Символы денария

Символ (знак) денария (𐆖, X) — краткое обозначение денежной единицы Древнего Рима. В качестве самостоятельного символа включён в стандарт Unicode — U+10196.

Античность

Денарии с символами X и X

Денарий (лат. denarius) — древнеримская монета, впервые отчеканенная в 268 году до н. э. и на долгое время ставшая самой распространённой серебряной монетой Древнего Рима, а затем и западноевропейских государств средневековья. Первоначально его достоинство было установлено в 10 ассов. Отсюда происходит и название монеты, которое дословно означает «состоящий из десяти», и её символ — римская цифра X.

В 217 году до н. э. денарий был приравнен к шестнадцати ассам — «состоящий из десяти» превратился в «состоящий из шестнадцати», но сохранил прежнее название. Остался неизменным и знак денежной единицы — X, который встречается практически на всех денариях до 150 года до н. э. Лишь на небольшой группе монет 150—145 годов отчеканен знак XVI. Затем опять появляется символ X и параллельно — X (Гарольд Мэттингли полагает, что монеты со знаком X чеканились для провинций, в то время как денарии со знаком X для самого Рима). После 110 года до н. э. знаки стоимости за очень редкими исключениями на денариях не встречаются (последний денарий с символом X из каталога Мэттингли датирован 81 годом до н. э.).

Существует несколько объяснений этому «противоречию». Одно из них состоит в том, что соотношение 1:16 использовалось только для самого Рима. Выплата же жалования легионерам, расквартированным в провинциях, традиционно производилась в ассах из расчёта не 1:16, а 1:10 вплоть до реформы Августа. Не исключено также, что со временем символ X (или X) стал не обозначением достоинства (номиналом), а символом самой денежной единицы — денария как самостоятельного, а не производного от асса номинала.

Средневековье, Новое время и современность

Чеканка денариев в Риме прекратилась после денежной реформы Аврелиана (римский император в 270—275 годах). При Диоклетиане (римский император в 284—305 годах) денарий становится одной из основных счётных денежных единиц — общий денарий (лат. denarius communis).

В эпоху Средневековья чеканка денариев возобновилась: пфенниг (нем. Pfennig или Pfenning) в Германии, пенни (англ. penny) в Англии, денье (фр. denier) во Франции, динар (араб. دينار‎) в арабских странах, пеняз (польск. pieniądze) в Польше и Литве. При этом символами, в частности, пенни и пфеннига стала первая буква в латинском названии монеты — denarius. В Англии и англоязычных странах она писалась обычным шрифтом — d, в Германии — немецким готическим курсивом —₰. После 1971 года (введения в Великобритании десятичной системы денежного счисления) пенни стали обозначать буквой p, символ немецкого пфеннига практически не используется с середины XX века. Символ ирландского пенни до 1971 года помимо родового для всех пенни начертания (d) имел и оригинальный вариант на основе гэльского шрифта — латинская буква p и точка над ней (ṗ). Иногда эта точка опускалась.

От денария происходят названия многих современных европейских, азиатских и африканских валют, а также разменной денежной единицы Ирана. Они не имеют самостоятельных символов. Для их краткой записи используются обычные сокращения (см. таблицу).

Сводная таблица символов

Название денежной единицы	Государство	Символ
Античные денежные единицы
Денарий	Римская республика	X, X, XVI
Современные валюты
Денар	Македония Македония	ден. • MDen
Динар	Алжир Алжир	.د.ج • DA
Динар	Бахрейн Бахрейн	.د.ب • BD
Динар	Иордания Иордания	.د.إ • JD
Динар	Ирак Ирак	.د.ع • ID
Динар	Кувейт Кувейт	.د.ك • KD
Динар	Ливия Ливия	.د.ل • LD
Динар	Сербия Сербия	din. • дин.
Динар	Тунис Тунис	.د.ت • TD
Исторические разменные денежные единицы
Пфенниг (1⁄100 марки)	Германия Германия	₰
Пенни (1⁄12 шиллинга; 1⁄240 фунта стерлингов)	Великобритания Великобритания	d
Современные разменные денежные единицы
Динар (1⁄100 риала)	Иран Иран	.د

Источники

• Crawford M. H. [ancientcoins.narod.ru/rbc/crawford/crawford.htm Roman Republican Coinage]. — Cambridge University Press, 1974. — ISBN 0-521-07492-4.
• Perry D. [scholarsfonts.net/wtmonpr3.pdf Proposal for Roman Weights and Monetary Signs to UCS]. — 30.07.2006.
• [www.unicode.org/versions/Unicode5.2.0/ The Unicode Standart]. — Version 5.2. — The Unicode Consortium, 2009. — ISBN 978-1-936213-00-9.
• Мэттингли Г. Монеты Рима. С древнейших времен до падения Западной Империи. — М.: Collector's Books, 2005. — ISBN 1-932525-37-8.
• [www.numizm.ru/ Словарь нумизмата. Описание монет]. — 2006—2010. См. статьи из следующих источников:

• Нумизматический словарь. — 4-е изд. — /Зварич В. В./ — Львов, 1980
• Словарь нумизмата: Пер. с нем. — /Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В./ — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Радио и связь, 1993
• Современный экономический словарь. — 4-е изд., перераб. и доп.— М.: Инфра-М, 2005.

См. также

• Римские цифры
• Символы древнеримских денежных и весовых единиц
• Монетная система Древнего Рима
• Список древнеримских единиц

Ссылки

• [www.pinterest.com/RURsign/denarius-sign/ Denarius Sign]

Отрывок, характеризующий Символы денария

– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.