Московское высшее военное командное училище

Московское высшее военное командное Орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознамённое училище (МВВКУ)
Нарукавный знак МВВКУ с 2005 года
Годы существования	с 8 (21) декабря 1917 — наст. вр.
Страна	РСФСР РСФСР→СССР СССР→ Россия
Подчинение	Народный комиссариат по военным делам РСФСР→ Наркомат обороны СССР→ МО СССР→МО РФ
Входит в	МВО→ЗВО
Тип	Высшее учебное военное заведение
Численность	около 4 000 человек
Дислокация	Москва, улица Головачёва, дом 2
Прозвище	«кремлёвка» «пистолетно-паркетное училище» «МосВОКУ» «генеральские внуки»
Марш	«Марш кремлёвских курсантов»
Участие в	Гражданская война в России; Великая Отечественная война
Знаки отличия
Командиры
Действующий командир	генерал-майор А. И. Новкин
Известные командиры	См. список

Московское высшее военное командное училище (МВВКУ) — высшее военное учебное заведение Вооружённых сил Российской Федерации. Старейшее военное учебное заведение Российской Федерации, основанное 15 декабря 1917 года.

С августа 2004 года вуз переименован в государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московское высшее военное командное училище (военный институт)» Министерства обороны Российской Федерации.

В 2010 году училище получило статус филиала Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия ВС РФ».

В 2012 году в соответствии с приказом министра обороны РФ № 545 филиал Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия ВС РФ» (г. Москва) переименован в Военный институт (общевойсковой) Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия Вооруженных Сил Российской Федерации».

С 2015 года вуз готовит командный состав с высшим военно-специальным образованием со сроком обучения 5 лет и средним военно-специальным образованием со сроком обучения 2 года 10 месяцев.

История

Создание

Московское высшее военное командное училище ведёт свою историю с 15 декабря 1917 года. Училище начало свою работу по личному указанию главы В. И. Ленина в декабре 1917 года, как 1-я Московская революционная пулеметная школа.

Единственный в России военный ВУЗ, имеющий почётное право проводить выпуск молодых офицеров на Красной площади.

До Великой Отечественной войны

Первый выпуск состоялся 25 марта 1918 года. Сентябрь 1918 — пулемётные курсы передислоцированы в Кремль и пришли на смену латышским стрелкам, отправленным на фронт, и которые до этого несли службу по охране Кремля. С январь 1919 года на кремлёвских курсантов были возложены задачи охраны и обороны Кремля, обеспечения безопасности руководителей государства и правительства, участия в охранных мероприятиях во время встреч руководителей государства и правительства с представителями зарубежных стран, осуществление пропускного режима и поддержание порядка на территории Кремля.

Во время Гражданской войны в России курсанты участвовали в подавления Тамбовского восстания (1920—1921) и в подавления восстания в Кронштадте в марте 1921 года. В 1921 году бригады курсантов громят врангелевцев на Кубани, банды в Дагестане и в Азербайджане.

В.И.Ленин с февраля 1922 года является почётным курсантом 1-го пехотного батальона, а с 15.09.1923 — почётным командиром школы им. ВЦИК и состоял в ней на партийном учёте.

С февраля 1919 года по октябрь 1935 года училище располагалось в Московском кремле.

С 1924 года по 1935 год курсанты несут службу у входа в Мавзолей Ленина, где по решению Президиума ВЦИК учреждён почётный караул (Пост № 1). В октябре 1935 года училище переводится с территории Кремля в район Лефортово, а задачи по охране Кремля передаются батальону особого назначения (ныне — Полк специального назначения).

В августе 1939 года весь выпуск был направлен для борьбы с японскими захватчиками в район реки Халхин-Гол.

Во время Великой Отечественной войны

2 ноября 1941 — материально-техническая база училища была эвакуирована из Москвы в Новосибирск.

6 октября 1941 года решением ставки Верховного Главнокомандования формируется отдельный кремлёвский полк из числа курсантов. В десяти курсантских ротах было 1330 курсантов, 130 красноармейцев и 112 офицеров училища. Командиром полка назначен начальник училища Герой Советского Союза полковник С. И. Младенцев. 12 октября 1941 года отдельный курсантский полк училища (окп), совершив за сутки 85-км марш по маршруту озеро Сенежское—Клин—Новопетровское—Волоколамск, принял в составе [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=16-я_армия_(СССР)&stable=0#2-е_формирование 16-й армии] Рокоссовского первый бой на Волоколамском направлении на восточном берегу реки Лама. Курсанты приняли бой в 2-х км на юго-запад от Яропольца, в районе деревни Гусево.

6 декабря 1941 — (после перехода 5 декабря 1941 года Советских войск в общее контрнаступление под Москвой) отдельный курсантский полк был расформирован, поскольку выполнил поставленную задачу по обороне Москвы.

Курсанты старших курсов, получив звание лейтенант, были направлены в части действующей армии, а командный и преподавательский состав и 158 курсантов вернулись в училище, так как война потребовала резко усилить подготовку общевойсковых командиров.

