.22-250 Remington
| .22-250 Remington | |
|---|---|
 | |
| Тип патрона : | Винтовочный |
| Страна-производитель: |  США
|
| История производства: | |
| Время создания: | 1937 год |
| Производитель: | Remington Arms Company |
| Годы производства: | 1965 год — настоящее время |
| Характеристики: | |
| Длина патрона, мм: | 60,0 |
| Настоящий калибр пули, мм: | 5,7 (0,224 дюйма) |
| Масса пули, г: | 2,6…3,9 |
| Длина гильзы, мм: | 48,6 |
| Диаметр шеи гильзы, мм: | 5,7 |
| Диаметр плеча гильзы, мм: | 10,5 |
| Диаметр основания гильзы, мм: | 11,9 |
| Диаметр фланца гильзы, мм: | 12 |
| Начальная скорость пули, м/с: | 1090…1287 |
| Энергия пули, Дж: | 2149…2316 |
| Изображения на Викискладе: | Category:.22-250 Remington |
.22-250 Remington (.22-250, .22-250 Ремингтон) — винтовочный патрон американского происхождения.
История
Патрон .22-250 был разработан около 1937 года группой американских оружейников-энтузиастов на базе довольно распространённого в те годы патрона .250 Savage, дульце гильзы которого было обжато до калибра 0,224 дюйма (5,7 мм). Название патрона — комбинация его калибра (.22) с названием патрона, взятого за основу.
Он вначале существовал в нескольких вариантах, которые выпускались малыми партиями кустарным способом. Но только один из них, называвшийся .22 Varminter, стал впоследствии родоначальником широко распространённого патрона, поскольку он показал наилучшие баллистические данные. Особенно удачной была у него форма гильзы, с плечом, образующим угол 28 градусов, благодаря чему почти весь порох сгорал в самой гильзе, а не ближе к её дульцу — это обеспечивало повышенную скорость пули. Кроме того, комбинация всех остальных факторов (длина гильзы, форма её дульца, вес пули, подбор капсюля и т. д.) оказалась чрезвычайно удачной[1].
Патрон .22 Varminter, однако, долго оставался малоизвестным боеприпасом, не имевшим широкого распространения, пока в 1963 году фирма Браунинг не начала производство оружия под него. В 1965 году другая известная фирма, Ремингтон, также запустила производство и патрона, и оружия под него. В название патрона при этом было добавлено название фирмы[2].
Особенности и применение
.22-250 — боеприпас с очень высокой начальной скоростью пули, которая может превышать 1200 м/с, особенно если применяется лёгкая пуля. Патрон фабричного снаряжения с наиболее распространённой пулей весом 3,6 г, придаёт ей скорость в 1122 м/с. Отдача при этом невелика и при большом весе оружия почти не ощущается, поэтому патрон хорошо подходит для обучения стрельбе. Но звук выстрела громкий, поэтому при частой стрельбе рекомендуется применять защитные наушники[2].
В настоящее время он применяется исключительно в гражданском оружии. Основная сфера его применения — варминтинг и охота на мелкую дичь.
Благодаря высокой скорости пули, траектория её полёта очень настильная. В сочетании с высокой кучностью это делает патрон очень удобным для стрельбы на значительные дистанции. Рекомендуемая предельная дистанция пристрелки — 200—220 м; на большей дистанции уже сильно сказывается воздействие ветра[3]. Однако показательно, что, согласно американским данным, на дистанции 254 ярда (232 м) падение траектории составляет всего полтора дюйма (3,8 см), что практически недостижимо при стрельбе большинством других распространённых гражданских боеприпасов[4].
Патрон .22-250 довольно популярен среди охотников. С его помощью можно бить разнообразную мелкую и среднюю дичь (косуля, лисица), а при использовании максимально тяжёлой пули также серн и муфлонов в горах. При этом дальность эффективной стрельбы — не больше 220 м[3]. Кучность при стрельбе этим патроном на средних дистанциях настолько велика, что позволяет эффективно стрелять мелких грызунов — сусликов, луговых собачек. В США это, возможно, главная ниша применения .22-250, которого иногда там называют «истребителем грызунов»[5]. При стрельбе по оленям убойность удовлетворительная на дистанции до 100 ярдов (91,4 м)[2].
В США это один из наиболее распространённых гражданских боеприпасов, он входит в первую десятку самых продаваемых патронов[4]. В других странах он также широко распространён, и его производит большинство крупных оружейных фирм по всему миру.
Военное применение
В 1980-е годы оружие под патрон .22-250 (снайперская винтовка Tikka M55 финского производства) состояло на вооружении австралийских спецчастей для применения в населённых пунктах. Вызвано это было стремлением избежать рикошетов и чрезмерно большого проникающего действия пуль[6].
Патрон используется в одном из вариантов штурмовой винтовки Cobb MCR - MCR 200.
См. также
Напишите отзыв о статье ".22-250 Remington"
Примечания
- ↑ Terry Wieland. [www.rifleshootermag.com/ammunition/great_0930/ The Great .22-250] (англ.). Petersen's Rifle Shooter. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67OUIoxwq Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.gunnersden.com/index.htm.22-250remington.html 22-250 Remington History and General Information] (англ.). Gunnersden.com — Guns Directory & Guide. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67OUN2585 Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
- ↑ 1 2 [www.piterhunt.ru/library/books/patrony_dlya_nareznogo_oruzhiya/patron_22_250_remington.htm Патрон .22-250 Remington]. Питерский охотник. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67OUJXKse Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
- ↑ 1 2 Chuck Hawks. [www.chuckhawks.com/22-250rem.htm The .22-250 Remington] (англ.). Chuckhawks.com — Guns and Shooting Online. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67OULf8IV Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
- ↑ Сергей Куля. [fishvillage.ru/weapon/small-game.php Патроны на мелкую дичь]. Рыбацкая плавучая деревня. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67OUL4OXo Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
- ↑ [cas.awm.gov.au/item/REL/16601.001 REL/16601.001 - Tikka M55 Sniper Rifle : Australian Special Air Service Regiment, Australian Army Remington] (англ.). Australian War Memorial. Проверено 22 июля 2010. [www.webcitation.org/67OUM6pdG Архивировано из первоисточника 4 мая 2012].
Отрывок, характеризующий .22-250 Remington
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
