.17 Remington
| .17 Remington | |
|---|---|
 | |
| Тип патрона : | Охотничий |
| Страна-производитель: |  США
|
| История производства: | |
| Конструктор: | Remington |
| Время создания: | 1971 |
| Производитель: | Remington |
| Годы производства: | 1971 — настоящее время |
| Характеристики: | |
| Настоящий калибр пули, мм: | 4,37 (0,172 дюйма) |
| Масса пули, г: | 1,3 |
| Длина гильзы, мм: | 45,6 |
| Диаметр шеи гильзы, мм: | 5,1 |
| Диаметр плеча гильзы, мм: | 9 |
| Диаметр основания гильзы, мм: | 9,6 |
| Диаметр фланца гильзы, мм: | 9,6 |
| Начальная скорость пули, м/с: | 1352 |
| Энергия пули, Дж: | 1185 |
.17 Remington — малокалиберный винтовочный патрон для гражданского оружия.
История
Патрон .17 Remington был создан в 1971 году известной американской фирмой «Ремингтон» (Remington Arms Company) для использования в винтовках этой фирмы Remington 700.
Цель была — создать малоимпульсный патрон для варминтинга, с максимально высокой скоростью пули и, соответственно, настильной траекторией. За основу была взята гильза широко распространённого патрона .223 Remington, дульце которой обжали до калибра 0,172 дюйма (4,37 мм). При этом форма гильзы чуть изменилась. [1]
Характерные особенности и применение
Малая масса пули (1,3…3 г) в сочетании с относительно мощным пороховым зарядом придают пуле чрезвычайно высокую начальную скорость, 1200-1300 м/с (в зависимости от пули). Траектория пули исключительно настильная, что сильно облегчает прицеливание на больших дистанциях. Интересно, что это один из немногих патронов, у которого вес пороха больше, чем вес пули.
Эти качества сделали патрон .17 Remington весьма популярным боеприпасом для варминтинга и учебной стрельбы. Отдача при стрельбе слабая и часто практически не ощущается.
Патрон .17 Remington теоретически позволяет вести стрельбу по грызунам на расстояниях до 400—450 м. На практике, однако, это может быть трудно достижимо, поскольку маленькая и лёгкая пуля заметно отклоняется даже несильным ветром. Убойность пули по крупным целям также слабая, несмотря на высокую скорость по причине того, что при попадании пуля буквально взрывается нанося лишь поверхностную (хотя и достаточно серьёзную) рану крупным животным. Впрочем, патрон и не рассчитан на дичь крупнее американских луговых собачек. Помимо грызунов, этим патроном можно стрелять птицу, хотя на близких расстояниях он рвёт тушку из-за фугасного действия высокоскоростной пули. Но в общем, для других целей, кроме варминтинга, этот боеприпас непригоден[2].
Ещё один недостаток патрона — при стрельбе ствол оружия изнашивается гораздо сильнее, чем у крупнокалиберных систем, из-за повреждения канала металлом оболочки.
Никакого военного применения патрон .17 Remington не имеет.
См. также
Напишите отзыв о статье ".17 Remington"
Примечания
- ↑ [www.stevespages.com/jpg/cd17remington.jpg .17 Remington]. Проверено 3 апреля 2010. [www.webcitation.org/676IpKHSa Архивировано из первоисточника 22 апреля 2012].
- ↑ [www.weaponland.ru/board/patron_17_remington/9-1-0-366 Патрон .17 Remington] (рус.). Энциклопедия оружия. Проверено 7 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fy8hmhXN Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
Отрывок, характеризующий .17 Remington
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
