106-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
106-я гвардейская воздушно-десантная Тульская Краснознамённая ордена Кутузова дивизия
106 гв.вдд

Нарукавный знак 106 гв.вдд
Годы существования

с 15 января 1944 года по настоящее время

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Подчинение

командующему ВДВ

Входит в

ВДВ

Тип

соединение

Дислокация

Тула, Рязань, Наро-Фоминск

Девиз

«Нет задач невыполнимых!»

Участие в
Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

Лебедь, Александр Иванович
Вязников, Александр Юрьевич
Анашкин, Геннадий Владимирович , смотри список.

У этого термина существуют и другие значения, см. 106-я дивизия.

106-я гвардейская воздушно-десантная Тульская Краснознамённая ордена Кутузова дивизия — соединение воздушно-десантных войск (ВДВ) Вооружённых сил СССР, а затем — Российской Федерации.

Части формирования дислоцированы в Туле, Рязани и Наро-Фоминске, штаб дивизии — в Туле. День дивизии отмечается 26 апреля (26 апреля 1945 года она была награждена своим первым орденом — орденом Кутузова II степени).

Сокращённое наименование — 106 гв.вдд.





История

11 июня 1943 года в Московском военном округе были сформированы 7-я и 17-я гвардейские воздушно-десантные бригады. Численность бригады по штату составляла 5 800 человек. В декабре 1943 года 4 и 7 гв.вдбр были передислоцированы с 4-го Украинского фронта в Московский военный округ.

15 января 1944 года в соответствии с приказом командующего ВДВ Красной Армии № 00100 от 26 декабря 1943 г. в г. Ступино Московской области на базе 4-й, 7-й и 17-й отдельных гвардейских воздушно-десантных бригад (бригады дислоцировались в г. Востряково, Внуково, Ступино) была сформирована 16-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. В дивизии по штату было 12 000 человек. Части дивизии были укомплектованы в основном молодежью 18—20 лет, годной к службе в ВДВ, комсомольцами и курсантами-выпускниками военных училищ, оснащены новейшим вооружением, техникой, в том числе автотранспортом высокой проходимости. 90 % офицеров дивизии имели боевой опыт, многие из них прибыли из госпиталей после лечения по ранению. Значительная часть личного состава имела опыт ведения боевых действий в тылу противника.

В августе 1944 года 16-я гвардейская воздушно-десантная дивизия была передислоцирована в г. Старые Дороги Могилёвской области и 9 августа 1944 года вошла в состав вновь сформированного 38-го гвардейского воздушно-десантного корпуса.

В октябре 1944 года 38-й гвардейский воздушно-десантный корпус вошёл в состав вновь сформированной Отдельной гвардейской воздушно-десантной армии.

8 декабря 1944 года Отдельная гвардейская воздушно-десантная армия была переформирована в 9-ю гвардейскую армию (сформирована на базе полевого управления 7-й армии 5 января 1945 г.). 38-й гвардейский воздушно-десантный корпус стал 38-м гвардейским стрелковым корпусом.

Приказом Ставки Верховного Главнокомандующего № 0047 от 18 декабря 1944 г. 16-я гвардейская воздушно-десантная дивизия была переформирована в 106-ю гвардейскую стрелковую дивизию 38-го гвардейского стрелкового корпуса. 4 гв.овдбр была переформирована в 347-й гвардейский стрелковый полк, 7 гв.овдбр — в 351-й гвардейский стрелковый полк, 17 гв.овдбр — в 355-й гвардейский стрелковый полк.

21 февраля 1945 года 9-я гвардейская армия, в состав которой входила 106-я гвардейская стрелковая дивизия, была введена в состав действующей армии. 26 февраля дивизия сосредоточилась восточнее г. Будапешт. В марте 1945 года соединение получило задачу выйти в исходные позиции для наступления в районе Будакеси — Пать — Бичке. 13 марта — планирование наступления и разведка боем в районе населённого пункта Чакберень западнее Будапешта.