За мужество и отвагу, проявленные в боях за Москву, 59 курсантов и 30 офицеров были награждены орденами и медалями. В память о них на Главном корпусе училища открыта мемориальная доска. Потери полка в боях под Москвой составили 811 человек. На братской могиле в селе Ярополец, в которой захоронено около 500 Кремлёвских курсантов и 200 бойцов Красной армии, установлен памятник.

28 января 1942 года училище вернулось в Москву. Всего за годы Великой Отечественной войны было произведено 19 выпусков и подготовлено более 24 000 командиров.

Послевоенный период

28 июня 1945 года училище было переведено на двухгодичный срок обучения, а в октябре 1945 — из Лефортово в посёлок Кузьминки, Ухтомского района, Московской области (ныне — район Люблино Москвы). С 1 октября 1953 перешло на 3-х годичный срок обучения, с 1957 года — на подготовку общевойсковых командиров с техническим уклоном.

В 1961 году училище впервые произвело выпуск офицеров с высшим общим образованием. 11 декабря 1993, в соответствии с приказом минобороны России № 564, училище лишено имени Верховного Совета РСФСР.

В 2001 году на территории училища построен храм святого Александра Невского в память о погибших выпускниках училища (в Афганистане погибло 56 выпускников, около 40 — в Чечне).

Настоящее время

Осуществляется подготовка квалифицированных специалистов по программам высшего, среднего, дополнительного и послевузовского военного образования.

Продолжительность обучения курсантов по программе высшего образования — 4 года; выпускникам присваивается воинское звание «лейтенант». Происходит обучение по специальности 290301 — «управление персоналом», квалификация — специалист.

Продолжительность обучения курсантов по программе среднего профессиональное образования — 2 года 10 месяцев по специальности 190604 — «техническое обслуживание и ремонт автомобильного транспорта», квалификация — техник.

На Красной площади	Построение на плацу	Практические занятия	На Красной площади

С сентября 2014 года по настоящее время начальником училища является генерал-майор Новкин Александр Иванович.

ВУЗ находится по адресу город Москва, улица Головачёва, дом 2. В городе Ногинск-2 расположен учебный центр — полигон МВВКУ, где курсанты проводят практические занятия по огневой, тактической подготовке и вождению боевых машин.

В МВВКУ также проходят службу по призыву, в батальоне обеспечения учебного процесса (БОУП). БОУП разделён на шесть рот. Одна из них, ремонтная рота, находятся в самом МВВКУ в Москве (с 01.11.2010 автомобильной роты и 3 РУМ не существует), пять рот расположены на полигоне МВВКУ в г. Ногинск-2 (1, 2 РУМ, танковая рота, рота обеспечения и полигонная рота).

Награды

• 16 декабря 1938 года — за особые заслуги в деле защиты республики и образцовую охрану Кремля.
• 7 мая 1965 года — за заслуги в деле подготовки высококвалифицированных офицерских кадров в период Великой Отечественной войны.
• декабрь 1972 г.
• 21 февраля 1978 года — за заслуги в деле подготовки офицерских кадров и в честь 60-летия Советской армии.

Начальники училища

• 8.12.1917 — Орешкин, Григорий Матвеевич
• 5.07.1918 — Никитин, Иван Терентьевич
• 24.07.1918 — Красногорский
• 8.08.1918 — Есипов
• 5.11.1918 — Гентцель Александр Иванович
• 5.12.1918 — Иванов Ф. Ф.
• 13.01.1919 — Александров, Леонид Григорьевич, полковник.
• 11.04.1919 — Искржицкий Станислав Викентьевич
• 20.10.1921 — Лашук, Пётр Михайлович, комбриг запаса.
• 15.12.1929 — Горбачёв, Борис Сергеевич, комкор.
• Июнь 1932 — Егоров, Николай Георгиевич, комбриг.
• 1937—1938 — Романовский, Владимир Захарович, полковник.
• Ноябрь 1938 — Мотов, Александр Григорьевич, генерал-майор.
• 11.07.1940 — Лебедев Тимофей Васильевич, генерал-майор.
• 14.03.1941 — Калмыков Константин Гаврилович, генерал-майор.
• 8.07.1941 — Младенцев, Семён Иванович, генерал-майор, Герой Советского Союза.
• 21.08.1944 — Фесин, Иван Иванович, генерал-майор, дважды Герой Советского Союза.
• 11.12.1948 — Гладков, Василий Фёдорович, генерал-майор, Герой Советского Союза.
• Ноябрь 1951 — Бурмасов, Василий Афанасьевич, генерал-майор.
• 19.10.1953 — Ленёв, Георгий Матвеевич, генерал-майор, Герой Советского Союза.
• 16.09.1960 — Волошин, Иван Макарович, генерал-майор.
• 12.05.1962 — Неелов, Николай Алексеевич, генерал-лейтенант.
• 19.02.1969 — Магонов, Иван Афанасьевич, генерал-лейтенант танковых войск.
• 23.05.1984 — Сергеев, Юрий Михайлович, генерал-майор.
• 21.02.1986 — Носков, Александр Сергеевич, генерал-лейтенант.
• 27.10.1992 — Лобанов, Александр Иванович, генерал-майор.
• 15.10.1999 — Епишин, Сергей Петрович, генерал-майор.
• 21.10.2006 — Поляков, Виктор Тимофеевич, генерал-лейтенант.
• 05.2012 — 09.2014. — Напреенков, Михаил Анатольевич, генерал-майор
• 09.2014 — в наст. вр. — Новкин Александр Иванович, генерал-майор

См. Категория:Начальники МВВКУ

Известные выпускники

В училище получили первоначальное военное образование 551 генерал и 5 маршалов, среди которых маршалы Советского Союза П. К. Кошевой, С. С. Бирюзов, Д. Т. Язов; Главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров; Маршал артиллерии К. П. Казаков.

