100 км по Поясу Славы (Одесса)
Поделись знанием:
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
| 100 км по Поясу Славы | |
 Много лет старт пешего перехода давался возле памятника Григорьевскому десанту в селе Григоровка Коминтерновского района | |
| Место проведения | |
|---|---|
| Проводится с |
1974 года |
| Дата |
первые или вторые суббота-воскресенье апреля |
| Дистанции | |
| Рекорды пробега |
(М) 6:14.12 (1984) (неофициальный WR*)[1] Виталий Ковель (Терскол) |
100 км по Поясу Славы (Одесса) — туристическо-спортивное мероприятие, приуроченное к 10 апреля — дню освобождения Одессы от румынско-немецких оккупантов в ВОВ. Проводится много лет в начале апреля по маршруту Пояса Славы: туристический пеший переход «100 километров за 24 часа по Поясу Славы»[2] (с 1974 г.)[3] и велоралли «100 километров за 10 часов по Поясу Славы» (с 1983 г.). Существует зачет по сумме двух дистанций в течение суток — «Железный человек».
Трасса
Сама трасса несколько раз менялась. Первые два года пробег был с элементами ориентирования. Участники нередко преодолевали больше 100 км. С 1976 трасса стала точнее, и результаты значительно улучшились.[4][5]
Долгое время старт давался у Григорьевки, финиш — в парке имени Шевченко. Затем старт был у Молодой Гвардии (где раньше начинали велосипедисты). С 2009 года старт давался у Двух Столбов. В 2013 впервые стартовали в парке имени Шевченко. Финиш уже много лет на 411-й батарее. В 2015 году, впервые, финиш бега тоже был в парке имени Шевченко. Велосипедисты стартовали вместе с бегунами, но в противоположном направлении, и финишировали, как обычно, на 411-й батарее. Дистанция была 105 км. Во время соревнований был град и, впервые, снег. Первой в абсолютном зачёте, тоже впервые, была женщина — Юлия Тарасова из Одессы.
Железный человек
С началом вело-100 появились и желающие преодолеть обе сотни. В 1987 Одесский триатлон был объявлен как первый всесоюзный[6]. По аналогии с железным человеком (англ. Ironman) преодолевшего две сотни (в субботу был бег 100 км, в воскресенье — после ночного отдыха — вело 100 км) стали называть железным. В 1988—1989 всем железным вручали красную ленту с надпсью «Железный человек». Но официального зачёта ещё не было; ленты давали по заявлению участника. Потанейко возродил «железного» в новой форме: без ночного перерыва. Закончив бег, он садился на велосипед. Первой «железной леди» стала в 2009 году Ирина Попова (Одесса).[7] До 2013 после финиша вело 100 км стартовали в беге. В 2014 году бег состоялся 5/6, велосипед 12 апреля (впервые с недельным перерывом). Железный человек поэтому не разыгрывался.[8]. В 2016 году формат опять изменился. После вело-100 бежали 85 км (беговая трасса без первых 15 км).
Победители
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
(М) мужчины; (Ж) женщины; (К) команды; (Ск) семейные команды.
