Символ найры

Поделись знанием:
(перенаправлено с «»)
Перейти к: навигация, поиск
Символ найры
Название символа

Naira sign

Юникод

U+20A6

HTML

₦

Заглавная форма

Строчная форма

Рукописная форма

Группа в Юникоде

Currency Symbols

Дополнительная информация
  8356  8357  8358  8359  8360

Символ или знак найры ()типографский символ, который входит в группу «Символы валют» (англ. Currency Symbols) стандарта Юникод: оригинальное название — Naira sign  (англ.); код — U+20A6. Используется для представления национальной валюты Нигериинайры.

Характерные символы, выполняющие эти функции:  • N. Кроме того, для краткого представления найры используются коды стандарта ISO 4217: NGN и 566.





Начертание

Символ «₦» представляет собой заглавную латинскую букву «N», перечеркнутую двумя горизонтальными штрихами.

Использование в качестве сокращения названий денежных единиц

Символ «₦» используется для представления национальной валюты Нигериинайры (англ. naira)[1][2].

Напишите отзыв о статье "Символ найры"

Примечания

  1. [www.unicode.org/charts/PDF/U20A0.pdf Unicode: Currency Symbols (Range: 20A0–20CF)]
  2. [www.unicode.org/versions/Unicode8.0.0/ch22.pdf Unicode: Символы валют (§ 22.1)]

Ссылки

  • [unicode.org/cldr/utility/character.jsp?a=20A6 Unicode Utilities: ₦]
  • [graphemica.com/₦ graphemica.com: ₦]
  • [unicode-table.com/ru/20A6 unicode-table.com: ₦]
  • [www.pinterest.com/RURsign/naira-sign/ Pinterest: Naira Sign]

Отрывок, характеризующий Символ найры

– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.