1-я армия (Войско Польское)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
1-я армия Войска Польского
1 Armia Wojska Polskiego
Годы существования

1944—1945

Страна

СССР СССРПольша Польша

Подчинение

Советскому командованию

Входит в

Войско Польское

Тип

Армия

Включает в себя

управление (штаб) , соединения и части

Участие в

Великая Отечественная война

1-я армия Войска Польского (1 Armia Wojska Polskiego) — формирование (воинское объединение) созданное в СССР в 1944 году из поляков.

В приказах 1-я польская армия, см. ниже.





История

1-я польская армия была образована в марте 1944 года на базе 1-го польского корпуса, который в свою очередь был развёрнут в августе 1943 года на основе 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. В ряды армии зачислялись не только граждане Польши, но и советские граждане преимущественно польского происхождения. Советский Союз обеспечил вооружение, боевую технику и снаряжение для формирования армии. Её командующим стал генерал-лейтенант Зыгмунт Берлинг.

Весной 1944 года 1-я польская армия получила пополнение в количестве 52 тыс. человек, однако среди них было только 284 офицера и несколько десятков подхорунжих довоенной польской армии, что обострило проблему нехватки офицерских кадров[2].

Летом 1944 года в состав 1-й армии входили 4 пехотные и 1 зенитно-артиллерийская дивизии, 1 бронетанковая, 1 кавалерийская, 5 артиллерийских бригад, 2 авиаполка и другие части. Численность личного состава составляла 90 тыс. человек.

В июле 1944 г. армия начала боевые действия, находясь оперативно в подчинении 1-го Белорусского фронта. 20 июля части армии форсировали Западный Буг и вступили на территорию Польши.

21 июля 1944 г. 1-я польская армия была объединена с партизанской Армией Людовой в единое Войско Польское.

По состоянию на 22 июля 1944 года общая численность 1-й армии Войска Польского составляла 100 тыс. военнослужащих (в том числе, свыше 60 тыс. — в боевых частях и подразделениях), кроме того, в советских военно-учебных заведениях проходили обучение 2554 офицера и свыше 600 летчиков. На вооружении 1-й армии Войска Польского находились 61 626 шт. винтовок и автоматов; 3714 пулемётов и ПТР; 1513 шт. орудий и минометов; 217 танков, САУ и бронемашин; 3011 автомашин; 219 тягачей; 171 мотоцикл; 66 самолётов и 779 радиостанций[3].

26 июля 1944 года в составе 1-й польской армии был сформирован 1-й польский танковый корпус под командованием полковника Яна Рупасова.

В этот же день, 26 июля 1944 года, сменив части 8-й гвардейской армии, 1-я польская армия вышла на восточный берег Вислы в районе Демблина и Пулав и начала бои по овладению плацдармом на левом берегу. В дальнейшем, армия принимала участие в боях на Магнушевском плацдарме.

1-я польская бронетанковая бригада участвовала в обороне Студзянского плацдарма на западном берегу Вислы южнее Варшавы.

15 августа 1944 г. Польский комитет национального освобождения издал декрет о мобилизации, предусматривавший призыв в польскую армию военнообязанных 1921—1924 гг. рождения, а также всех офицеров, подофицеров и военных специалистов, годных к воинской службе. В результате в течение нескольких месяцев 1944 г. в Войско Польское было призвано несколько десятков тысяч поляков на территории СССР и около 100 тыс. человек — на освобождённой территории Польши.

По состоянию на конец октября 1944 г. в Войске Польском проходило службу 11 513 советских военнослужащих (в том числе, 2992 артиллериста, 1060 связистов, 3253 интенданта, 1460 пехотинцев и 49 политработников)[4].

В Войске Польском существовали заместители командиров по политической части и политорганы (заместителем командующего 1-й армии по политчасти был Пётр Ярошевич, будущий премьер-министр Польши), но вместе с тем в частях были и капелланы.

14 сентября 1944 г. 1-я польская армия освободила правобережное предместье Варшавы — Прагу и затем предприняла неудачную попытку форсировать Вислу, чтобы помочь Варшавскому восстанию.

В январе 1945 г. 1-я польская армия участвовала в освобождении Варшавы:

  • основные силы 1-й армии Войска Польского переправились через Вислу южнее Варшавы;
  • 2-я пехотная дивизия Войска Польского форсировала Вислу в районе Яблонна и начала наступление на Варшаву с севера;
  • части 6-й пехотной дивизии Войска Польского при артиллерийской поддержке советского 31-го особого дивизиона бронепоездов форсировали Вислу в районе Праги.

17 января 1945 года, после ожесточенных боёв Варшава была освобождена[5].

Позднее Войско Польское участвовало в прорыве через центральную Польшу, 28 января освободив Быдгощ. Затем 1-ю польскую армию перевели севернее, и основные силы армии участвовали в штурме Кольберга, а 1-я польская бронетанковая бригада наступала на Гданьск (Восточно-Померанская операция). В Штетине 1-я польская армия остановилась для перегруппировки, так как её потери составили 5400 человек убитыми и 2800 пропавшими без вести.

В боях за освобождение Польши потери 1-й армии Войска Польского составили 10 тыс. военнослужащих убитыми, 27 тыс. ранеными и 6 тыс. пропавшими без вести[6].

