1-я танковая дивизия (вермахт)
Поделись знанием:
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.
С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
(перенаправлено с «1-я танковая дивизия (Третий рейх)»)
| 1-я танковая дивизия 1. Panzerdivision | |
 Переправа 1-го танкового полка через Маас у Седана 14 мая 1940 года | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Тип | |
| Функция | |
| Дислокация | |
| Войны | |
| Участие в |
Польская кампания |
| Знаки отличия |
|
| Командиры | |
| Известные командиры | |
1-я танковая дивизия (нем. 1. Panzerdivision) — танковая дивизия вермахта во Второй мировой войне.
Содержание
История
1-я танковая дивизия была сформирована 15 октября 1935 года на базе 3-й кавалерийской дивизии со штаб-квартирой в Веймаре. Первоначально она состояла из двух танковых полков, организованных в бригаду, одной моторизованной пехотной бригады, разведывательного батальона, дивизионного артиллерийского полка, а также вспомогательных частей.
В 1938 году дивизия приняла участие в учениях с 16-м корпусом, в то время уже полностью моторизованным. К началу польской кампании дивизия была одной из шести танковых в вермахте. Она входила в состав 16-го корпуса, 10-й армии, группы армий «Юг», и была развёрнута в Верхней Силезии.
1 сентября 1939 года 16-й корпус во главе с 1-й и 4-й танковыми дивизиями начал наступать на северо-восток, быстро проникая вглубь польской территории по направлению к Варшаве. 16—20 сентября корпус удачно отбивал контратаки у Бзуры, а вскоре взятые в 2 кольца польские войска сдались.
В мае 1940 1-я танковая дивизия вошла в состав 19-го корпуса Гудериана для нападения на Францию. Корпус первым преодолел Арденны и, прорвавшись через Седан, 16 мая продолжил наступление в направлении Ла-Манша. 1-я танковая дивизия находилась в 25 километрах от Дюнкерка, переполненного отступающими британцами, однако Гитлер, к ярости Гудериана, приказал остановиться («Чудо в Дюнкерке»). Дивизия была направлена на юго-восток, к линии Эны. 12 июня оборона была прорвана, и дивизия быстро достигла Бельфора, завершив окружения частей, защищающих линию Мажино.
1 октября 1-я танковая дивизия была реорганизована в связи с реформой танковых соединений вермахта, заключённой в увеличении количества танковых дивизий путём уменьшения количества танков в каждой дивизии. У дивизии отобрали 2-й танковый полк и другие отдельные части, которые составили костяк 16-й танковой дивизии. В качестве компенсации, в состав 1-й танковой вошёл 113-й охранный полк.
На Восточном фронте
К нападению на СССР 22 июня 1941 года 1-я танковая дивизия входила в 41-й моторизованный корпус, 4-ю танковую армию, группу армий «Север». Молниеностное наступление привело дивизию 14 июля к Луге, в 110 километрах от Ленинграда. Здесь 1-я танковая простояла 3 недели, ожидая менее мобильные части. Наступление на Ленинград продвигалось успешно, 8 сентября город был окружён. Однако 18 сентября готовящийся к атаке 41-й моторизованный корпус, а вместе с ним и 1-я танковая дивизия, был отведён с ленинградского фронта. 2 октября корпус присоединился к осаде Москвы в составе 3-й танковой группы группы армий «Центр».
В ходе немецкого наступления 13 октября 1941 года 1-я танковая дивизия наступала против 5-й стрелковой дивизии,
1-я танковая дивизия подошла ближе всех других немецких частей к Москве, достигнув Белого Раста. Зимой дивизия сначала защищала от контрнаступления сибиряков Клин, затем корпус оборонялся от наступления на Ржев.
7 августа
7 августа на подступах к Вазузе развернулось встречное сражение между советскими танковыми корпусами и 1-й и 5-й танковыми дивизиями Германии.
До конца 1942 года дивизия участвовала в малорезультативных ржевских боях, а затем была переведена во Францию для отдыха и переформирования.
В июне 1943 года 1-я танковая направилась защищать побережье Греции от возможного десанта, а в ноября вернулась на Восточный фронт, так как необходимо было сдерживать наступление советских войск на Украине после неудачи операции Цитадель. В начале 1944 года дивизия вошла в состав 3-го танкового корпуса и помогла деблокировать армию из котла под Корсунь-Шевченским. В апреле 1-я танковая дивизия, как часть 1-й танковой армии, сама попала в мешок под Каменец-Подольским и участвовала в прорыве. На 13 октября 1944 года в составе 3-го немецкого танкового корпуса 6-й немецкой армии группы армий «Южная Украина»[1]. В конце 1944 — начале 1945 года дивизия участвовала в оборонительных боях за Венгрию, а после всеобщего немецкого прорыва на запад в целях избежать советского плена, 1-я танковая дивизия сдалась в австрийских Альпах войскам США.
