105-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
105-я гвардейская воздушно-десантная Венская Краснознаменная дивизия
105-я гв.вдд

Нарукавный знак
Годы существования

С 1946 по 1979 гг.
С 1990 по 1994 гг.

Страна

СССР СССР
Узбекистан Узбекистан

Входит в


Воздушно-десантные войска СССР
Сухопутные войска Узбекистана
(17-я дшбр)

Тип

воздушно-десантная дивизия

Включает в себя

управление, полки, отдельные батальоны, дивизионы и роты

Численность

соединение

Дислокация

в ВС СССР:
Фергана, Наманган, Коканд, Азадбаш, Аранча Узбекской ССР
Ош Киргизской ССР
в ВС Узбекистана:
Фергана

Участие в

Великая Отечественная война

Знаки отличия

105-я гвардейская воздушно-десантная Венская Краснознаменная дивизия (105-я гв.вдд) — соединение ВДВ ВС СССР и и Вооружённых сил Узбекистана (17-я дшбр).





История

Послевоенный период[1]

Предшественником 105-й гв.вдд является 105-я гвардейская стрелковая Венская Краснознамённая дивизия (105 гв.сд).
С 12 мая по 7 июня 1945 года 105-я гв.сд находилась на демаркационной линии, несла службу, приводила в порядок материальную часть и вооружение.
С 7 июня по 5 июля 1945 года дивизия совершила 700-километровый марш и дислоцировалась в 35 километрах северо-восточнее г. Будапешт, где вошла в состав Центральной группы войск.
С 16 января по 16 февраля 1946 года происходит очередная передислокация частей дивизии с сосредоточением в г. Тейково Ивановской области.
Состав 105-й гвардейской стрелковой дивизии на январь 1946 года:

  • управление
  • 331-й гвардейский стрелковый полк
  • 345-й гвардейский стрелковый полк
  • 349-й гвардейский стрелковый полк
  • 56-я дивизионная артиллерийская бригада (3-хполкового состава)
  • 121-й отдельный гвардейский истребительно-противотанковый дивизион
  • 104-й отдельный гвардейский зенитно-артиллерийский дивизион
  • 114-я отдельная гвардейская разведывательная рота
  • 192-й отдельный гвардейский батальон связи
  • 116-я отдельная рота химической защиты
  • 137-й отдельный гвардейский сапёрный батальон
  • 312-я автотранспортная рота
  • 181-й медико-санитарный батальон

Первое формирование дивизии

3 июня 1946 года на основании постановления Совета Министров СССР 105-я гв.сд была переформирована по штатам воздушно-десантных войск и переименована в 105-ю гвардейскую воздушно-десантную Венскую Краснознаменную дивизию (105-я гв.вдд), с вхождением в состав 38-го гвардейского воздушно-десантного корпуса.
105-я гв.вдд организационно состояла из штаба, 331-го и 345-го гвардейских парашютно-десантных полков, 165-го гвардейского артиллерийского полка, отдельных частей и подразделений боевого и тылового обеспечения.
19 ноября 1947 года дивизии было вручено Боевое знамя.
В 1955 году в состав дивизии был введен 111-й гвардейский парашютно-десантный полк из расформированной 11-й гвардейской воздушно-десантной дивизии[1].

Дивизия в Туркестанском военном округе

В 1960 году 105-я гв.вдд без 331-го гвардейского парашютно-десантного полка была передислоцирована в Туркестанский военный округ.

1 ноября 1960 года в состав дивизии взамен 331-го пдп был включен 351-й гвардейский парашютно-десантный полк, ранее находившийся в составе 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

В 1960 году 165-й гвардейский артиллерийский полк был переформирован в 487-й отдельный гвардейский артиллерийский дивизион, а 148-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион переформирован в 98-ю отдельную батарею управляемых противотанковых установок.

5 апреля 1962 года 487-й отдельный гвардейский артиллерийский дивизион был переформировал в 1181-й гвардейский артиллерийский полк, а на базе 98-й отдельной батареи управляемых противотанковых установок был сформирован 892-й отдельный реактивный дивизион.