| Дата | Бег на 100 км[9][10] | Дата | Велоралли 100 км | «Железный человек» | ||
|---|---|---|---|---|---|---|
| I | 6/7.4.1974 | (М) 14:07 Владимир Мамчич (Одесса); Владимир Скороденок (Одесса) | ||||
| (Ж) 19:04 Г. Стеценко (Одесса) | ||||||
| II | 1975 | (М) 14:34 Владимир Мамчич −2- (Одесса) | ||||
| (Ж) А. Гоппе (Одесса) 19:40 | ||||||
| III | 15/16.5.1976 ? | (М) 10:58 Владимир Мамчич −3- (Одесса) | ||||
| (Ж) 14:07 Наталья Мариморич (Одесса) | ||||||
| IV | 1977 | (М) 9:05 А. Костенко (Ильичевск) | ||||
| (Ж) 13:00 Наталья Мариморич −2- (Одесса) | ||||||
| V | 1978 | (М) 9:20 А. Костенко −2- (Ильичевск) | ||||
| (Ж) 16:10 А. Пилипенко (Одесса) | ||||||
| VI | 1979 | (М) 9:40 А. Костенко −3- (Ильичевск) | ||||
| (Ж) 12:37 Наталья Мариморич −3- (Одесса) | ||||||
| VII | 1980 | (М) 8:01[3] В. Коваленко (Одесса) Н. Несытов (Одесса) Александр Комиссаренко (Тула) | ||||
| (Ж) 12:36 Наталья Мариморич −4- (Одесса) | ||||||
| VIII | 1981 | (М) 7:04 Виталий Ковель (Терскол) | ||||
| (Ж) 10:27 Наталья Мариморич −5- (Одесса) | ||||||
| IX | 1982 | (М) 7:25 Виталий Ковель −2- (Терскол) | ||||
| (Ж) 10:17 Галина Обросова (Кишинев) | ||||||
| X | 1983 | (М) 6:26 Виталий Ковель −3- (Терскол) | I | Михаил Стаханов (Одесса) Эдуард Онищенко (Одесса)[11] | ||
| (Ж) 10:02 Галина Обросова −2- (Кишинев) | ||||||
| XI | 1984 | (М) 6:14.12[1] (неофициальный WR*[12]) Виталий Ковель −4- (Терскол) | II | |||
| (Ж) 10:12 Галина Обросова −3- (Кишинев) | ||||||
| XII | 1985 | (М) 7:01 Виталий Ковель −5- (Терскол) | III | |||
| (Ж) 10:24 Наталья Мариморич −6- (Одесса) | ||||||
| XIII | 1986 | (М) 6:56 Виталий Ковель −6- (Терскол) | IV | |||
| (Ж) 9:33 Анна Дик (Красноуральск) | ||||||
| XIV | 1987 | (М) 6:34.02 Маркку Ярнбек (Оулу) | V | |||
| (Ж) 8:45 О. Тарасова (Краснотурьинск) | ||||||
| XV | 1988 | (М) 7:35 Валерий Клементьев (Ленинград) | VI | 2:55 Игорь Шафигулин[13] | ||
| (Ж) 9:48 Любовь Улахович (Оренбург) | ||||||
| XVI | 1989 | (М) 7:12 Сергей Копылов (Стрижи) | VII | |||
| (Ж) 9:02 Мария Островская (Львов) | ||||||
| XVII | 1990 | (М) 7:41 Г. Шайгузов (Одесса) | VIII | |||
| (Ж) 8:31 Татьяна Хомич (Брест) | ||||||
| XVIII | 1991 | (М) 7:50 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | IX | |||
| (Ж) 10:48 Е. Стукова (Харьков) | ||||||
| XIX | 1992 | (М) 8:06 В. Цыганенко (Горловка) | X | |||
| (Ж) 11:58 Т. Саврадым (Херсон) | ||||||
| XX | 1993 | (М) 8:31 С. Богданов (Днепропетровск) | XI | Юрий Михайлин (Балашиха)[14] | ||
| (Ж) 12:46 Н. Ульянова (Одесса) | ||||||
| XXI | 1994 | (М) 8:35 Виктор Лозовик (Армянск) | XII | |||
| (Ж) 14:36 Е. Дроздова (Одесса) | ||||||
| XXII | 1995 | (М) 9:38 Н. Спивак (Первомайск) | XIII | |||
| (Ж) 14:06 З. Афанаскина (Херсон) | ||||||
| XXIII | 1996 | (М) 8:51 Виктор Лозовик (Армянск) | XIV | |||
| (Ж) 17:25 Ольга Шлаен (Одесса) | ||||||
| XXIV | 1997 | (М) 8:02 Виктор Лозовик (Армянск) | XV | |||
| (Ж) 18:43 Ольга Шлаен (Одесса) | ||||||
| XXV | 1998 | (М) 7:44 Сергей Москвин (Первомайск) | XVI | |||
| (Ж) 17:05 А. Дойникова (Миргород) | ||||||
| XXVI | 1999 | (М) 7:36 Виктор Лозовик (Армянск) | XVII | |||
