Косая черта

Косая черта, солидус, слеш, перечертка, знак дроби
/
Название символа	Косая черта
Юникод	U+002F
HTML	/
UTF-8	2Fу
Заглавная форма	/
Строчная форма	/
Группа в Юникоде	ASCII
Дополнительная информация
←  45  46  47  48  49 →

/
Косая черта
Пунктуация апостроф (’ ') скобки ([ ], ( ), { }, ⟨ ⟩) двоеточие (:) запятая (,) тире (‒, –, —, ―) многоточие (…, ..., . . .) восклицательный знак (!) точка (.) дефис (‐) дефис-минус (-) вопросительный знак (?) кавычки („ “, « », “ ”, ‘ ’, ‹ ›) точка с запятой (;) Словоразделители пробел ( ) ( ) ( )

Косая черта, перечерка, перечертка, косая линейка (в типографике), слеш (от англ. [forward] slash; в информатике), дробь, или черта дроби (в номерах и индексах), солидус (англ. solidus в стандарте Юникод) — символ в виде тонкой прямой линии, наклонной вправо. Обычно изображается несколько выступающим вверх и вниз за линию прописных букв и цифр шрифта.

Применение в русском языке

Небуквенный орфографический знак

До самого недавнего времени применение косой черты в русском тексте вне формул и условных обозначений не допускалось, употребление этого знака ограничивалось машинописью:

• дешёвые модели пишущих машин могли не иметь скобок, а потому вместо скобок использовалась косая черта;
• суррогатные косолинейные сокращения (вроде ж/д вместо правильных ж. д. «железная дорога» и ж.-д. «железнодорожный») применялись для экономии места, так как требовали меньшего числа позиций: в приведённом примере всего трёх вместо четырёх-пяти.

Однако новая (2006 года) редакция «Правил русской орфографии и пунктуации» (одобренных Орфографической комиссией РАН, но в действие пока официально не вступивших) отразила и регламентировала распространившееся использование косой черты, отнеся её (вместе с апострофом и дефисом) в новую категорию «небуквенных орфографических знаков».

Согласно § 114 новых «Правил», знак «косая черта» применяется в научной и деловой речи.

Он употребляется в следующих функциях:

1. В функции, близкой к союзам и и или, как знак альтернативности понятий или обозначения единого сложного понятия, напр.: категория одушевлённости/неодушевлённости, проблема слитных/раздельных написаний…
   В этой функции может употребляться не только косая черта, но и дефис.
2. Для обозначения отношения каких-либо величин, параметров (в том числе в математическом смысле), напр.: По параметрам — цена/качество, удобство в работе, простота в обращении — модель заняла лидирующее положение в своём классе множительной техники…
   В той же функции употребляется косая черта в сокращённых обозначениях составных единиц измерения, напр.: ц/га (центнер на гектар), об/мин (оборот в минуту)…

Согласно § 210 тех же «Правил», косая черта используется также в графических сокращениях.

Косолинейные сокращения употребляются вместо словосочетаний, реже — сложных слов, напр.: а/я (абонентный ящик), к/т (кинотеатр), х/б (хлопчатобумажный), об/мин (оборот в минуту), р/с и р/сч (расчетный счет); в этих случаях после сокращённых элементов слов точки не ставятся…

Служебный типографский знак

1. Косая черта используется при точном (с указанием разбиения на строки) цитировании источника, если только он не воспроизводится строка в строку. Чаще всего это касается стихотворных цитат, но косая черта применяется (наряду с вертикальной чертой) и при публикации древних документов и т. п.:

Я помню чудное мгновенье: / Передо мной явилась ты, / Как мимолётное виденье, / Как гений чистой красоты (Пушкин).

Для указания границ более крупных единиц текста (строф, страниц и под.) косая черта удваивается.

2. В библиографических описаниях косая черта является одним из условных разделительных знаков.

• Одиночная косая черта отделяет заглавие от сведений об ответственности (о редакторе или составителе, о нескольких авторах, об организации и т. п.):

Пятьсот лет после Гутенберга, 1468—1968: Статьи. Исследования. Материалы / Под ред. Е. С. Лихтенштейна, А. А. Сидорова. — М.: Наука, 1968.

Кулагина О. С. Об автоматическом синтаксическом анализе русских текстов. — Препринт / ИПМ им. М. В. Келдыша АН СССР. — М., 1990. — № 3.

• Двойная косая черта отделяет сведения о статье от названия периодического издания или сборника, в котором статья помещена:

Яблонский С. В. Об алгоритмических трудностях синтеза минимальных контактных схем // Проблемы кибернетики. Вып. 2. — М.: Физматгиз, 1959. — С. 75—121.

3. Косая черта используется в обозначениях дат: 9/V 1945, 9/5/1945 и др. Подобные обозначения могут различаться в разных странах; в русской типографике они считаются устаревшими и нежелательными.

4. Через косую черту записываются годы, отличные от обычных календарных (разнообразные учебные, финансовые, бюджетные и т. п. годы, начало и конец которых не совпадает с календарным; театральные и спортивные сезоны и т. п.): 2006/7 уч. г. Эта же запись применяется при пересчёте дат из календарей с другим началом года: В лето 6749 (1241/1242). Приде Олександръ князь в Новгородъ, и рады быша новгородци.