См. Категория:Выпускники Московского высшего военного командного училища

Олег Васильевич Рогачёв (20 мая 1972 года рождения), 117 выпуск (1994 год), начинал службу в 9 управлении КГБ СССР, основатель легендарной торгово - промышленной Артели "Живица", топ - менеджер крупнейшего в России Агро Холдинга "Группа Компаний Лето", выдающийся специалист в области безопасности бизнеса, имеет ряд правительственных и корпоративных наград.

Дмитрий Юрьевич Миронов, и.о. губернатора Ярославской области, в прошлом сотрудник 9 управления КГБ СССР.

Изменение названия

• 8 (21) декабря 1917 — приказом № 90 командующего Московским военным округом в Крутицких (ныне Алёшинских) казармах в здании бывшей 6-й Московской школы прапорщиков была сформирована 1-я Московская революционная пулемётная школа.
• 15 декабря 1917 — 1-я школа начала функционировать.
• 7 июля 1918 — 1-я Московская революционная пулемётная школа была объединена со 2-й Московской пулемётной школой, получив название 1-е Московские пулемётные курсы РККА.
• Январь 1919 — пулемётные курсы были переименованы в Первые московские пулемётные курсы по подготовке командного состава РККА. Таким образом, на территории Московского Кремля была создана школа красных командиров, которых стали называть «Кремлёвскими курсантами» и/или «Кремлёвцами».
• 3 февраля 1921 — 1-е Московские пулемётные курсы за особые заслуги в деле защиты Советской республики и за образцовую охрану Кремля были реорганизованы в школу, которой было присвоено имя ВЦИК и переведены на трёхгодичный срок обучения. Новое название: 1-я Советская объединённая военная школа РККА им. ВЦИК.
• 16 марта 1937 — школа переименована в Московское военное училище им. ВЦИК.
• 16 декабря 1938 — переименована в Московское пехотное училище им. Верховного Совета РСФСР.
• Июнь 1958 — училище преобразовано в Московское высшее общевойсковое командное училище им. Верховного Совета РСФСР с 4-годичным сроком обучения.
• 1998 — училище преобразовано в Московский военный институт (МВИ).
• 2004 — училище переименовано в Московское высшее военное командное училище (МВВКУ).
• 2010 — училище получило статус филиала Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия ВС России».
• 2012 — в соответствии с приказом Министра обороны Российской Федерации № 545 филиал Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия ВС России» (г. Москва) переименован в Военный институт (общевойсковой) Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия Вооружённых Сил Российской Федерации».
• 2013 — министром обороны Российской Федерации Шойгу С. К. было принято решение о возвращении институту родного наименования — Московское высшее военное командное орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменное училище, которое является структурным подразделением Общевойсковой академии Вооружённых Сил Российской Федерации.

См. также

• Кремлёвский курсант
• Почётный курсант

Литература

• Приказ Министра обороны Российской Федерации от 24 апреля 2010 года № 100 «Об утверждении Инструкции об условиях и порядке приёма в военные образовательные учреждения высшего профессионального образования Министерства обороны Российской Федерации»
• Приказ НКО № 2395 от 20.11.1935 о присвоении Горбачеву Б. С. военного звания «комкор».
• Приказ НКО № 2484 от 26.11.1935 о присвоении Егорову Н. Г. военного звания «комбриг».
• Приказ НКО № 1718 от 13.04.1937 об увольнении Лашука П. М. по статье 43 «а» с присвоением военного звания «комбриг запаса».
• [www.portal-slovo.ru/history/39059.php?ELEMENT_ID=39059&SHOWALL_2=1 В. Волков. «Московское высшее военное командное училище — предыстория и 90 славных лет».]

Ссылки

• [ens.mil.ru/education/higher/academy/more.htm?id=8682@morfOrgEduc МВВКУ на сайте Минобороны России.]
• [mkpu.ru/ Сайт выпускников училища.]
• [www.youtube.com/watch?v=p_9QCk2bZxw Видеозапись выпуска офицеров на Красной площади в 1989 году.]
• [mkpu.ru/index.php?sitepage=about/nachalniki Начальники училища.]
• [www.putevoditelpomoskve.ru/index/kremlevskie_kursanty_v_gody_vov/0-13 Кремлёвские курсанты в годы ВОВ. Подвиг отдельного кремлёвского полка в боях за Москву.]

Отрывок, характеризующий Московское высшее военное командное училище

Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.


Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»