№ 2 (шхуна, 1827)
«№ 2» — парусная шхуна Беломорской флотилии России, участник экспедиций по описанию берегов Белого моря.
Описание судна
Парусная шхуна, одна из двух шхун типа «Номерная». Длина шхуны по сведениям из различных источников составляла от 14,9 до 14,94 метра, ширина от 5 до 5,3 метра, а осадка от 2,1 до 2,6 метра. Вооружение судна состояло от четырёх до восьми орудий[1][2].
История службы
Шхуна «№ 2» была заложена на Соломбальской верфи 24 августа (5 сентября) 1826 года и после спуска на воду 31 мая (12 июня) 1827 года вошла в состав Беломорской флотилии России. Строительство вёл корабельный мастер В. А. Ершов[2].
C 1827 по 1832 год в составе отряда М. Ф. Рейнеке принимала участие в Беломорских экспедициях с целью гидрографических исследований по описанию берегов Белого моря от бара Северной Двины до мыса Святой Нос. C 1833 по 1838 год стояла брандвахтой в Лапоминской гавани. В 1840 году на шхуне выполнялись гидрографические работы у берегов Лапландии[2].
Шхуна была разобрана в 1845 году в Архангельске[1][2].
Командиры шхуны
Командирами шхуны «№ 2» в разное время служили[2]:
- А. Л. Юнкер (1827 год).
- В. А. Кротов (1828—1830 год).
- И. П. Милюков (1831—1832 год).
- Ф. Т. Можайский (1833 и 1835 годы).
- И. А. Мартьянов (1834 год).
- Апыхтин (1836—1837 год).
- Л. М. Вальховский (1838—1839 год).
- Афонасьев (1840 год).
Напишите отзыв о статье "№ 2 (шхуна, 1827)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.randewy.ru/nk/belomorfl.html Фрегаты, пароходы, бриги, шлюп и шхуны Беломорской флотилии] (рус.). randewy.ru. Проверено 28 февраля 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [sailing.shipmodelsbay.com/06/nomernaya2/index.html Шхуны типа «Номерная»] (рус.). «Военная Россия». Проверено 28 февраля 2014.
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат, 2002. — Т. 2. — 480 с. — (Корабли и суда Российского флота). — 5000 экз. — ISBN 5-203-01789-1.
- Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России / Под ред. А. Б. Васильева. — 2-е изд. — М.: «Вече», 2007.
|
||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий № 2 (шхуна, 1827)
– Это, ребята, к урожайному году.– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
