108-я мотострелковая дивизия

108-я мотострелковая Невельская дважды Краснознамённая дивизия (108-я мсд)
Вымпел Министра обороны СССР 1986 г.
Годы существования	13 августа 1941 декабрь 1993
Страна	СССР СССР Узбекистан Узбекистан
Тип	Мотострелковая дивизия
Включает в себя	части и подразделения
Численность	соединение
Участие в	Великая Отечественная война Афганская война (1979—1989) Гражданская война в Таджикистане
Знаки отличия
Командиры
Известные командиры	См. список.

108-я мотострелковая Невельская дважды Краснознамённая дивизия (сокращённо — 108-я мсд) — воинское соединение Вооружённых Сил СССР и Вооружённых сил Узбекистана.

История

Дивизия образована из 360-й стрелковой Невельской Краснознамённой дивизии, которая была сформирована в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 13 августа 1941 года и приказом командующего войсками Приволжского военного округа генерал-лейтенанта Герасименко В. Ф. от 14 августа 1941 года.

Боевой путь дивизии в годы Великой Отечественной войны

Дивизия начала формироваться в городе Чкалове (ныне Оренбург), а некоторые её части и подразделения — в городах и сёлах Чкаловской области. К 1 октября 1941 года дивизия была укомплектована личным составом. 12 ноября 1941 года началась переброска на железнодорожных эшелонах 360-й стрелковой дивизии на запад. В составе войск Западного фронта части и подразделения дивизии занимали вторую линию обороны, возводили оборонительные сооружения, где и приняли первые удары врага.

25 декабря 1941 года приказом № 0508 Ставки Верховного Главнокомандования дивизия была включена в состав 4-й ударной армии Северо-Западного фронта.

29 января 1942 года дивизия начала наступление на город Велиж. В результате двухчасового боя 1-й батальон 1193-го стрелкового полка атакой с правого фланга ворвался в город и повёл уличные бои. На северную окраину города наступал 1197-й стрелковый полк. Одно из подразделений 1193-го стрелкового полка преградило пути отхода противнику и подхода его резервов на Невельском шоссе. К утру 30 января 1195-й стрелковый полк ударом с юго-запада перерезал Витебское шоссе, ворвался на окраину города и стал продвигаться к центру. С юго-востока, перейдя реку Западная Двина по льду, бойцы 1197-го стрелкового полка заняли окраину города. Таким образом, вражеский гарнизон в городе Велиж оказался полностью окружённым.

В боях за Великие Луки, продолжавшихся с 24 декабря 1942 года по 14 января 1943 года, подразделениями дивизии было уничтожено 23 орудия, 72 пулемёта, 5 шестиствольных миномётов, 30 автомашин, 81 танк и 4 самолёта, до 7000 солдат и офицеров противника. Посланная на помощь окружённому гарнизону 205-я пехотная дивизия вермахта не смогла пробиться к городу. Гарнизон противника был уничтожен а его солдаты частично взяты в плен.

В приказе командующего 3-й Ударной армией от 23 января 1943 года отмечено: «360 сд с поставленной задачей справилась. Противнику был нанесён удар и он был вынужден свернуть с того направления, на котором прочной стеной стояла 360-я стрелковая дивизия». За умелые действия в районе Великих Лук всему личному составу 360-й стрелковой дивизии была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего.

6 октября 1943 года после двухчасового боя дивизия овладела населёнными пунктами Волчьи Горы, Исаково, Герасимово, Красный Двор и перерезала шоссейную дорогу Невель-Велиж. На шоссе вслед за дивизией вышла 236-я танковая бригада и внезапным ударом ворвалась на улицы города Невель. К исходу дня дивизия выполнила ближайшую и последующую задачу; пройдя с боями 20 км, содействовала в овладении городом Невель. Части и подразделения дивизии разгромили 2-ю пехотную дивизию и 83-й полк противника.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 7 октября 1943 года была объявлена благодарность личному составу дивизии и присвоено почётное наименование «Невельская».