В 1971 году 157-й отдельный отряд тяжёлой воздушно-десантной техники был переформирован в 612-й отдельный батальон десантного обеспечения.

По замыслу руководства ВС СССР 105-я гв.вдд, в отличие от других соединений ВДВ СССР, должна была специализироваться на ведении боевых действий в горной и пустынной местности.

В 1967 году за достигнутые успехи в боевой подготовке и в ознаменовании 50-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции дивизия была награждена Памятным знаменем ЦК КПСС, Совета Министров и ВЦСПС, а 17 офицеров были награждены орденами и медалями.

В 1968 году было проведено двустороннее полковое учение 111-го парашютно-десантного полка (командир полка подполковник Буданов Б. М.) и 351-го парашютно-десантного полка (командир полка подполковник Жигульский П. Г.) с десантированием. Личный состав показал твердые навыки и умения по действиям в горно-пустынной местности и получил высокую оценку со стороны вышестоящего командования.

В 1969 году 111-й пдп участвовал в тактическом учении совместно с войсками Среднеазиатского военного округа и получил хорошую оценку. Полковые учения с 345-м и 351-м парашютно-десантными полками, проводимые командиром дивизии, также были оценены на оценку «хорошо».

В 1970 году 111-й пдп участвовал в учениях «Восток-70», которыми руководил Маршал Советского Союза Москаленко К.С. Действия десантников были оценены на «отлично».

В 1972 году 105-я гв.вдд подвергалась инспекторской проверке МО СССР. Соединение получило твердую хорошую оценку, а 345-й пдп, награждённый в июле вымпелом Министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть», был оценен на «отлично».

В 1973 году 111-й пдп проводил учения совместно с войсками САВО в 300 километрах северо-восточнее от места дислокации в г.Фрунзе. Полк должен был «уничтожить» отдельный ракетный дивизион танковой дивизии. Полк десантировался на четыре площадки приземления, что позволило сразу же окружить весь позиционный район дивизиона. Генерал армии Лященко Н.Г., впервые наблюдавший подобные действия десантников, поблагодарил их за смелость и инициативу и выставил полку отличную оценку.

1 октября 1976 года 892-й отдельный реактивный дивизион был переформирован в реактивную батарею 1181-го гвардейского артиллерийского полка, а на базе 188-й отдельной ремонтной мастерской сформировали 46-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон.

В 1976 году началось перевооружение дивизии на БМД-1, которые первоначально поступили в 100-ю отдельную разведывательную роту дивизии, а затем в 345-й гв.пдп. В 1977 году началось перевооружение 351-го гв.пдп.

Личный состав планомерно подготавливался к боевым действиям в горно-пустынной местности.
Проводились учения по выброске воздушных десантов с целью захвата господствующих горных высот и перевалов в случае войны. С этой целью в 1967 году 1-й парашютно-десантный батальон 111-го гв.пдп выбрасывали на горное плато на высоте 3600 метров. О сложности горной подготовки можно судить по такому факту, что из тактической группы в 200-и бойцов из разведчиков 100-й отдельной гвардейской разведывательной роты (100-я орр) и 1-й парашютно-десантной роты 345-го гв.пдп, при восхождении на пик Урожай высотой 4000 метров Алайского хребта (категория сложности восхождения по YDS — 2А), смогли взойти на вершину только 15 человек.
В 1975 году 100-я орр покорила Дугоба (пик) (4200 метров, по YDS, в зависимости от маршрута — от 2А до 3А).
2 августа 1976 года 100-я орр покорила находящуюся рядом с пиком Дугоба, ранее безымянную вершину Алайского хребта высотой 4664 метров, дав ей название Пик 46-летия ВДВ.
Также части дивизии проводили регулярные войсковые учения в пустыне Каракумы[1][2] .

