. Отец в панике хватает со стола топорик для мяса и отрубает руку «будущему Стэну» со словами: «вот видишь, у него тоже исчезла рука, так что он — это ты будущий!». Стэн говорит, что конечно же, он не отрубал себе руку, это была просто уловка, а рука — вот она, и достает кисть из рукава. Со словами «Вот видишь, у него она тоже приросла!» отец Стэна пытается приставить обрубок руки на место. Актёр с криком «Скорую, скорую!!!» теряет сознание.
Тем временем, в доме Баттерса Картман заканчивает выполнение контракта. Выясняется, что он нанял бригаду детей-мексиканцев и они быстро покрыли все стены в доме довольно толстым слоем фекалий. На вопрос Баттерса «А когда родители разозлятся, как это потом можно будет убрать?» Картман отвечает «Этим уже занимается другая фирма» и вместе со своей бригадой покидает дом через чёрный ход.
В дом заходит Стэн, удивляющийся запаху, а следом за ним родители Баттерса. На удивление, они понимают, что и сами виноваты в произошедшем тем, что врали собственному ребенку, обнимают Баттерса и просят у него прощения.
Внезапно появляются родители Стэна и начинают пытаться объяснить, что та гроза перебросила из прошлого не только «будущего Стэна», но и «будущего Баттерса». Уставший от всего этого Стэн объясняет родителям, что он все знает про «Корпорацию Мотивация» и просто хотел дать им шанс самим признаться в обмане. Родители Стэна извиняются перед ним и объясняют, что не знали как ещё им поговорить с ним о наркотиках, на что Стэн замечает, что теперь вообще не знает чему верить из того, что они рассказывали и сколько правды в рассказах о вреде наркотиков.
В конечном счете родители решают, что во всем виновата корпорация и нанимают Картмана, чтобы тот измазал и их офис фекалиями. После прослушивания проклятий сотрудников, пришедших на работу, Картману дают коробку печенья в виде премии, но к всеобщему удивлению он отказывается, заявив, что задумался о своем будущем и решил измениться. Сразу же к нему подходит стройный молодой человек в дорогом костюме и заявляет, что он — будущий Картман, и что именно в этот день он решил измениться, перестать есть нездоровую пищу и приняться за учёбу, что в итоге сделало его генеральным директором своей собственной фирмы путешествий во времени. Услышав это, Картман сразу звереет и заявляет, что раз из него пытаются сделать дурака, он назло всем будет жрать сколько влезет и ничего не делать в школе. Ошарашенный Картман из будущего ничего не может сказать, а когда ребята уходят, он внезапно превращается в жирного парня в рваной засаленной футболке с гаечным ключом и саквояжем инструментов в руках. Сразу потеряв правильность речи и хорошо поставленный голос, он вопит: «Ну твою ж мать!!!»
Факты
- В этом эпизоде появляется инопланетянин: он виден на стене, когда Картман измазывает дом Баттерса дерьмом.
- Стэн и Кайл уже брали в руки марихуану в эпизоде Полотенчик.
- В этом эпизоде Рэнди высказывается против наркотиков, хотя в серии «Кое-что, что можно сделать пальцем» он говорил Стэну, что пора научиться курить травку.
- Когда мексиканцы размазывают фекалии по стене в доме Баттерса, то можно заметить, что один из них мажет семейный фотопортрет зеленой краской. Это отсылка к эпизоду 514, где Линда Стотч закрашивает Баттерса на фотопортрете такой же краской.
Напишите отзыв о статье "Я и моё будущее"
Ссылки
- [www.southparkstudios.com/guide/616 «My Future Self n' Me» на South Park Studios]
- [spscriptorium.com/Season6/E616script.htm Сценарий серии «My Future Self n' Me»]
- «Я и моё будущее» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Я и моё будущее
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
