Я никогда не буду твоей
Поделись знанием:
К:Фильмы 2007 года
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
| Я никогда не буду твоей | |
| I Could Never Be Your Woman | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Эми Хекерлинг |
| Продюсер |
Сериз Халлам |
| Автор сценария |
Эми Хекерлинг |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Брайан Тьюфано |
| Композитор |
Майк Хеджес |
| Кинокомпания |
Bauer Martinez Studios |
| Длительность |
97 мин. |
| Бюджет |
$24 млн |
| Сборы |
$9 576 495 |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Я никогда не буду твоей» (англ. I Could Never Be Your Woman) — комедийная мелодрама 2007 года о том, как в немолодом возрасте поверить в себя и вновь ощутить чувство влюблённости.
В главной роли — голливудская звезда Мишель Пфайффер.
Дата выхода в прокат — 11 мая 2007 года.
Фильм был выпущен сразу на DVD, без предварительного показа в кинотеатрах.
Содержание
Сюжет
Роузи — хороший продюсер на телевидении, к тому же привлекательная женщина. Однако кажется, её всё больше окружают молодые конкурентки, невольно заставляющие задуматься о своём неудавшемся браке и подступающем возрасте.
Адам — мужчина, который в прямом смысле готов спасти её. Он молод, энергичен, и рядом с ним Роузи обретает веру в свои силы. Для неё он чудо, посланное с небес, которое переворачивает её жизнь с ног на голову… В то же самое время, когда её дочь Иззи одержима чувствами первой влюблённости.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Мишель Пфайффер | Роузи |
| Пол Радд | Адам |
| Сирша Ронан | Иззи |
| Стейси Дэш | Брианна |
| Фред Уиллард | Марти |
| Джон Ловитц | Нейтан |
| Сара Александр | Дженни |
| Трейси Ульман | Мать-природа |
| Ясмин Пейдж | Мелани |
Интересные факты
- В оригинале название фильма переводится как «Я никогда не смогу быть твоей женщиной» - строчка из песни группы White Town Your Woman, которая является саундтреком фильма.
- Слоган — «Найди себя. В любви».
- Американская актриса и продюсер Эми Хекерлинг написала сценарий и поставила картину.
- Съёмки продолжались с 1 августа по 11 ноября 2005 года в Лос-Анджелесе, Калифорния, США, а также в Лондоне, Великобритания, для чего съёмочной группе пришлось пересечь Атлантику.
- По сюжету героине Мишель Пфайффер 40 лет, хотя на момент съёмок актрисе исполнилось 47 лет. Её партнёру Полу Радду было 36 лет, хотя по сценарию он — 29-летний парень, играющий роль вымышленного тинейджера в телевизионном шоу. Куда более невероятней кажется актриса Стейси Дэш, которая играет тинейджера в вымышленном шоу, хотя самой ей на момент съёмок было около 40 лет[1].
- В период съёмок «Я никогда не буду твоей» Мишель Пфайффер активно снималась и в других проектах — в этом же году вышли фильмы «Лак для волос» и «Звёздная пыль» с её участием[2].
- На роль дочки главной героини была выбрана юная ирландская актриса Сирша Ронан, прославившаяся позже главными ролями в картинах «Город Эмбер: Побег», «Милые кости» и «Гостья».
- Пол Радд — известный американский комедийный актёр, известный участием во многих голливудских комедиях.
- Сара Александр и Мишель Пфайффер вместе снимались в фильме «Звёздная пыль».
- Детям до 13 лет просмотр не желателен.
- В саундтрек вошла песня «A Million Ways» американской альтернативной рок-группы OK Go.
Напишите отзыв о статье "Я никогда не буду твоей"
Примечания
Ссылки
- «Я никогда не буду твоей» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v333935 «Я никогда не буду твоей»] (англ.) на сайте allmovie
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=icouldneverbeyourwoman.htm «Я никогда не буду твоей»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
| ||||||
Отрывок, характеризующий Я никогда не буду твоей
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