Состав дивизии 1-го формирования

К лету 1979 года состав 105-й гв.вдд был следующим[3]:

  • 111-й гвардейский парашютно-десантный полк («пеший полк» на ГАЗ-66)
  • 345-й гвардейский парашютно-десантный полк (на БМД-1)
  • 351-й гвардейский парашютно-десантный полк (на БМД-1)
  • 1181-й гвардейский артиллерийский полк (1181-й ап)
  • 76-й отдельный гвардейский самоходный артиллерийский дивизион (76-й осадн)
  • 262-й отдельный гвардейский реактивный артиллерийский дивизион (262-й ореадн)
  • 104-й отдельный гвардейский зенитно-артиллерийский дивизион (104-й озенад)
  • 100-я отдельная гвардейская разведывательная рота (100-я орр)
  • 730-й отдельный гвардейский батальон связи (730-й обс)
  • 137-й отдельный гвардейский инженерно-сапёрный батальон (137-й оисб)
  • 46-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон (46-й орвб)
  • 612-й отдельный батальон десантного обеспечения (612-й обдо)
  • 312-я отдельная автотранспортная рота (312-я оатр)
  • 73-й дивизионный объединённый склад (73-й дос)
  • 300-й учебный центр (300-й уц)
  • 181-й медицинский батальон (181-й омедб)
  • отдельный взвод химической защиты (овхз)
  • комендантская рота (комр)
  • 115-я отдельная военно-транспортная авиационная эскадрилья (115-я овтаэ).

Дислокация частей дивизии происходила в 5-и населённых пунктах 4-х областей Узбекской ССР (Фергана, Азадбаш, Наманган, Коканд, Аранча) и в городе Ош Киргизской ССР.
Самые удалённые части дивизии — 351-й пдп, 76-й осадн и 262-й ореадн дислоцировались в посёлках Аранча и Азадбаш под г. Чирчик Ташкентской области на удалении 330 километров (по автомобильной дороге) от штаба 105-й гв.вдд дислоцированной в г.Фергана.
Вооружение и личный состав линейных полков дивизии различался.
111-й пдп являлся так называемым «пешим полком» — штатным средством передвижения в парашютно-десантных ротах были автомобили ГАЗ-66. В 345-м и 351-м пдп личный состав линейных рот имел на вооружении БМД-1. Но в отличие от 345-го и 351-го пдп, полковая артиллерия которой была представлена только одной миномётной батареей 120мм ПМ-43, в «пешем» 111-м пдп кроме указанной миномётной батареи входила ещё самоходная артиллерийская батарея из 10-и авиадесантных самоходных орудий АСУ-57.
Штатная численность личного состава парашютно-десантных полков на БМД-1 составляла 1674 человек. «Пешего» 111-го пдп — 1697 человек.
Личный состав 1181-го гвап — 773 человека.
Штатная численность личного состава всей 105-й вдд — 7962 человека[2].

Расформирование дивизии

К лету 1979 года руководство ВС СССР принимает решение об увеличении числа десантно-штурмовых частей на Западном направлении. Усиление на западном направлении предполагалось из-за ухудшения мировой обстановки и напряжения в противостоянии в Холодной Войне.
Поводом для создания десантно-штурмовых формирований в конце 60-х годов, послужил пересмотр тактических приёмов в борьбе с противником в случае полномасштабной войны. Ставка делалась на концепцию применения массированных десантов в ближнем тылу противника, способных дезорганизовать оборону. Техническую возможность для подобного десантирования предоставлял существенно увеличившийся к этому времени парк транспортных вертолётов в армейской авиации.
В связи с эти предполагалось расформировать одно из соединений ВДВ для создания нескольких отдельных десантно-штурмовых бригад (одшбр), которые должны были быть переброшены к западным границами СССР, в ЮГВ и в ГСВГ.
Выбор руководства пал на 105-ю гв.вдд, как расположенную на малозначительном юго-восточном направлении.
Директива № 314/3/00746 Генштаба ВС СССР от 3 августа 1979 года предписала начать частям дивизии расформирование с 15 октября того же года.
Из полков и отдельных частей и подразделений боевого и тылового обеспечения происходило формирование новых отдельных десантно-штурмовых бригад (одшбр) и отдельных десантно-штурмовых батальонов (одшб).
Переформирование не коснулось только 345-го пдп который со статусом «отдельный» был выведен из состава дивизии.
В результате расформирования дивизии были созданы следующие формирования передислоцированные в следующие военные округа (группы войск)[2]:

Поскольку до полного окончания расформирования 105-й гв.вдд, 12 декабря 1979 года Политбюро ЦК КПСС принял постановление о положении дел в ДРА и решение о вводе войск — военное руководство СССР решило не перебрасывать 56-ю одшбр на западное направление и не расформировывать 345-й опдп, а оставить их в подчинении ТуркВО с последующим вводом на территорию Афганистана.
Поспешность в принятии решения о расформировании 105-й гв.вдд вскоре показало свою глубокую ошибочность — воздушно-десантное соединение, специально адаптированное для ведения боевых действий в горно-пустынной местности непродуманно и поспешным образом было расформировано, а в Афганистан в конечном счёте была отправлена 103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, личный состав которой не имел никакой подготовки для ведения боевых действий на подобном театре военных действий.

[desantura.ru/articles/33636/?PAGEN_1=2 Неизвестная дивизия. 105-я гвардейская воздушно-десантная Венская Краснознамённая дивизия (горно-пустынная).]:

«…в 1986 году приезжал Командующий ВДВ генерал армии Сухоруков Д. Ф., он сказал тогда, какие мы были глупцы, расформировав 105-ю воздушно-десантную дивизию, ведь она была предназначена для ведения боевых действий в горно-пустынной местности. А мы вынуждены были затратить огромные средства для доставки в Кабул по воздуху 103-ю воздушно-десантную дивизию…»

Второе формирование дивизии

Планы второго формирования

По окончанию Афганской войны на территорию ТуркВО был выведен в г.Иолотань Туркменской ССР 56-я одшбр в 1988 году, а 345-й опдп в 1989 году был выведен в г. Кировабад Азербайджанской ССР и включён в состав 104-й гв.вдд.
В 1990 году руководством ВС СССР вновь было принято решение о воссоздании 105-й гв.вдд — как соединения ВДВ, специализированного для ведения боевых действий в горной и пустынной местности, на месте прежней дислокации в ТуркВО.
Первоначально планировалось создать её на базе 345-го опдп, к которому должны были присоединить 2 парашютно-десантных полка созданных на базе 11-й и 13-й отдельных десантно-штурмовых бригад, которые предполагалось передислоцировать из состава ЗабВО (н.п.Могоча) и ДВО (н.п.Магдагачи). Однако в связи с начавшимся Распадом СССР передислокация 11-й и 13-й одшбр были отменены. А 345-й опдп был выведен из ДРА годом ранее в ЗакВО, и на его передислокацию требовались большие средства.

18 августа 1990 года была издана директива Министра обороны СССР, в которой указывалось, что к 30 декабря 1990 года на базе 56-й одшбр, должна была быть сформирована 105-я гвардейская воздушно-десантная ордена Отечественной войны дивизия. Орден Отечественной войны I степени сохранялся от 56-й одшбр. Началась работа по формированию штатов частей и подразделений, укомплектованию дивизии вооружением, боевой техникой, материальными средствами[3].

Начало формирования

На основании директивы Генерального штаба ВС СССР срок формирования перенесён до 30 апреля 1991 года.
В марте-апреле 1991 года началась передислокация из состава 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии дислоцированной в г.Витебск Белорусской ССР в Фергану 1179-го гвардейского артиллерийского Краснознамённого полка (1179-й ап), 105-го отдельного гвардейского зенитно-ракетного дивизиона (105-й озрадн) и 609-го отдельного батальона десантного обеспечения (609-й обдо). Передислокация производилась железнодорожными эшелонами от Витебска до г.Маргелан Ферганской области и далее автоколонной до Ферганы.