Командующие
- генерал кавалерии Максимилиан фон Вейхс (1 октября 1935 — 30 сентября 1937)
- генерал-лейтенант Рудольф Шмидт (1 октября 1937 — 17 ноября 1939)
- генерал-майор Фридрих Кирхнер (17 ноября 1939 — 16 июля 1941)
- генерал-майор Вальтер Крюгер (17 июля 1941 — 31 декабря 1943)
- генерал-майор Рихард Колль (1 января 1944 — 19 февраля 1944)
- полковник Вернер Маркс (19 февраля 1944 — 25 сентября 1944)
- полковник Эберхард Тунерт (25 сентября 1944 — 8 мая 1945)
Организация
- 1-я танковая бригада
- 1-й танковый полк
- 1-й танковый батальон (до июля 1941, восстановлен в январе 1943)
- 2-й танковый батальон
- 2-й танковый полк (до октября 1940)
- 1-й танковый батальон
- 2-й танковый батальон
- 1-й танковый полк
- 1-я пехотная бригада
- 1-й пехотный полк (в июле 1941 переименован в 1-й танковый гренадерский)
- 1-й пехотный батальон
- 2-й пехотный батальон
- 3-й пехотный батальон (с октября 1939 по ноябрь 1940)
- 113-й пехотный полк (в июле 1941 переименован в 113-й танковый гренадерский)
- 1-й пехотный батальон (с ноября 1940)
- 2-й пехотный батальон (с февраля 1941)
- 1-й мотоциклетный батальон
- 1-й пехотный полк (в июле 1941 переименован в 1-й танковый гренадерский)
- 73-й артиллерийский полк
- 1-й артиллерийский батальон
- 2-й артиллерийский батальон
- 3-й артиллерийский батальон (с 1941)
- 4-й разведывательный батальон
- 37-й противотанковый батальон
- 299-й батальон ПВО (с 1943)
- 37-й инженерный батальон
- 1009-й резервный гренадерский батальон
- 37-й батальон связи
Награждённые Рыцарским крестом Железного креста
Рыцарский Крест Железного креста (31)
- Фридрих Кирхнер, 20.05.1940 – генерал-лейтенант, командир 1-й танковой дивизии
- Герман Бальк, 03.06.1940 – оберстлейтенант, командир 1-го стрелкового полка
- Франц граф фон Бельгард, 28.11.1940 – капитан, командир 3-й роты 4-го танкового разведывательного батальона
- Вильгельм Зёт, 28.11.1940 – капитан, командир 2-го дивизиона 56-го артиллерийского полка
- Эрнст Филипп, 28.11.1940 – обер-лейтенант, командир 4-й роты 1-го танкового полка
- Йозеф-Франц Экингер, 17.03.1941 – капитан, командир 2-го батальона 1-го стрелкового полка
- Харальд Криг, 15.07.1941 – обер-лейтенант, командир 4-й роты 1-го стрелкового полка
- Вальтер Крюгер, 15.07.1941 – генерал-майор, командир 1-й стрелковой бригады
- Вернер Пфитцер, 19.07.1941 – лейтенант, командир штурмовой группы 3-й роты 113-го стрелкового полка
- Хайнц Кирхнер, 29.09.1941 – лейтенант резерва, командир взвода 1-й роты 113-го стрелкового полка
- Рольф Фромме, 29.09.1941 – лейтенант, командир 3-й роты 1-го танкового полка
- Хайнц Фрич, 18.10.1941 – унтер-офицер 2-й роты 37-го танкового саперного батальона
- Георг Файг, 04.12.1941 – обер-лейтенант резерва, командир 3-й роты 113-го стрелкового полка
- Венд фон Витерсхайм, 10.02.1942 – оберстлейтенант, командир 113-го стрелкового полка
- Рудольф Хольсте, 06.04.1942 – полковник, командир 73-го артиллерийского полка
- Петер-Экхард Гилов, 14.09.1942 – обер-лейтенант, командир 2-й роты 1-го танкового полка
- Георг Шефер, 17.12.1942 – фельдфебель, командир взвода 2-й роты 1-го танкового полка
- Ганс Штриппель, 22.01.1943 – обер-фельдфебель, командир взвода 2-й роты 1-го танкового полка
- Карл-Хайнрих Финк, 20.02.1943 – лейтенант, адъютант 2-го батальона 113-го панцергренадерского полка
- Эрнст-Иоахим Брадель, 15.12.1943 – оберстлейтенант, командир 113-го панцергренадерского полка
- Герман Кунц, 17.12.1943 – лейтенант, командир взвода 2-й батареи 37-го противотанкового батальона
- Отто Штодик, 31.01.1944 – обер-лейтенант, командир 5-й роты 1-го танкового полка
