Огублённый гласный заднего ряда нижнего подъёма

Поделись знанием:
(перенаправлено с «»)
Перейти к: навигация, поиск
Звук ɒ ()</td></tr>
Номер по МФА

313

</td></tr>
Обозначение в HTML

&#594;

</td></tr>
X-SAMPA

Q

</td></tr>
Киршенбаум

A.

</td></tr>
образец звука </td></tr>

</table> Огублённый (огу́бленный) гласный заднего ряда нижнего подъёма — гласный звук, присутствующий в некоторых языках мира. Символ для обозначения звука в алфавите МФА — ɒ, аналог в алфавите X-SAMPA — Q. Знак <ɒ> называется перевёрнутой рукописной a, потому что является обратной версией символа рукописной a, отличающегося от печатного а отсутствием дополнительной черты сверху.

Сильно выраженный вариант данного звука достаточно редок, хотя и присутствует в некоторых диалектах английского и персидского языков. В основном, данный звук выражен слабо, однако в ассамском языке присутствует звук [ɒ̹], огублённость которого так же сильна, как и огублённость звука [u].



Примеры

Язык Слово МФА Значение Примечания
Африкаанс daar [dɒːr] 'там' Чаще присутствует в диалектах Трансвааля
Ассамский ? [pɒ̹t] 'зарывать, закапывать'
Английский Бостонский диалект Boston [bɒːstən] 'Бостон'
Received Pronunciation[1] hot [hɒt] 'горячий'
Американский английский thought [θɒt] 'мысль'
Венгерский magyar [mɒɟɒr] 'венгерский'
Кол öle [ɒle] 'имя'
Окситанский Овернский país [pɒˈji] 'мир'
Лимузенский В некоторых северных диалектах
Персидский نان [nɒ̜n] 'хлеб'
Варис (на английском) ov [ɒβ] 'небо'
Язык Западной пустыни Марту-вангка waŋka [wɒŋgɑ] 'разговор'

Напишите отзыв о статье "Огублённый гласный заднего ряда нижнего подъёма"

Примечания

Если символы стоят в парах, то правый из них
обозначает огублённый гласный

Отрывок, характеризующий Огублённый гласный заднего ряда нижнего подъёма

– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.