3 февраля 1944 года дивизия предприняла наступление в направлении на Волково. В результате многочисленных боёв к 16 февраля овладела населёнными пунктами Волково, Горбачи, Брыли, Пруднаки и форсировала реку Зарановка.

До 10 апреля 1944 года дивизия вела бои на различных участках 1-го Прибалтийского фронта.

29 апреля 1944 года дивизия перешла в наступление и овладела опорными пунктами Глистинец, Тихонов, Ясиновцы. Немцы бросили в бой свежие резервы. Подразделения дивизии отбивали в день по 6-10 контратак. В ходе ожесточённых боев, продолжавшихся с 29 апреля по июнь месяц, дивизия измотала противника и 27 июня 1944 года, перейдя в решительное наступление, овладела населённым пунктом Ровное, прорвала немецкую оборону и стала продвигаться в направлении на Полоцк. 3a отличные боевые действия в боях за Полоцк дивизия получила третью благодарность Верховного Главнокомандующего и была награждена орденом Красного Знамени.

27 июля 1944 года разведчики, а вслед за ними и остальные подразделения 1193-го стрелкового полка вступили в Двинск. За выполнение поставленной боевой задачи по взятию города Двинск — важным железнодорожным узлом и мощным опорным пунктом немцев на Рижском направлении — дивизия получила четвёртую благодарность Верховного Главнокомандующего. 1193-му стрелковому полку было присвоено почётное наименование «Двинский». До конца 1944 года и в январе 1945 года дивизия вела бои в районе реки Вента (населённые пункты Завкалма, Дангас, Сунас, Личи). В результате упорных и ожесточённых боев дивизия форсировала реку Венту и значительно продвинулась вперёд.

В 1944 году дивизия прошла с боями от Полоцка до реки Венты свыше 335 км, освободила до 500 населённых пунктов, в том числе города Полоцк, Двинск, Дрисса, Волынцы и другие. Подразделениями дивизии уничтожено свыше 10 000 вражеских солдат и офицеров, 58 танков, 74 самоходных орудия, 160 пулемётов.

7 мая 1945 года дивизия форсировала реку Виесата, выбила с позиций оборонявшиеся части 205-й пехотной дивизии вермахта и стала преследовать отступавшего противника. 8 мая сопротивление немцев стало ослабевать, и к исходу дня более 600 солдат и офицеров было взято в плен. Преследуя деморализованные части противника, 8 мая дивизия овладела городом Кандава, 9 мая — местечком Сабиле. 1193-й стрелковый полк продолжил наступление, занял город и порт Виндава (ныне Вентспилс), вышел к Балтийскому морю.

9 мая дивизия приступила к разоружению капитулировавших частей противника: 205-я пехотной дивизии, 12-я танковой дивизии, 218-й пехотной дивизии, мотомеханизированной бригады, «курляндской» 24-й пехотной дивизии, 15-й и 19-й лёгких пехотных дивизий, 16-го и 38-го танковых корпусов.

За период Великой Отечественной войны дивизия с боями прошла свыше 850 километров, при передислокациях и манёврах преодолела путь протяжённостью 2500 км, освободив при этом более 2500 населённых пунктов. За это время ею было уничтожено свыше 50 000 гитлеровских солдат и офицеров, 100 танков, более 200 орудий и 650 пулемётов, захвачено в плен более 11 000 солдат и офицеров противника; захвачено 200 танков, 250 орудий, 800 пулемётов и много прочего вооружения и имущества. За отличные боевые действия в годы Великой Отечественной войны дивизия получила в общей сложности пять благодарностей Верховного Главнокомандующего. 1195-й стрелковый полк был награждён орденом Суворова III степени.