16 марта, после 60-минутной предварительной артиллерийской подготовки, начавшейся в 14:30, гвардейцы поднялись в атаку и к 16:00 овладели первой траншеей, в 18:00 ворвались во вторую траншею, за остаток дня продвинулись на 4—7 км, овладев г. Чакберень, лесным массивом севернее него и населённым пунктом Каполнопуста. Наступление продолжалось. К 18 марта, форсировав реки Шарвиз (?) и Гайя, атакой всех частей соединение овладело городом Мор. За прорыв укреплённой полосы обороны и овладение г. Мор весь личный состав получил благодарность Верховного Главнокомандующего, а дивизия 26 апреля 1945 года была награждена первым орденом — орденом Кутузова II степени. С тех пор 26 апреля считается праздником дивизии.

25 марта дивизия совершила марш в район Баконьсентласло — Феньера и с утра 26 марта начала обход г. Папа с севера с задачей овладеть городом во взаимодействии с другими частями корпуса. За боевые действия по овладению г. Папа весь личный состав дивизии получил благодарность Верховного Главнокомандующего, а Родина 26 марта салютовала победителям.

29 марта дивизия перешла в решительное наступление и овладела Реб-Челег, Нициг, Аркахати, Урейгнуй-фалу, Чалад, Ребцесемере, Ребсекафора, и к 16:00 того же дня вышла на рубеж Иван, Фельшемаг, Пайтошкиль, Порладоне. 30 марта, преследуя противника, дивизия пересекла австро-венгерскую границу. 38-й гвардейский стрелковый корпус, в состав которого входила дивизия, был выведен во второй эшелон, так как предстояли бои за Вену и необходимы были резервы. 13 апреля советские войска полностью овладели городом Вена, а соединение перешло в наступление, и 15 апреля 1945 года был взят Санкт-Пелькен. В этот день Москва вновь салютовала победителям. За боевые действия весь личный состав получил благодарность, активные участники боёв за г. Вену были награждены медалью «За взятие Вены». 38-й гвардейский корпус получил почётное наименование «Венский», а дивизия была награждена вторым орденом — орденом Красного Знамени.

16 апреля дивизия овладела г. Вильгельмсбург. Непрерывные боевые действия продолжались до 25 апреля. К исходу этого дня части дивизии были выведены из боя и в полном составе сосредоточены в предместьях Вены.

5 мая дивизия была поднята по тревоге и совершила марш в район Фрибриц, Гиндодорф, лес юго-западнее Фрибриц к австро-чехословацкой границе и сменила 107-ю стрелковую дивизию. Войдя в соприкосновение с противником, 8 мая она пересекла границу Чехословакии и с ходу овладела г. Зноймо. Весь личный состав получил благодарность Верховного Главнокомандующего, а Родина ещё раз салютовала воинам-освободителям.

9 мая все части дивизии продолжали боевые действия по преследованию врага с целью заставить его капитулировать. Дивизия совершила марш, преследуя противника, и за три дня прошла с боями 80—90 км. В 12:00 11 мая 1945 года передовой отряд в составе 355-го гв. стрелкового полка и 211-го гв. артиллерийского полка вышел на р. Влатва и в 3,5 км северо-восточнее д. Олешня встретился с частями 5-й американской танковой армии.

Великая Отечественная война для воинов соединения закончилась. За период боевых действий гвардейцы уничтожили и захватили в плен 64 тысячи солдат и офицеров противника, а также 316 танков и САУ, орудий разного калибра — 971, автомашин — 6 371, железнодорожных вагонов — 3 600, самолетов — 29, большое количество складов с боевой техникой. С боями было пройдено около 6 100 км.

Всего в дивизии за время ведения боевых действий правительственными наградами было награждено 7 401 человек. Следует добавить, что многие из награждённых имели по две — три награды, а трое десантников соединения за мужество и героизм удостоены высокого звания Героя Советского Союза — гвардии старшина Рыбаков Н. С. (посмертно), гвардии младший лейтенант Поляков В. Т., гвардии старший лейтенант Селищев В. П. (посмертно).