5. Через косую черту записываются номера угловых зданий (одновременно входящих в нумерацию двух пересекающихся улиц), многоквартирных домов, построенных на месте нескольких снесенных зданий, или корпусов: Застава Ильича, 8/1; в этом случае знак читается как «дробь»: В доме восемь дробь один (С. В. Михалков).

Применение в других языках

Применение косой черты берёт начало в Древнем Риме и проходит сквозь раннее Новое время, когда этот знак использовался в фрактуре, разновидности готического письма, заменяя знак запятой.

В английском языке

Будучи более привычной в английском тексте, чем в русском, косая черта, помимо стандартного употребления в роли замены союза или (male/female — мужчина/женщина или мужской/женский [пол]) и для сокращений (n/a — not avaliable — недоступно), применяется вместо дефиса или короткого тире, чтобы создать ясное, прочное соединение слов или фраз, как во фразе the Hemingway/Faulkner generation (поколение Хемингуэя/Фолкнера).

Как и в русском, используется для указания мест переноса строки в стихотворных цитатах (в таком случае она называется virgule).

При употреблении знака косой черты между одиночными словами его обычно не отбивают пробелами. Авторитетное «Чикагское руководство по стилю» (англ.) (в п. 6.104) указывает на возможность такой отбивки, когда одна из разделяемых им частей уже содержит пробел (Our New Zealand / Western Australia trip — наше путешествие по Австралии / Новой Зеландии).

Математика

Обычно косая черта используется как обозначение математической операции деления (наряду с двоеточием и горизонтальной чертой), отделяя делимое от делителя. В частности, через косую черту обычно пишутся обыкновенные дроби. Примеры:

3/8 (три восьмых);

x = a / b (x равно a, делённому на b).

В англоязычной типографике принято отличать знак, употребляемый для дробей, от косой черты и называть данный знак солидусом. Юникод этого символа: U+2044 ⁄ fraction slash (HTML: ⁄ ⁄) , а для слеша (косой черты): U+002F /

Программирование и вычислительная техника

В ASCII и основанных на ней кодировках (Юникод и другие) знак косой черты имеет восьмеричный код 57, десятичный 47, шестнадцатиричный 0x2F (0x002F).

Используется в следующих ситуациях:

• в большинстве языков программирования / служит операцией деления;
  • в сочетании со знаком равенства в языках C/C++ и нек. др. используется в операторах вида a /= b; со значением «разделить a на b и записать результат в a»;
• в сочетании со звёздочкой ограничивает комментарии в языках C/C++, Java, SQL и нек. др.. Такое комментирование называется блочное, так как можно комментировать не строку, а определенный блок:

/* текст комментария */

• удвоенная косая черта (//) в языках C99, C/C++, Java, Delphi и нек. др. указывает начало комментария, продолжающегося до конца строки;
• в языках разметки (HTML, XML и т. п., а также в вики-разметке) используется в начале закрывающих тегов: например, в HTML тег <B> означает начало выделения жирным шрифтом, а парный ему </B> — конец такового выделения (возврат к исходному шрифту);
• в UNIX-подобных системах и в URL используется для указания иерархических путей к файлу:

  pictures/image.jpg

  ru.wikipedia.org/wiki/Косая_черта

  • косая черта в самом начале пути к файлу в UNIX-подобных системах обозначает, что путь задан относительно корневого, а не текущего каталога. Про такой способ записи пути говорят «абсолютный путь»:

  /home/user/pictures/image.jpg

  • в URL двойная черта после двоеточия, отделяющего имя протокола от текста запроса, указывает, что запрос является адресным:

  http://www.w3c.org/ Ср. неадресный запрос на создание чистого письма с указанным адресом получателя: mailto:vasya@pupkin.ru

• в операционных системах наподобие RSX-11M, MS-DOS или Windows косая черта отличает параметры команд (так называемые «ключи» или «опции») от аргументов команд:

  dir /s *.txt

• в IRC и большинстве встроенных в компьютерные игры чатов косая черта предваряет текст команд (таких, как вход в комнату/канал, обозначение действия от первого лица, отправка скрытого сообщения и других):

  /join #services (вход на IRC-канал «#services»);

  /me (поёт песенки).

• в названиях некоторых составных сущностей — соединяет названия компонентов:
  • TCP/IP — стек протоколов на основе TCP и IP;
  • GNU/Linux — операционная система на основе GNU и Linux;
  • Ogg/Vorbis — формат файла на основе медиаконтейнера Ogg и аудиокодека Vorbis.

Запись денежных сумм

До перевода денежной системы в Великобритании на десятичную систему исчисления символ / использовался для отделения значений фунтов стерлингов, шиллингов и пенсов. Тире означало «ноль».

2/6	два шиллинга и шесть пенсов
10/-	десять шиллингов
£1/19/11	один фунт, девятнадцать шиллингов, одиннадцать пенсов

В настоящее время похожая система записи используется в Танзании: 10/- или 10/= — это 10 танзанийских шиллингов.

Церковное пение

В современном церковном пении косая черта используется для разделения колен в гласовых песнопениях, две косые черты — для отделения заключительного колена (при наборе текста так называемым «гражданским шрифтом»).

См. также

• Обратная косая черта

Отрывок, характеризующий Косая черта

– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.