В 1991 году в Фергане приступили к формированию частей и подразделений боевого и тылового обеспечения. Основой для них стал бывший 387-й отдельный учебный парашютно-десантный полк (387-й оупдп).
387-й оупдп был создан на базе 387-го гвардейского парашютно-десантного полка, который был передислоцирован в Фергану из состава 104-й вдд ЗакВО в 1982 году, для подготовки рядового состава частей ВДВ для дальнейшей службы в ОКСВА.
В связи с выводом войск из Афганистана, нужда в учебном полку отпала. И на основании директивы Министра обороны СССР от 28 апреля 1988 года и директивы Генерального штаба от 4 октября 1988 года к 30 декабря 1988 года переформирован в 387-й отдельный парашютно-десантный полк (387-й опдп).
На базе 387-го опдп формировались:

  • 601-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон (601-й орвб)
  • 181-й отдельный медицинский батальон (181-й омедб)
  • 1388-й отдельный батальон материального обеспечения (1388-й обмо)
  • 796-й отдельный батальон связи (796-й обс), формировался на базе роты связи 387-го опдп
  • 395-й отдельный инженерно-саперный батальон (395-й оисб)
  • 100-я отдельная разведывательная рота (100-я орр)

1 сентября 395-й оисб вместе со 105-м отдельным гвардейским зенитно-ракетным дивизионом (105-й озрадн) был передислоцирован в г.Наманган.
Дислокация батальонов дивизионного комплекта была определена в г.Фергана рядом с военным городком 387-го опдп.
387-й опдп на основании директивы МО СССР от 18 августа 1990 года был переведён на штат парашютно-десантного полка и включен в состав 105-й гв.вдд.
На основании директивы МО СССР от 21 марта 1991 года к 1 октября 1991 года 387-й пдп переведён на особый штат горно-пустынного парашютно-десантного полка.

В связи с выводом в мае 1991 года из ГСВГ в г.Капчагай Казахской ССР 35-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады (который был сформирован в 1979 году из 111-го пдп), директивой Генерального штаба ВС СССР от 17 декабря 1991 года № 314/3/01389 приказано сформировать на базе данной бригады 111-й гвардейский парашютно-десантный полк. Формирование полка планировалось завершить к 1 октября 1992 года. Пункт дислокации — г.Капчагай бывший военный городок 22-й обрспн. Соответственно 56-я одшбр, должна была быть переформирована в 351-й гвардейский парашютно-десантный полк.
На время полного переформирования в полки — 35-я и 56-я одшбр были переименованы в отдельные гвардейские воздушно-десантные бригады (овдбр).

17 августа 1991 года директивой Первого заместителя Министра обороны СССР формирование управления 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии на базе 56-й одшбр было отменено и началось его формирование на базе 1179-го гвардейского артиллерийского Краснознамённого полка. Таким образом, дивизия получила наименование 105-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая дивизия (горно-пустынная). Орден Красного Знамени и гвардейское наименование перешли по правопреемственности от 1179-го гвардейского артиллерийского Краснознамённого полка (1179-й ап). Сам 1179-й ап был переформирован в 530-й артиллерийский полк (530-й ап), без гвардейского статуса.

Состав дивизии 2-го формирования

Состав формируемой 105-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой дивизии на декабрь 1991 года:

На тот момент это была единственная дивизия в составе Советской армии, восточнее Урала, которая одновременно дислоцировалась на территории 3-х союзных республик — в Казахской ССР, Туркменской ССР и Узбекской ССР.

Прекращение формирования

26 декабря 1991 года СССР распался. Части 105-й гв.вдд оказались на территории 3-х независимых государств.
7 мая 1992 года в Алматы, в ходе межгосударственных переговоров, 35-я овдбр была передана в состав Вооруженных сил Казахстана.
12 мая 1992 года в Ташкенте прошла встреча президентов России, Казахстана, Киргизии и Узбекистана. По итогам той встречи 105-я гв.вдд оставалась в местах прежней дислокации.
28 мая 1992 года на основании Акта Правительства Республики Узбекистан и директивы Министра обороны Российской Федерации от 11 июня 1992 года 105-я гв.вдд была передана в состав Вооружённых сил Республики Узбекистан.
В связи с передачей управления дивизии и большей доли воинских частей 105-й гв.вдд в состав Вооружённых сил Республики Узбекистан, формирование 111-го и 351-го парашютно-десантных полков было прекращено.
По международной договорённости России и Туркмении 56-я овдбр была передислоцирована в Ставропольский край и далее в поселок Подгоры под г.Волгодонск Ростовской области. После вывода бригады с территории республики Туркмения в Иолотани остался сводный парашютно-десантный батальон. Впоследствии он стал 152-м отдельным десантно-штурмовым батальоном (в/ч 20011) Вооружённых сил Туркмении и дислоцировался в г.Иолотань.

