Улан-Удэ — Заиграево — Кижинга — Хоринск (автодорога)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «03К-010 (автодорога)»)
Перейти к: навигация, поиск
Автодорога
Улан-Удэ—Заиграево—Кижинга—Хоринск
03К-010

Страна

Россия Россия

Регион

Бурятия Бурятия

Статус

региональная

Владелец

государственная

Управляется

ГКУ «Бурятрегионавтодор»

Длина

223

Начало

Улан-Удэ

Через

Онохой, Заиграево, Новоильинск, Кижинга

Конец

Хоринск

Дорожное покрытие

асфальтобетон

Автодоро́га Улан-Удэ́ — Заигра́ево — Кижинга́ — Хо́ринск — автомобильная дорога общего пользования регионального значения Республики Бурятия[1]. Длина — 223 км.



География

Проходит по территории городского округа Улан-Удэ (22 км), Заиграевского (114 км), Кижингинского (75 км) и Хоринского (12 км) районов Бурятии. Начинается в Октябрьском районе города Улан-Удэ в месте соединения улицы Пищевой, Спиртзаводской трассы и улицы Бограда направлением на северо-восток. Первоначально идёт как улица Бограда, тянущаяся вдоль южного края Транссибирской магистрали в микрорайонах Южный и Птицевод до станции Тальцы на левобережье реки Уды. Далее автодорога принимает название Заиграевское шоссе. В пгт Онохой пересекает Транссиб и вдоль левого берега реки Брянки идёт на юго-восток. В 12 км от Онохоя отходит на восток от Заиграевского шоссе, пересекает реку Брянку, где на правом берегу к автотрассе примыкает региональная автодорога 03К-012 (часть Верхнеталецкого тракта, идущего от Заиграева до Хоринска вдоль левого берега Уды). Далее от пгт Заиграево автодорога продолжается как Кижингинский тракт, проходя вдоль правого берега реки Ильки. От села Новоильинск автодорога меняет направление на восточное до села Кижинга, от которого поворачивает на север и по левому берегу реки Худан идёт к Хоринску, близ которого пересекает Худан у его впадения в Уду. В юго-западной части села Хоринск, между Хоринским РЭС и левобережным кварталом Зауда соединяется с региональной автодорогой Р436 Улан-Удэ — Романовка — Чита.

Маршрут

(километраж может отличаться от установленного на трассе)
(в скобках — расстояние до центра населённого пункта)

Городской округ Улан-Удэ
  • 0 км — соединение улиц Пищевая, Бограда и Спиртзаводской трассы
  • 1-й км — микрорайон Южный
  • 3-й км — микрорайон Птицевод, справа
  • 4-й км — АЗС (справа), о. п. Грузовой Двор станции Тальцы на Транссибе (слева)
  • 7-й км — микрорайон Тальцы, вокзал станции Тальцы (слева)
  • 15-й км — отворот направо к посёлку Сосновый Бор (2 км)
  • 16-й км — отворот налево через ж/д переезд в посёлок Нижние Тальцы, отворот направо к посёлку Звёздный
  • 22-й км — граница городского округа Улан-Удэ и Заиграевского района
Заиграевский район
  • 22-й км — отворот направо в посёлок Онохой-3 (пгт Онохой)
  • 27-й км — центральная часть посёлка городского типа Онохой, станция Онохой (слева), АЗС (справа)
  • 28-й км — пересечение с Транссибирской магистралью (переезд)
  • 29-30-й км — улица Трактовая посёлка Онохой
  • 31-й км — АЗС, слева
  • 33-й км — Блок-пост имени Серова (слева), отворот налево к селу Усть-Брянь (2,5 км)
  • 38-й км — СНТ «Локомотив», остановочный пункт ВСЖД, справа
  • 41-й км — отворот Заиграевского шоссе направо от автодороги 03К-010 на переезд у о. п. 5960 км; далее шоссе следует параллельно автодороге 03К-010 по другой стороне Транссиба
  • 42-й км — мост через реку Брянку
  • 44-й км — примыкание слева автодороги 03К-012, части Верхнеталецкого тракта
  • 50-й км — заречная (правобережная) часть пгт Заиграево, начало Кижингинского тракта
  • 62-й км — отворот направо к посёлку Челутай
  • 71-й км — улус Шэнэ-Буса, справа
  • 73-й км — отворот направо к селу Илька (1 км)
  • 88-й км — село Новоильинск, АЗС (справа)
  • 89-й км — ответвление направо (на юг) автодороги регионального значения Бурятии 03К-013 Новоильинск — Кика — Горхон — граница с Забайкальским краем
  • 100-й км — село Ташелан, справа
  • 114-й км — улус Нарын, справа
  • 130-й км — улус Тарбагатай, справа
  • 133-й км — отворот направо к посёлку Хара-Кутул (1 км)
  • 136-й км — граница Заиграевского и Кижингинского районов
Кижингинский район
  • 143-й км — отворот направо на упразднённый в 2007 году посёлок Ехэ-Горхон (2 км)
  • 161-й км — отворот налево на улус Орот (9 км)
  • 171-й км — отворот налево к Кижингинскому дацану (1 км)
  • 173-й км — примыкание справа автодороги местного значения 03К-021 Ушхайта — Новокижингинск — граница с Забайкальским краем
  • 176-й км — улус Ушхайта
  • 179-й км — АЗС, село Кижинга, улица Советская
  • 183-й км — центр села Кижинга; перекрёсток, направо — автодорога Кижинга — СулхараГыршелун, прямо — улица Советская и далее автодорога Кижинга — Хуртэй, налево Трактовая улица и далее на Хоринск
  • 184-й км — АЗС, слева
  • 201-й км — улус Усть-Орот
  • 209-й км — улус Кодунский Станок
  • 214-й км — граница Кижингинского и Хоринского районов
Хоринский район

Напишите отзыв о статье "Улан-Удэ — Заиграево — Кижинга — Хоринск (автодорога)"

Примечания

  1. [egov-buryatia.ru/uploads/tx_npa/108.doc Перечень автодорог общего пользования регионального значения РБ в разрезе районов]

Отрывок, характеризующий Улан-Удэ — Заиграево — Кижинга — Хоринск (автодорога)


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.