- Эрнст Лёш, 14.05.1944 – майор, командир 1-го батальона 1-го панцергренадерского полка
- Карл Ноймайстер, 04.06.1944 – полковник, командир 1-го панцергренадерского полка
- Альфред Вояк, 09.06.1944 – обер-лейтенант, командир 11-й батареи 73-го танкового артиллерийского полка
- Хельмут Хупперт, 23.08.1944 – майор, командир 1-го танкового разведывательного батальона
- Хелльмут Кёлер, 03.11.1944 – капитан резерва, командир 1-го танкового разведывательного батальона
- Отто Виземанн, 11.12.1944 – фельдфебель, командир взвода 1-й роты 1-го танкового полка
- Альфред Ритц, 11.12.1944 – капитан, командир 1-го батальона 1-го панцергренадерского полка
- Эберхард Тунерт, 01.02.1945 – генерал-майор, командир 1-й танковой дивизии
- Эрвин Болькен, 17.03.1945 – фельдфебель, командир взвода 1-й роты 1-го танкового полка
Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (5)
- Йозеф-Франц Экингер (№ 48), 31.12.1941 – майор, командир 1-го батальона 113-го стрелкового полка
- Венд фон Витерсхайм (№ 176), 12.01.1943 – полковник, командир 113-го панцергренадерского полка
- Вальтер Крюгер (№ 373), 24.01.1944 – генерал-лейтенант, командир 1-й танковой дивизии
- Ганс Штриппель (№ 485), 04.06.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 4-й роты 1-го танкового полка
- Вернер Маркс (№ 593), 21.09.1944 – генерал-майор, командир 1-й танковой дивизии
Напишите отзыв о статье "1-я танковая дивизия (вермахт)"
Примечания
- ↑ [militera.lib.ru/memo/german/friessner/15.html Фриснер Г. Проигранные сражения. Приложение 5.]
Ссылки
- [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Panzerdivisionen/1PD.htm 1. Panzerdivision] (нем.). на lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/66eZ1UiNm Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- [www.axishistory.com/index.php?id=1273 1. Panzer-Division] (англ.). на axishistory.com. [www.webcitation.org/66eZ215ku Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- [www.feldgrau.com/heer1p.html 1. Panzer-Division] (англ.). на feldgrau.com. [www.webcitation.org/66eZ2gf0Y Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- [tankfront.ru/deutschland/pzdiv/pzdiv001.html 1-я танковая дивизия] (рус.). на tankfront.ru. [www.webcitation.org/66eZ3Adv7 Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
Литература
- Rolf O. G. Stoves. Die 1. Panzerdivision 1935–1945: Aufstellung, Bewaffnung, Einsätze, Männer. — Utting am Ammersee: Nebel Verlag, 2001. — 200 с. — ISBN 978-3-89555-042-3. (нем.)
- Сэмьюэл В. Митчем. Танковые легионы Гитлера = The Panzer Legions. A Guide to the German Army Tank Divisions of WW II and their Commanders. — М.: Яуза-пресс, 2009. — С. 60—73. — 416 с. — (Солдат Третьего Рейха). — 4000 экз. — ISBN 978-5-9955-0042-1.
- Guides to German Records Microfilmed at Alexandria/Va. Washington 1958 ff., Bde. 41 und 63
- Held, Walter: Verbände und Truppen der deutschen Wehrmacht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg. Eine Bibliographie der deutschsprachigen Nachkriegsliteratur. 5 Bde. Osnabrück 1978 ff. (нем.)
- Tessin, Georg: Verbände und Truppen der deutschen Wehrmacht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939-1945. 20 Bde. Osnabrück 1967 ff. (нем.)
- Ders.: 1. Panzer-Division 1935-1945. Bad Nauheim 1961 (нем.)
- Riebenstahl, Horst: Die 1. Panzer-Division im Bild. Weg und Schicksal der 1. Panzer-Division in 700 Fotos 1935-1945. Friedberg 1986 (нем.)
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1-я танковая дивизия (вермахт)
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.
С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