| (Ж) 15:41 В. Гулевич (Одесса) | ||||||
| XXVII | 2000 | (М) 7:49 Виктор Лозовик (Армянск) | XVIII | |||
| (Ж) 14:27 Е. Цыганкова (Одесса) | ||||||
| XXVIII | 2001 | (М) 8:42 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XIX | |||
| (Ж) 18:21 Я. Кривошея (Одесса) | ||||||
| XXIX | 2002 | (М) 8:32 Олег Лопатин (Армянск) | XX | 2:53.38 Алексей Федоров | ||
| (Ж) 12:31 С. Маркова (Слободзея) | 3:19 Элина Баранова[14] | |||||
| XXX | 12/13.4.2003 | (М) 8:01.28 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXI | |||
| (Ж) 14:34 Светлана Халайджи (Одесса)[15] | ||||||
| XXXI | 2004 | (М) 7:52 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXII | 2:51.16 Андрей Гладкий[16] | ||
| (Ж) 14:34 Л. Петрук (Одесса) | ||||||
| XXXII | 9/10.4.2005[17] | (М) 8:53 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXIII | 9 апреля | 2:51.13 Александр Оношко (Одесса) | 14:07 (8:53 + 5:14) Анатолий Потанейнко (Анадырь)[18] |
| (Ж) 13:22 О. Охлопкова (Одесса) | 5:03.16 Елена Диденко[19] | |||||
| XXXIII | 8/9.4.2006 | (М) 8:34 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXIV | 9 апреля | 2:43.04 Роман Вишневский (Ильичевск) | |
| (Ж) 13:44 Наталья Прокопчук (Одесса) | 2:55.07 Евгения Высоцкая[13] | |||||
| XXXIV | 2007 | (М) 8:57 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXV | |||
| (Ж) 12:13 А. Тесленко (Белгород-Днестровский) | ||||||
| XXXV | 12/13.4.2008[20] | (М) 8:19 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXVI | 13 апреля | 2:43.20 Владимир Перелазный | 12:55 (8:19 + 4:36) Анатолий Потанейко |
| (Ж) 15:10 Людмила Щекотова (Ильичевск) | 3:17 Екатерина Глазкова[21] | |||||
| XXXVI | 11/12.4.2009[22] | (М) 8:35 Анатолий Потанейнко (Анадырь) | XXVII | 12 апреля | 2:48 Александр Суруткович (Ильичевск) | |
| (Ж) 14:36 Людмила Щекотова (Ильичевск)[23] | 3:29 Елена Новикова (Киев) | 22:15 (15:17 + 6:58) Ирина Попова (Одесса)[7] | ||||
| XXXVII | 10/11.4.2010 | (М) 7:44.00 Игорь Томашевский (Николаев) | XXVIII | 10 апреля | 2:46 Дмитрий Заец (Одесса) | 18:27 (12:26 + 6:01) Дмитрий Якушенко (Одесса)[24] |
| (Ж) 13:16.00 Елена Шевченко[uk] (Одесса)[25] | 3:21 Елена Новикова (Киев) | |||||
| (К) 11:41 БМК «Актив» (Одесса): Федор Деде и Леонид Кордонский | 3:42 «Гелиос» (Ильичевск) Константин Вергопуло, Алексей Гвоздев, Кирилл Крицкий, Денис Мордвинцев, Константин Тишенский | |||||
| (Ск) | 5:19 Виктория и Александр Бондаренко (Одесса) | |||||
| XXXVIII | 9/10.4.2011 | (М) 8:30 Денис Коновалов (Хабаровск) | XXIX | 9 апреля | 3:01 Александр Суруткевич (Ильичевск) | 14:47 Федор Деде (Одесса)[26] |
| (Ж) 12:24 Алена Давидович (Одесса) | 3:52 Юлия Владимирова (Киев) | |||||
| (К) 14:37 «Сало-2» (Одесса — Андрей Шимко и Антон Ткаченко) | 5:43 «Харьков» (Велидар Котляров, Виталий Петлак, Евгений Мажирин) | |||||
| (Ск) | 5:39 Татьяна и Игорь Зеленевич (Одесса) | |||||
| XXXIX | 2012 | (М) 9:55.00 Иван Швец (Одесса) Артур Юшкевич | XXX | 2:32 С. Петренко | 18:52 (3:51+15:01) (26) Р. Данько | |
| (Ж) 11:56.00 Алена Давидович (Одесса) | 2:52 Е. Диденко (Одесса) | 22:40 (3:06+19:34) (28)[27] В. Бондаренко (Одесса)[28] | ||||