К весне 1946 года части 106-й гвардейской стрелковой дивизии в полном составе передислоцировались в СССР и приступили к плановой боевой подготовке по программе Воздушно-десантных войск.

На основании Постановления Совета Министров СССР № 1154474сс от 3.06.1946 г. и директивы Генерального штаба Вооружённых Сил СССР №орг/2/247225 от 7.06.1946 г. к 15 июня 1946 года 106-я гвардейская стрелковая Краснознамённая ордена Кутузова дивизия была переформирована в 106-ю гвардейскую воздушно-десантную Краснознамённую ордена Кутузова дивизию.

С июля 1946 года дивизия дислоцировалась в г. Тула и входила в состав 38-го гвардейского воздушно-десантного Венского корпуса (штаб корпуса — г. Тула). 3 декабря 1947 года дивизии было вручено Гвардейское Боевое Знамя.

На основании директив Генерального штаба от 3 сентября 1948 года и от 21 января 1949 года 106-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая ордена Кутузова дивизия в составе 38-го гвардейского воздушно-десантного Венского корпуса вошла в состав Воздушно-десантной армии. В апреле 1953 года Воздушно-десантная армия была расформирована.

На основании директивы Генерального штаба от 21 января 1955 года к 25 апреля 1955 года 106-я гвардейская воздушно-десантная дивизия вышла из состава 38-го гвардейского воздушно-десантного Венского корпуса, который в 1956 г. был расформирован, дивизия стала непосредственно подчиняться командующему ВДВ и перешла на новый штат трёхполкового состава с кадрированным батальоном в каждом парашютно-десантном полку. Из состава расформированной 11-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в состав 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии был передан 137-й гвардейский парашютно-десантный полк (пункт дислокации — город Рязань).

Личный состав 351-го гвардейского парашютно-десантного полка участвовал в военных парадах на Красной Площади в Москве, принимал участие в больших учениях министерства обороны и в 1955 году десантировался вблизи г. Кутаиси (Закавказский ВО).

В 1957 году 351-й полк проводил показательные учения с десантированием для военных делегаций Югославии и Индии.

На основании директив Министра обороны СССР от 18 марта 1960 года и Главнокомандующего Сухопутными войсками от 7 июня 1960 года, в состав 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознаменной дивизии из состава 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознаменной ордена Кутузова дивизии был передан 351-й гвардейский парашютно-десантный полк (город Ефремов Тульской области); 105-я гвардейская воздушно-десантная дивизия (без 331-го гвардейского парашютно-десантного полка) была передислоцирована в Туркестанский военный округ в город Фергана Узбекской ССР.

В 1960-м году в состав 106 гв.вдд вошёл 331-й гвардейский парашютно-десантный полк (выведенный из состава 105 гв.вдд). В 1993 г. этот полк был передан в состав 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

В 1967 году 106 гв.вдд участвовала в операции «Родопы».

В связи с началом вооружённого конфликта между КНР и СРВ в конце февраля 1979 года 137 пдп 106 гв.вдд был переброшен в Забайкалье. Было принято решение о проведении учений. В районе монголо-китайской границы была произведена выброска десанта с двух самолётов: один с людьми (разведрота, механики—водители и офицеры полка), второй с тремя БМД. У земли был сильный ветер (до 40 м/с), и в результате выброски 15 человек погибли, остальные получили повреждения различной тяжести. Все 3 БМД разбились. После десантирования с первых двух самолётов учения отменили. Оставшимся без поддержки десантникам пришлось выживать в условиях монгольской пустыни ещё сутки. Обратно на базу 137 пдп возвращался железнодорожным транспортом.

29 февраля 1988 г. 137-й парашютно-десантный полк (командир подполковник В. Хацкевич) 106-й воздушно-десантной дивизии был поднят по тревоге, переброшен на аэродром близ Баку, совершил марш в Сумгаит и сходу приступил к выполнению поставленной задачи по восстановлению порядка в городе, ставшем ареной армянских погромов. Полк вернулся к месту постоянной дислокации — в Рязань — в начале апреля[1].

