1-я гренадерская дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 28 июня 2010 года. |
| 1-я гренадерская дивизия (1-я дивизия) 1 грд (1 д) | |
 | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Включает в себя |
управление, соединения и части |
| Функция |
защита |
| Численность |
соединение |
| Дислокация | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Командование, смотреть список |
1-я гренадерская дивизия — пехотное формирование (гренадерская дивизия, соединение) в составе российской императорской армии.
Штаб-квартира дивизии: Москва.
Входила в Гренадерский корпус.
Содержание
История дивизии
- 24 — 27 августа 1848 года был использован в военном деле железнодорожный транспорт для переброски личного состава, из Петербурга в Колпино по железной дороге Санкт-Петербург — Москва, были перевезены три полка 1-й гренадерской дивизии в количестве 7 500 человек, следовавшие в Новгород по окончании лагерного сбора.
- 3 июля — 25 июля 1916 года — участвовала в Барановичской Операции
Формирование
Наименование дивизии в период, годов:
- 1806—1811 — 1-я дивизия
- 1811—1918 — 1-я гренадерская дивизия
Состав
- 1-я гренадерская бригада
- 2-я гренадерская бригада
- 1-я гренадерская артиллерийская бригада
Командование
Начальники и командующие
- 1812 — генерал-майор и генерал-адъютант граф Строганов, Павел Александрович
- 1840 — генерал-лейтенант Штегман, Христофор Осипович
- 04.02.1854 — 30.08.1855 — генерал-лейтенант Гильденштуббе, Александр Иванович
- 17.09.1855 — ХХ.ХХ.1862 — генерал-лейтенант Рейтерн, Максим Максимович
- 09.09.1862 — 18.08.1864 — генерал-лейтенант Кушелев, Сергей Егорович
- 18.08.1864 — ХХ.ХХ.187Х — генерал-майор Моллер, Эдуард Антонович
- 30.08.1875 — 16.04.1878 — генерал-лейтенант Рооп, Христофор Христофорович
- 30.08.1881 — 28.01.1883 — генерал-лейтенант Эттер, Севастьян Павлович
- 03.05.1886 — хх.05.1891 — генерал-лейтенант Эйзен фон Шварценберг, Николай Карлович
- 02.05.1891 — 01.01.1898 — генерал-лейтенанты Водар, Александр Карлович
- 17.11.1912 — 29.07.1915 — генерал-лейтенант Постовский, Александр Иванович
- 29.07.1915 — 11.09.1916 — генерал-лейтенант Янушевский, Григорий Ефимович
- 11.09.1916 — 01.10.1917 — генерал-майор Стаев, Павел Степанович
Начальники штаба дивизии
- хх.хх.186х — хх.хх.1870 — полковник Бискупский, Константин Ксаверьевич
- 15.09.1878 — 24.04.1882 — и. д. подполковник (с 04.04.1879 полковник) граф Келлер, Фёдор Эдуардович
- 25.11.1891 — 12.04.1895 — полковник Сандецкий, Александр Генрихович
- 04.12.1899 — 18.12.1901 — полковник Добрышин, Филипп Николаевич
- 29.01.1902 — 01.06.1904 — полковник Симанский, Пантелеймон Николаевич
- 14.06.1904 — 15.10.1908 — полковник Никитин, Павел Андреевич
- 20.03.1913 — 16.11.1914 — полковник Дядюша, Сергей Иванович
- и. д. полковник Беляев, Александр Иванович
- 19.11.1915 — 08.02.1917 — Егорьев, Владимир Николаевич
- 1917 — полковник Ульянин, Владимир Петрович
Командиры 1-й бригады
- 18?? — 1844 — генерал-майор Щербацкий, Фёдор Григорьевич
- 11.06.1845 — 11.04.1848 — генерал-майор Гильденштуббе, Александр Иванович
- 15.01.1909 — после 01.06.1911 — генерал-майор Ребиндер, Алексей Максимович
- 01.1913 — 19.07.1914 — генерал-майор Хольмсен, Иван Алексеевич
Командиры 2-й бригады
- 1812 — генерал-майор Цвиленев, Александр Иванович
- 08.12.1814 — хх.хх.1815 — генерал-майор Емельянов, Николай Филиппович
- 06.12.1831 — 1832 — генерал-майор Брайко, Михаил Григорьевич
- 1878—1881 — генерал-майор Свиты Е. И. В. Батьянов, Михаил Иванович
- 08.04.1881 — 30.08.1890 — генерал-майор Татищев, Николай Дмитриевич
- 18.09.1890 — 09.10.1894 — генерал-майор Крюков, Григорий Васильевич
- 1905—1908 — генерал-майор Горбатовский, Владимир Николаевич
- 13.05.1910 — 03.04.1915 — генерал-майор Дзичканец, Борис Алексеевич
- 03.04.1915 — 19?? — генерал-майор Ольшевский, Каэтан-Болеслав Владиславович
Командиры 3-й бригады
- до 06.01.1816 — генерал-майор Карпенко, Моисей Иванович
- 06.01.1816 — 16.02.1822 — генерал-майор Набоков, Иван Александрович
Командиры 1-й гренадерской артиллерийской бригады
- генерал-майор Драке, Людвиг Иванович
- 18?? — 1886 — генерал-майор Щёголев, Александр Петрович
- 10.03.1888 — 04.02.1893 — генерал-майор Волковицкий, Виктор Михайлович
- 01.03.1900 — 31.10.1903 — полковник (с 09.04.1900 генерал-майор) Атабеков, Андрей Адамович
- 23.04.1907 — 03.07.1908 — генерал-майор Булатов, Николай Ильич
- 16.01.1909 — после 01.01.1913 — генерал-майор Кубаровский, Иван Васильевич
- 1914 — генерал-майор Мамонтов, Владимир Петрович
- 11.10.1914 — 1917 — полковник (с 01.12.1914 генерал-майор) Белькович, Николай Николаевич
Напишите отзыв о статье "1-я гренадерская дивизия (Российская империя)"
Примечания
- ↑ Илл. 596. Полки Первой, Второй и Третьей Гренадерских дивизий. 4 мая 1874 // Перемены в обмундировании и вооружении войск Российской Императорской армии с восшествия на престол Государя Императора Александра Николаевича (с дополнениями) : Составлено по Высочайшему повелению / Сост. Александр II (император российский), илл. Балашов Петр Иванович и Пиратский Карл Карлович. — СПб.: Военная типография, 1857—1881. — До 500 экз. — Тетради 1—111 : (С рисунками № 1—661). — 47×35 см.
- ↑ Илл. 11. Гренадерская и Полевая конная артиллерия. Обер-Офицер 1-й Гренадерской Артиллерийской Бригады ( в парадной форме, вне строя ) и Рядовой 2-й Конно-Артиллерийской Батареи ( в обыкновенной форме, вне строя ) ( прик. по воен. вед. 1881 г. № 313 ) // Иллюстрированное описание перемен в обмундировании и снаряжении войск Императорской Российской армии за 1881–1900 гг.: в 3 т.: в 21 вып.: 187 рис. / Сост. в Техн. ком. Гл. интендантского упр. — СПб.: Картографическое заведение А.Ильина, 1881–1900.
Ссылки
- [regiment.ru/upr/B/2/grd/grd-1.htm Русская Императорская Армия.]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1-я гренадерская дивизия (Российская империя)
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