| (К) | ||||||
| XL | 2013 | (М) 9:09 Дмитрий Верютин (Днепропетровск) | XXXI | 2:29 Станислав Рудой (Одесса) | ||
| (Ж) 12:20 Елена Шевченко −2- (Одесса) | 2:45 Екатерина Глазкова (Одесса)[29] | |||||
| (К) 13:58 «15-я рота» (Юрий Лемешко — Николаев, Евгений Лысак — Одесса) | ||||||
| XLI | 5/6.4.2014 | (М) 9:15 Дмитрий Верютин −2- (Днепропетровск) | XXXII | 12 апреля | 2:30 Сергей Краснов (Одесса) | Не разыгрывался[8] |
| (Ж) 11:46 Елена Шевченко −3- (Одесса) | 3:15 Виктория Нестерова (Киев) | |||||
| (К) 12:20 Одесса | ||||||
| XLII | 4/5.4.2015[30] | (М) 11:12 Игорь Гоцуляк (Киев) | XXXIII | 4 апреля | 2:59 Андрей Шекера | 17:17 Игорь Гайдук[31] |
| (Ж) 11:09 Юлия Тарасова (Одесса) | 3:36 Виктория Нестерова (Киев) | |||||
| XLIII | 9/10.4.2016 | (М) 9:34 Игорь Гоцуляк −2- (Киев) | XXXIV | 9 апреля | 2:42 Виктор Галицкий (Одесса)[32] | 16:09 Игорь Гайдук |
| (Ж) 10:16 Елена Шевченко −4- (Одесса) | ||||||
| (К) 12:32 «По понятиям» (Андрей Крайний и Тимур Полушкин — Одесса)[33] |
- ↑ 1 2 Лёгкая атлетика, 1988.
- ↑ Старейший в СССР/СНГ и один из старейших в мире ныне существующий сверхмарафон
- ↑ 1 2 Лёгкая атлетика, 1980.
- ↑ Анатолий Мазуренко. [www.vo.od.ua/rubrics/sport/24512.php Человек бегущий] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2013. — № 29 (9751) // 23 февраля.
- ↑ Анатолий Мазуренко. [www.vo.od.ua/rubrics/sport/24532.php Человек бегущий] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2013. — № 30 (9752) // 26 февраля.
- ↑ в эстонском Вока-триатлоне (с 1984), который прошел на две недели раньше, впервые участвовали спортсмены из других республик
- ↑ 1 2 Анатолий Мазуренко. [www.vo.od.ua/rubrics/sport/10564.php Праздник бега, праздник вело, праздник духа!] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2009. — № 57 (8991) // 16 апреля.
- ↑ 1 2 Леонид БЕНДЕРСКИЙ. [porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art040&year=2014&nnumb=14 "Велосотка" по Поясу Славы Одессы: ЖИВЁТ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО. И БУДЕТ ЖИТЬ!] // Порто-франко : газета. — Одесса, 2014. — № 14 (1209), 18.04.
- ↑ [vo.od.ua/rubrics/sport/25012.php 7 тысяч километров — пешком, бегом, на вело : «Вечерняя Одесса» № 52 (9774) // 06 апреля 2013 г.]
- ↑ [vo.od.ua/rubrics/sport/24966.php 39 «соток», 29 победительниц : «Вечерняя Одесса» № 50—51 (9772—9773) // 04 апреля 2013 г.]
- ↑ [runners.at.ua/news/neskolko_statej_iz_vechernej_odessy_o_sotke/2010-04-11-58 Несколько статей из Вечерней Одессы о «Сотке» — 11 Апреля 2010 — Беговые соревнования в Одессе]
- ↑ Рекорд мира по стадиону — 6:10.20 Дон Ричи (Шотландия) (1978). В 1991 ИАЮ отменила многие результаты, показанные на неутверждённых трассах, в том числе и 6:03.51, показанный в 1986 Жан-Полем Пратом[nl] (Бельгия) в Торхауте[nl]. Теперь рекорды фиксируются только на сертифицированных трассах
- ↑ 1 2 Анатолий МАЗУРЕНКО. [www.vo.od.ua/rubrics/raznoe/3738.php На призы «Вечерней Одессы»: «100 километров за 10 и 24 часа по Поясу Славы»] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2006. — № 53 (8395) // 11 апреля.