Дивизия участвовала в Первой и Второй чеченских войнах. 23 апреля 2000 года чеченские боевики под командованием Абу-Джафара и Абу аль Валида у селения Сержень-Юрт устроили засаду на колонну 51-го гвардейского парашютно-десантного полка.

С середины декабря 1992 года по апрель 2005 года в состав 106 гв.вдд входил 119-й гвардейский парашютно-десантный полк, являвшийся по праву одним из лучших полков дивизии. За период нахождения в составе дивизии, 119 гв.пдп выполнял наиболее ответственные и сложные задачи, по праву считавшийся одним из наиболее боеспособных частей не только дивизии, но и всех прославленных воздушно-десантных войск. С 1993 г. по 1999 г. 17-и гвардейцам полка было присвоено звание героя России.

В ходе военной реформы 2008—2009 гг. 106-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию планировалось расформировать, а части соединения переподчинить другим дивизиям. Однако позднее это решение было отменено[2].

13 августа 2015 года указом Президента Российской Федерации дивизии присвоено почётное наименование «Тульская»[3].

Полное наименование

  • 16-я гвардейская воздушно-десантная дивизия (с 15 января 1944)
  • 106-я гвардейская стрелковая дивизия (с 18 декабря 1944)
  • 106-я гвардейская ордена Кутузова II степени стрелковая дивизия (с 26 апреля 1945)
  • 106-я гвардейская стрелковая Краснознамённая ордена Кутузова дивизия (с мая 1945)
  • 106-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая ордена Кутузова дивизия (с 15 июня 1946)
  • 106-я гвардейская воздушно-десантная Тульская Краснознамённая ордена Кутузова дивизия (с 13 августа 2015)

Состав

106-я гвардейская стрелковая Краснознамённая ордена Кутузова дивизия в Действующей армии с 21.02.1945 по 11.05.1945 в составе:

Состав 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой дивизии в 2009 году:

Герои Советского Союза и Герои России

Трое десантников-фронтовиков награждены Звездой Героя Советского Союза. Пятеро военнослужащих дивизии удостоены звания Героя России.[5]

Командир

Советский период:

В Вооружённых силах России:

Прочие факты

Напишите отзыв о статье "106-я гвардейская воздушно-десантная дивизия"

Примечания

  1. ↑ [armyrus.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=828&Itemid=2242 Хронология ВДВ. ArmyRus.ru. Военно-информационный портал]
  2. ↑ [lenta.ru/news/2009/05/26/tula/ Lenta.ru]
  3. ↑ [publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201508130018 Указ Президента Российской Федерации от 13.08.2015 № 417 «О присвоении 106 гвардейской воздушно-десантной Краснознаменной ордена Кутузова дивизии почетного наименования»]
  4. ↑ [vitalykuzmin.net/?q=node/394 Сайт виталукузмин Тактические учения 137-го гвардейского парашютно-десантного ордена Красной Звезды полка 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (Tactical exercises of 137th Guards Airborne Order of the Red Star Regiment 106th Guards Airborne Division).]
  5. ↑ [tula.rfn.ru/rnews.html?id=26431&cid=7 Тульские десантники приумножают славные традиции.] Государственный интернет-канал «Россия». 28.04.2008.
  6. ↑ [old.redstar.ru/2001/03/29_03/s_o21.html «Мерседес» для генерала Константина]

Ссылки

  • [bratishka.ru/specnaz/vdv/4.php История 106-й гвардейской дивизии ВДВ.]
  • [vitalykuzmin.net/?q=node/394 Сайт виталукузмин Тактические учения 137-го гвардейского парашютно-десантного ордена Красной Звезды полка 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (Tactical exercises of 137th Guards Airborne Order of the Red Star Regiment 106th Guards Airborne Division).]

Отрывок, характеризующий 106-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=106-я_гвардейская_воздушно-десантная_дивизия&oldid=81517820»