010 (альбом The Mad Capsule Markets)
010 | ||||
Студийный альбом The Mad Capsule Markets | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска |
11 июля 2001 года (Япония) | |||
Записан |
Westside Studio, | |||
Жанр | ||||
Длительность |
49:33 | |||
Продюсер | ||||
Страна | ||||
Лейбл |
Victor, Invitation, PalmRyko (Япония), Palm Entertainment (США/Великобритания) | |||
| ||||
Хронология The Mad Capsule Markets | ||||
|
010 — десятый студийный альбом японской панк-техно-группы The Mad Capsule Markets, вышедший в Японии в 2001 году. Этот альбом оказался более коммерчески успешным, чем Osc-Dis — предыдущий альбом коллектива. В чарте Official Japanese Album Charts (Oricon) от 23 июля 2001 года альбом занял 5 место[1].
Об альбоме
На CD альбом впервые был выпущен в Японии 11 июля 2001 года, а 23 января 2002 был выпущен там же на грампластинках (оба выпуска были совершены компанией Palm Star Records). В 2003 году альбом 010 также был выпущен в Великобритании (3 марта) на CD и DVD и в США на CD. Британское издание было дополнено видео из альбома Osc-Dis, при этом все композиции альбома были переработаны. Релизы неяпонских изданий осуществлялись лейблом Palm Pictures[2].
Композиция Xxx Can of This посвящена каннабису: фраза can of this при быстром произнесении соответствует звучанию слова cannabis.
Список композиций
Слова и музыка всех песен написаны Кионо и Такэси Уэда, за исключением песен с указанным авторством. В альбоме находится 14 композиций[3].№ | Название | Длительность |
---|---|---|
1. | «Introduction 010» (Уэда) | 3:08 |
2. | «Come.» | 4.00 |
3. | «Chaos Step» | 3:19 |
4. | «Gaga Life.» | 3:58 |
5. | «Jam!» | 4:08 |
6. | «Kumo (яп. 雲-kumo- Облако)» | 5:48 |
7. | «Wardance» (Killing Joke) | 3:33 |
8. | «Xxx Can of This.» (Кионо, Майлз, Уэда) | 3:18 |
9. | «Bit Crusherrrr» | 3:07 |
10. | «This Is the Mad Style» (Уэда) | 0:32 |
11. | «Good Day» | 3:47 |
12. | «Fly High» | 3:51 |
13. | «No Food, Drink, or Smoking» (Уэда) | 2:43 |
14. | «R.D.M.C» | 4:23 |
Участники записи
Рабочая группа состояла из следующих участников[4]:
- Хигаси Исида — фото
- Кей Кусама — программирование
- Хироси Кёно — вокал
- The Mad Capsule Markets — продюсирование
- Джеки Майлз — перевод на английский язык
- Мотокацу Миягами — перкуссия
- Кацуфуми Тамиока — графическре оформление
- Такэси Уэда — синтезатор, бас-гитара, программирование, бэк-вокал
- Тору Уада — оформление
- Кацусиге Ямазаки — сведение
Напишите отзыв о статье "010 (альбом The Mad Capsule Markets)"
Примечания
- ↑ [www.musictvprogram.com/corner-ranking-2001-7-23.html 2001年7月23日付 CDシングル/アルバムランキング] (яп.) // musictvprogram.com
- ↑ [www.discogs.com/Mad-Capsule-Markets-010/master/227052 The Mad Capsule Markets - 010] at discogs.com (англ.)
- ↑ [www.lastfm.ru/music/The+Mad+Capsule+Markets/010 Альбом «010»] на lastfm.ru
- ↑ [www.allmusic.com/album/010-mw0000765886/credits Credits — страница альбома на allmusic.com] (англ.)
Ссылки
- [www.allmusic.com/album/010-mw0000765886 Страница альбома на allmusic.com] (англ.)
Это заготовка статьи о музыкальном альбоме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий 010 (альбом The Mad Capsule Markets)
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.