- ↑ 1 2 Леонид Бендерский. [porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art039&year=2002&nnumb=19 Сквозь ночь и непогоду. Заметки со 100-километрового перехода по Поясу Славы] // Порто-франко : газета. — Одесса, 2002. — № 19 (609), 26.04.
- ↑ Леонид Бендерский [porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art034&year=2003&nnumb=15 100 километров за 24 часа по Поясу Славы] // Порто-франко : газета. — Одесса, 2003. — № 15 (658), 18.04.
- ↑ [porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art030&year=2004&nnumb=15 ЭТА ДОЛГАЯ "СОТКА"] // Порто-франко : газета. — Одесса, 2004. — № 15 (708), 16.04.
- ↑ [www.vo.od.ua/rubrics/raznoe/1531.php Дорогой славы] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2005. — № 54 // 12 апреля.
- ↑ Валентина Черевиченко [www.vo.od.ua/rubrics/raznoe/1567.php Дорогой славы] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2005. — № 56—57 // 16 апреля.
- ↑ Леонид Бендерский [porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art049&year=2005&nnumb=14 Пояс Славы – тропа памяти] // Порто-франко : газета. — Одесса, 2005. — № 14 (759), 15.04.
- ↑ Подборка подготовлена отделом спорта «Вечерней Одессы» при содействии городского спортивно-туристского центра «Одесса». [www.vo.od.ua/rubrics/sport/8099.php На призы «Вечерней Одессы»: «100 километров по Поясу Славы»] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2008. — № 53 (8790) // 10 апреля.
- ↑ [www.vo.od.ua/rubrics/sport/8142.php Дорога мужества] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2008. — № 57 (8794) // 17 апреля.
- ↑ [www.vo.od.ua/rubrics/sport/25012.php И снова старт, и снова «сотка»!] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2009. — № 54—55 (8988—8989) // 11 апреля.
- ↑ www.probeg.org/abroad/ukraina/odessa090411.doc
- ↑ [vo.od.ua/rubrics/tema-dnya/13841.php «Сотка-2010»: пьедестал почета : «Вечерняя Одесса» № 53 (9184) // 13 апреля 2010]
- ↑ www.probeg.org/abroad/ukraina/protokol/100410_Pr_Sotka_Odessa_560.zip
- ↑ [vo.od.ua/rubrics/sport/17352.php И все-таки они дошли! И все-таки доехали! : «Вечерняя Одесса» № 55 (9383) // 14 апреля 2011]
- ↑ Диаметр колеса
- ↑ [www.100km.odessa.ua/predv.html Результаты участников велоралли 100 километров по Поясу Славы]
- ↑ Данные предоставлены судейскими коллегиями перехода и велоралли. [www.vo.od.ua/rubrics/sport/25057.php Справляла «сотка» юбилей] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2013. — № 54—55 (9776—9777) // 11 апреля.
- ↑ Анатолий Мазуренко [www.vo.od.ua/rubrics/tema-dnya/32832.php На одном дыхании] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2015. — № 38 (10152) // 07 апреля.
- ↑ Анатолий Мазуренко [www.vo.od.ua/rubrics/tema-dnya/32872.php Дороги, которые они выбирают] // Вечерняя Одесса : газета. — Одесса, 2015. — № 39 (10153—10154) // 09 апреля.
- ↑ [dumskaya.net/news/v-parke-vozle-411-batarei-finishirovat-velosiped-057157/ Одесская сотка: велосипедисты финишировали на 411-й батарее]
- ↑ [www.oofst.od.ua/news_.php?id=611 Сводный протокол результатов участников Туристского перехода «100 км за 24 часа по Поясу Славы» 9 — 10 апреля года]
Напишите отзыв о статье "100 км по Поясу Славы (Одесса)"
Литература
- // Лёгкая атлетика : журнал. — М., 1980. — № 8. — С. 13.
- // Лёгкая атлетика : журнал. — М., 1988. — № 5. — С. 21.
Ссылки
- [touregion.od.ua/?&content_id=9960/ «Пояс Славы» на официальном туристическом сайте Одесской области]
- [velorally.ua Сайт пробега]
Отрывок, характеризующий 100 км по Поясу Славы (Одесса)
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
