Ґ

Ґ, ґ — пятая буква украинского алфавита. Также факультативно используется в классическом правописании белорусского языка. Обозначает редко используемый в этих языках взрывной звук [г] ([g]), существующий параллельно с основным фрикативным звуком [ɦ], который обозначается в украинском и белорусском языках буквой Г. Также используется в кириллическом варианте цыганской письменности.

История

В старой западнорусской письменности для обозначения взрывного звука [g] обычно использовалось сочетание кг. Начертание Ґ, заимствованное из византийского греческого курсива (где было одним из способов изображения строчной буквы гамма (γ)), встречается уже в конце XVI — начале XVII вв. Мелетий Смотрицкий в своей грамматике 1619 года отмечает, что «Ґ, Ф, Ѯ, Ѱ, Ѳ от греческих согласных, греческих деля и некоих еврейских и латинских речений взаимствована суть». Однако в позднейшую церковнославянскую орфографию различие между Г и Ґ не вошло. Редко используется в разговорной речи .

В XVIII веке, когда буква Г в русском языке могла обозначать два разных звука ([g] и [ɣ]), В. К. Тредиаковский предлагал оставить букву Г (глаголь) для обозначения звука [ɣ], а для [g] ввести букву Ґ, которую назвал «голь» (видимо, потому, что у Г в корне слов «голь», «голый» всегда было взрывное произношение).

В гражданской украинской печати литера Ґ появилась в XIX веке в Австро-Венгрии (в ранних проектах украинской орфографии конкурировала с начертанием кг и идеей заимствовать латинскую литеру g), на территории Российской империи и СССР применялась с 1905г.; в 1933 г. была отменена реформой украинской орфографии, хотя встречалась в лингвистической литературе как фонетически-транскрипционный знак и регулярно использовалась в эмигрантской украинской печати. Восстановлена в украинском алфавите в 1990 году, хотя правила использования до сих пор не устоялись.

Употребление

Собственно украинских старых слов с буквой Ґ почти нет, только звукоподражания (ґава — ворона) и заимствования (аґрус — крыжовник, из итал. agrestо; ґанок — крыльцо, из нем. Gang и т. п.). Чаще всего Ґ используется для передачи иностранных собственных имён со взрывным [g]: Ґете, Гайдеґер (Heidegger), Вінніпеґ и т. п.

В советское время буква Ґ считалась излишней. Утверждалось, например, что официальное украинское правописание в редакции 1928—1933 гг. (т. н. харьковское правописание, или скрыпниковка) «было точным и исчерпывающе полным в том, что касается различных орфографических вопросов, однако оно создавало неоправданные трудности, вводя несвойственные украинскому языку правила. Такие пункты этого правописания, как введение в запись иноязычных слов буквы ґ для передачи иноязычного g (написания аґент, Геґель для передачи agent, Hegel и т. п.)… — всё это было непривычным для широких масс украинского народа, затрудняло усвоение украинского правописания и обрекало украинский народ на малограмотность, на письмо с ошибками» (О. П. Безпалько та ін., Історична граматика української мови, К.: Радянська школа, 1962, стор. 67, в переводе). В то же время даже после отмены буквы соответствующий звук сохранялся в нормативном произношении нескольких слов (то есть, га́нок, гу́ля и пр. следовало произносить как ґа́нок, ґу́ля и т. д.), а благодаря смыслоразличительной роли в парах ґніт 'фитиль' — гніт 'пресс, гнёт' и ґрати 'решётка' — грати 'играть' /ґ/ выделялась и как отдельная фонема.

Буква была восстановлена «Українським правописом» 1990 года, редакция 1993 года урегулировала её употребление.

Сегодня, несмотря на официальный статус, буква Ґ используется непоследовательно. Некоторые печатные издания её игнорируют. Это вызвано тем, что, во-первых, во второй половине ХХ в. соответствующий звук частично вышел из употребления в языке центральной Украины и почти полностью исчез в восточных областях. Во-вторых, использование буквы Ґ в печати некоторое время было почти не обеспечено технически (большинство компьютерных шрифтов содержали её только как дополнительный символ либо не содержали вообще, в клавиатурной раскладке и в ряде кодировок буква отсутствовала). В-третьих, использование буквы плохо урегулировано грамматически (во многих словах, преимущественно заимствованных, не установлена последовательная передача звука буквой). В то же время издания Западной Украины и диаспоры используют данную букву достаточно последовательно, что объясняется прежде всего непосредственным влиянием языкового окружения (английский, польский, немецкий, венгерский, чешский языки), где существует оппозиция между взрывным и фрикативным Г (g/h).

Официальное название буквы Ґ — «ґе», народное — «ґе з гачком», «ґе з гичкою» (с крючком).

Современное официальное украинское правописание

Согласно официальным правилам:

§ 15. Буква Ґ

Буква ґ передаёт на письме заднеязычный смычный согласный как в украинских словах, так и в давно заимствованных и украинизированных аґрус, ґава, ґандж, ґанок, ґатунок, ґвалт, ґвалтувати,ґеґати,ґедзь, ґелґотати, ґерґотати, ґерґотіти, ґиґнути, ґирлиґа, ґлей, ґніт (в лампе), ґоґель-моґель, ґрасувати, ґрати (существительное), ґратчастий, ґречний, ґринджоли, ґрунт, ґудзик, ґуля, джиґун, дзиґа, дзиґлик и так далее и производных от них, а также в фамилиях Ґалаґан, Ґудзь и подобных.

Примечание. В собственных названиях иноязычного происхождения этимологический g согласно устоявшейся традиции произносится как г; однако сохранение g в произношении не является нарушением орфоэпической нормы. Следовательно, правильным является произношение: Гданськ и Ґданськ, Гренландія и Ґренландія, Гібралтар и Ґібралтар; Гарібальді и Ґарібальді.

§ 87. G, H

G и h обычно передаются буквой г: авангард, агітація, агресор, гвардія, генетика, гімнастика, гоніометр, грандіозний, графік, грог, ембарго, лінгвістика, міграція; гандбол, гегемонія, гектар, гербарій, герцог, гінді (язык), гіпотеза, горизонт, госпіталь, гугенот, гумус; Гаага, Гавана, Гавр, Гарвард, Гаронна, Гвінея, Гельсінфорс, Гельсінкі, Гіндустан, Гренландія, Греція, Йоганнесбург, Люксембург; Ганнібал, Гейне, Гете, Гізо, Гомер, Горацій, Горн, Гюго, Магомет.

В отдельных словах английского происхождения h передаётся как х: хобі, хокей, хол, Хемінгуей и др.

Таблица кодов

Кодировка по Unicode и HTML

Графема	Unicode		HTML
	Код	Название	Шестнадцатеричное	Десятичное	Мнемоника
Ґ	U+0490	CYRILLIC CAPITAL LETTER GHE WITH UPTURN	Ґ	Ґ	—
ґ	U+0491	CYRILLIC SMALL LETTER GHE WITH UPTURN	ґ	ґ	—

В кириллической раскладке клавиатуры символ Ґ вызывается зажатой клавишей Alt с набором Num-цифр 0165, символ ґ — Alt+0180; в Windows в украинской раскладке — AltGr (правый Alt) + г, для заглавной буквы также нажать Shift. В Punto Switcher рекомендуется настроить автозамену для гъ или g'.

См. также

• Харьковское правописание

Ссылки

• [izbornyk.org.ua/pravopys/pravopys2012.htm Український правопис. — К.: Наук. думка, 2012.]

Отрывок, характеризующий Ґ

– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.