105-я вдд в составе ВС Узбекистана

В связи с переходом Вооружённых сил Узбекистана на бригадную структуру к 1994 году управление 105-й вдд было переформировано в управление 2-го армейского корпуса (мобильных сил) Вооруженных сил Республики Узбекистан. На базе 387-го пдп была сформирована 4-я воздушно-десантная бригада.
Позже 4-я воздушно-десантная бригада была переформирована в 17-ю десантно-штурмовую бригаду (17-я дшбр)[3].

Преемники 105-й вдд

На данный момент преемниками 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознаменной дивизии являются воинские формирования 6-ти государств Бывшего СССР[3]:
Вооружённые силы Узбекистана

  • 17-я десантно-штурмовая бригада

Вооружённые силы Казахстана

Вооружённые силы Беларуси

Вооружённые силы Украины

Вооружённые силы Туркмении

  • 152-й отдельный десантно-штурмовой батальон

Вооружённые силы России

Командиры 105-й вдд

Список командиров 105-й вдд[1]:

  • Соколовский, Василий Павлович — 1946—1951 гг.
  • Гузенко, Сергей Степанович — 1951—1956 гг.
  • Симонов, Михаил Егорович — 1956—1962 гг.
  • Вербовиков, Михаил Еремеевич — 1962—1967 гг.
  • Калинин, Павел Григорьевич — 1967—1970 гг.
  • Добровольский, Анатолий Михайлович — 1970—1972 гг.
  • Колесов, Владлен Серафимович — 1972—1975 гг.
  • Кузнецов, Юрий Александрович — 1975—1977 гг.
  • Королев, Павел Васильевич — 1977—1979 гг.
  • Борисов, Геннадий Сергеевич — 1991—1992 гг.

Персоналии служившие в 105-й вдд

См. также

Напишите отзыв о статье "105-я гвардейская воздушно-десантная дивизия"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 [sdrvdv.ru/105-ya-gvardejskaya-vozdushno-desantnaya-venskaya-krasnoznamennaya-diviziya 105-Я ГВАРДЕЙСКАЯ ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНАЯ ВЕНСКАЯ КРАСНОЗНАМЕННАЯ ДИВИЗИЯ]
  2. ↑ 1 2 3 [desantura.ru/articles/25705/?PAGEN_2=2 О причинах расформирования 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознаменной дивизии]
  3. ↑ 1 2 3 4 [desantura.ru/articles/33636/ Неизвестная дивизия. 105-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая дивизия (горно-пустынная)]
  4. ↑ [sdrvdv.ru/novosti/pozdravlyaem-s-dnem-obrazovaniya-345-otdelnogo-gvardejskogo-parashyutno-desantnogo-polka.html Поздравление с днем образования 345-го парашютно-десантного полка]

Литература

[www.proza.ru/2012/11/25/367 Десант страны советов. Алексей Суконкин]

Ссылки

  • [desantura.ru/articles/33636/ Неизвестная дивизия. 105-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая дивизия (горно-пустынная).]
  • [sdrvdv.ru/105-ya-gvardejskaya-vozdushno-desantnaya-venskaya-krasnoznamennaya-diviziya 105-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая дивизия]
  • [desantura.ru/articles/25705/?PAGEN_2=2 О причинах расформирования 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознаменной дивизии]

Отрывок, характеризующий 105-я гвардейская воздушно-десантная дивизия


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=105-я_гвардейская_воздушно-десантная_дивизия&oldid=81600133»