В 1945 г. численность Войска Польского достигла 200 000 человек (1-я и 2-я польские армии, 1-й танковый корпус, 1-й воздушный корпус и другие части), составив примерно 10 % от общей численности сил, участвовавших в Берлинской операции на советской стороне. Потери Войска Польского во время Берлинской операции составили 7200 убитыми и 3800 пропавшими без вести.

Директива Ставки Верховного Главнокомандования командующему войсками 1-го Белорусского фронта о переименовании фронта в Группу советских оккупационных войск в Германии, 11095, 29 мая 1945 г., 03.30.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
…. Всего: упр. ск — 13; сд — 45.
7. 1-ю польскую армию в составе двух пд оставить в оперативном подчинении главнокомандующего Группой советских оккупационных войск в Германии.
8. ….. Ставка Верховного Главнокомандования
Сталин

Антонов

Ставка Верховного Главнокомандования

Помощь СССР

Советский Союз оказал значительную помощь в создании и обеспечении деятельности 1-й армии Войска Польского.

В общей сложности, только в течение 1944 года СССР передал для польских воинских частей 195 579 винтовок и карабинов, 7183 пистолет-пулемётов, 26 837 ручных, станковых и зенитных пулемётов, 4634 противотанковых ружей, 4630 орудий и миномётов, 249 танков и САУ, 88 бронетранспортёров и бронемашин, 619 самолётов (не считая учебного оружия и трофейного вооружения)[4].

В течение второй половины 1944 года в советских военно-учебных заведениях было подготовлено 5470 польских военнослужащих[7].

Реакция эмигрантского правительства

Деятельность на территории СССР польских общественных и общественно-политических организаций, а также создание на территории СССР польских вооруженных формирований вызвали резко отрицательную реакцию польского эмигрантского правительства в Лондоне и его сторонников на территории Польши (в частности, Армии Крайовой).

  • «Информационный бюллетень» Армии Крайовой от 12 августа 1944 года давал членам АК следующее разъяснение по вопросу об отношении к 1-й польской армии: «это не польское войско, а отряды наемников польского происхождения на советской службе»[8]
  • директива Армии крайовой № 14/III от 22 августа 1944 года содержала утверждение «Армию Берлинга не считаем польским войском»[8]

Командование армией

Командующие

Начальники штаба

  • апрель — май 1944 — Б. Кеневич, генерал-майор (генерал бригады)

Память

  • в варшавском предместье Прага после окончания войны был создан Пражский парк имени солдат 1-й Армии Войска Польского

См. также

Напишите отзыв о статье "1-я армия (Войско Польское)"

Литература

  • J. Putrament. Od Wołgi do Wisły. Warszawa, 1953.
  • Szlak bojowy Ludowego Wojska Polskiego. Warszawa, 1953.
  • Organizacja i działania bojowe Ludowego Wojska Polskiego w latach 1943—1945. Wybór materiałów źródłowych. tom I. Warszawa, Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej. 1958.
  • [militera.lib.ru/memo/russian/radzivanovich_va/index.html Радзиванович В. А. Под польским орлом. — М.: Воениздат, 1959.]
  • С. Г. Поплавский. Товарищи в борьбе. М.: Воениздат, 1963.
  • Серебряные звезды [сборник]. — М.: Воениздат, 1973.
  • Первая и вторая / сб. воспоминаний. М.: Воениздат, 1978.
  • Мариан Новиньский. В рядах двух армий. М.: Воениздат, 1982
  • ген.-лейт. А. А. Зданович. «Польская воинская часть… высоко поднимет вес и авторитет поляков в ходе войны и в становлении послевоенной Европы». Рождение Войска Польского (1942—1944) // «Военно-исторический журнал», № 2, 2011. стр.48-52

Ссылки

  • [beloomut.ru/node/2399 Польские формирования на территории СССР в 1941—1945 гг.]
  • [www.ww2.pl/%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5,%D0%92%D0%BE%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE,%D0%BD%D0%B0,%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE,76.html Польское Войско на восточном фронте]
  • [polygonv.narod.ru/vp-lwp/4.htm Народное Войско Польское в 1943—1945 годах]
  • [his.1september.ru/articlef.php?ID=200100802 Александр Сенявский. Поляки в Красной Армии. Социально-психологические проблемы // журнал «История»]

Примечания

  1. «Военно-исторический журнал», № 6, 1964. стр.77
  2. Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.168
  3. Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.204-205
  4. 1 2 История Второй Мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 9. М., Воениздат, 1978. стр.432
  5. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945 (в шести томах). / редколл., С. И. Рощин и др. том 5. М., Воениздат, 1963. стр.68
  6. И. М. Ананьев. Освобождение Польши от немецко-фашистских захватчиков (к 40-летию). М., «Знание», 1985. стр.58
  7. История Второй Мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 9. М., Воениздат, 1978. стр.433
  8. 1 2 Т. Ю. Григорьянц. Оккупационная политика фашистской Германии в Польше (1939—1945 гг.). М., «Наука», 1979. стр.94-95

Отрывок, характеризующий 1-я армия (Войско Польское)

– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.