104-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
104-я гвардейская воздушно-десантная дивизия
104-я гв. вдд
Годы существования

С 1946 по 1998 гг.

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Входит в


Воздушно-десантные войска СССР
Воздушно-десантные войска России
(31-я гв.дшбр)

Тип

Воздушно-десантное соединение

Включает в себя

[см. «Состав»]

Дислокация

Ульяновск

Участие в

Великая Отечественная война
Подавление Венгерского восстания, 1956 г., Операция «Вихрь».
Первая чеченская война
Вторая чеченская война

Знаки отличия

104-я гвардейская воздушно-десантная ордена Кутузова дивизия — соединение ВДВ СССР, ВДВ России, существовавшее в 1944-1998 годах.

Основана дивизия была в декабре 1944 года. Окончательное же формирование дивизии произошло в 1946 году, когда 104-я гвардейская стрелковая дивизия была реорганизована в 104-ю гвардейскую воздушно-десантную ордена Кутузова дивизию, нёсшую своё Боевое Знамя вплоть до 1998 года. В 1998 году дивизия была реформирована и сокращена до бригады, получив название 31-я отдельная гвардейская воздушно-десантная ордена Кутузова бригада (c 2007 года — 31-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая ордена Кутузова бригада).

4 июня 2015 года Минобороны РФ приняло решение о воссоздании 104-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии трехполкового состава на базе 31-й ульяновской бригады ВДВ[1]. Воссозданное соединение будет иметь в боевом составе три полка, которые планируется разместить в Ульяновске, Энгельсе и Оренбурге[2].





История

История дивизии начинается с 1944 года, с формирования 1-й и 2-й отдельных воздушно-десантных бригад, с которых началось формирование дивизии.

После 1946 года, вехой истории дивизии считается время её дислокации в Закавказском военном округе, в Азербайджанской ССР, городе Кировабад (Гянджа) и городе Шамхор.

Личный состав дивизии принимал участие в боевых действиях в Чечне, выполнял миротворческую миссию в Республике Абхазии, а также в составе миротворческих сил ООН в бывшей Югославии. Боевую технику дивизии можно всегда опознать по нарисованному на борту символу дивизии — скорпиону.

В августе-сентябре 1992 года 345 ПДП был передислоцирован в республику Абхазия и выведен из состава дивизии. В 1993 году, дивизия была выведена из Азербайджана и полностью передислоцирована в город Ульяновск и посёлок Поливна (1180-й гвардейский артиллерийский полк), где и располагалась вплоть до сокращения в 1998 году. С 1998 года берёт начало история 31-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая ордена Кутузова бригада, со своими памятными датами, достижениями и победами.

Принявшая лозунг дивизии «Себе — честь, Родине — слава» 31-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая ордена Кутузова бригада, с честью продолжает славную историю дивизии, выполняя боевые задачи в Дагестане и Чечне в 2000-х годах.

Состав

До вывода в 1993 году из Азербайджана[3]:

Командование

См. также

31-я гвардейская отдельная десантно-штурмовая бригада

Напишите отзыв о статье "104-я гвардейская воздушно-десантная дивизия"

Примечания

  1. [1ul.ru/city_online/obshchestvo/news/ulyanovskuyu_31yu_brigadu_vdv_preobrazuyut_v_diviziyu_/ Ульяновскую 31-ю бригаду ВДВ преобразуют в дивизию]. Первый ульяновский портал 1UL.RU (4 июня 2015). Проверено 5 июня 2015.
  2. [tass.ru/armiya-i-opk/2018476 Источник в Генштабе: Ульяновскую бригаду ВДВ преобразуют в дивизию]. ТАСС (4 июня 2015). Проверено 5 июня 2015.
  3. [vdv-crimea.org.ua/?p=608 Аэромобильные войска Украины — история и сегодня]. Союз десантников Крыма (13 апреля 2012). Проверено 20 апреля 2014.

Ссылки

  • [www.bratishka.ru/specnaz/vdv/5.php 31-я гвардейская отдельная воздушно-десантная ордена Кутузова II степени бригада (01.12.1944 - 01.05.1998 гг. - 104-я гв. ВДД)] / Журнал «Братишка»


Отрывок, характеризующий 104-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.