1-й пролетарский армейский корпус
| 1-й пролетарский армейский корпус | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип |
пехота |
| Включает в себя |
1-я пролетарская дивизия (номинально) |
| Численность |
8000 солдат и офицеров (на начало существования) |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
1-й пролетарский армейский корпус НОАЮ (серб. Први пролетерски корпус НОВЈ) — военное подразделение НОАЮ, сформированное 5 октября 1943 из 1-й пролетарской и 6-й пролетарской ликской дивизий. Первый полноценный армейский корпус НОАЮ. Насчитывал 8 тысяч солдат. Командующими корпуса являлись Коча Попович и Пеко Дапчевич (с 1944 года), политруком являлся Миялко Тодорович (все — Народные герои).
Структура
Изначально в корпус входили только 1-я пролетарская и 6-я ликская дивизии. 15 сентября 1944 в корпус была включёна оперативная группа в составе 5-й краинской, 17-й восточнобоснийской и 21-й сербской, что позволило повысить численность солдат корпуса сначала до 21 тысячи, а затем и до 32 тысяч солдат. В конце октября 17-ю дивизию перевели в Южную оперативную группу. С 28 октября по 3 декабря 1944 в составе корпуса была 28-я славонская дивизия, со 2 декабря — 2-я пролетарская дивизия. По состоянию на конец декабря в корпусе насчитывалось около 50 тысяч солдат. 1 января 1945 корпус был включён в 1-ю армию.
Боевой путь
Дивизии корпуса участвовали в сражении за Баню-Луку 1943 года, отражении Дрварского десанта войск СС, боях за Дурмитор и Белград, а также в сражениях на Сремском фронте в последние месяцы войны.
Напишите отзыв о статье "1-й пролетарский армейский корпус"
Литература
- Војна енциклопедија, Белград, 1975.
Отрывок, характеризующий 1-й пролетарский армейский корпус
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