На 1945 год 360-я сд имела следующий состав:

• управление дивизии
• 1193-й стрелковый полк
• 1195-й стрелковый полк
• 1197-й стрелковый полк
• 920-й артиллерийский полк
• 664-й отдельный зенитный дивизион
• 419-я отдельная мотоциклетная разведывательная рота
• 808-й отдельный батальон связи
• 637-й отдельный саперный батальон
• 435-я отдельная рота химзащиты
• 472-я отдельная авторота подвоза
• 442-й отдельный медико-санитарный батальон
• 221-я полевая хлебопекарня

Послевоенная история дивизии

По окончанию боевых действий 360-я стрелковая дивизия входила в состав Ленинградского фронта. После его расформирования вошла в состав Прибалтийского военного округа.

В октябре 1945 года произошла передислокация 119-го стрелкового корпуса в Среднюю Азию. В составе корпуса находились 201-я, 360-я и 306-я стрелковые дивизии. Управление корпуса было размещено в Сталинабаде. 360-я сд была передислоцирована в город Термез, областной центр Сурхандарьинской области Узбекской ССР, находившийся на границе с Афганистаном. Дивизия вошла в состав Туркестанского военного округа.

К 1 ноября 1945 года дивизия полностью разместилась в военных городках в новых пунктах постоянной дислокации и до конца года перешла к занятиям по боевой и политической подготовкой.

В ноябре 1945 года в дивизии была проведена вторая очередь демобилизации старших возрастов; в ноябре-декабре части дивизии получили пополнение, подразделения были созданы по новым штатам.

В 1949 году был создан 17-й стрелковый корпус, в состав которой была переподчинена 360-я сд.

В послевоенное время из бригад некоторых артиллерийских дивизий формировались артиллерийские полки для стрелковых дивизий. Так 116-я Львовская тяжёлая гаубичная артиллерийская бригада 3-й артиллерийской дивизии прорыва была переформирована в 1074-й Львовский гаубичный артиллерийский полк 201-й стрелковой дивизии. В свою очередь 116-я Львовская тяжёлая гаубичная артиллерийская бригада была сформирована 11 сентября 1943 года на базе 360-го гаубичного артиллерийского полка.

В связи с переформированием в 1947 году 201-й стрелковой дивизии в 325-ю стрелковую бригаду, 1074-й артиллерийский полк вошёл в состав 360-й сд.

В апреле 1955 года 360-я стрелковая дивизия была переформирована в 62-ю мотострелковую дивизию. С этим переформированием изменились порядковые номера полков:

• 1193-й стрелковый полк → 177-й мотострелковый полк
• 1195-й стрелковый полк → 180-й мотострелковый полк
• 1197-й стрелковый полк → 181-й мотострелковый полк

В 1957 году соединению дали новый порядковый номер - 108-я мотострелковая дивизия.

К концу 70-х годов 108-я мотострелковая дивизия являлась кадрированным (неполного состава) соединением.

108-я дивизия в Афганской войне

Развёртывание и ввод дивизии

В декабре 1979 года принимается решение Политбюро ЦК КПСС о вводе советских войск в Афганистан. Поскольку все соединения в военных округах СССР, граничащих с Афганистаном, являлись кадрированными (неполного состава), происходит развёртывание мотострелковых дивизий САВО и ТуркВО, которые готовились к отправке в ДРА, до штата по военному времени.

В составе ТуркВО были в срочном порядке развёрнуты 5-я гв. мсд и 108-я мсд. В составе САВО была развёрнута 201-я мсд.

Все три дивизии имели увеличенный штат - в каждой из них было развёрнуто по 4 мотострелковых полка вместо обычных 2-3 полков.

Личный состав был частично доукомплектован за счёт военнообязанных, призванных из запаса и военнослужащих, переброшенных из других военных округов и зарубежных групп войск.

В короткий двухнедельный срок все части дивизии были доукомплектованы призванными из запаса офицерами, солдатами и сержантами — так называемыми «партизанами». Призванными из запаса были жители среднеазиатских республик и юга Казахской ССР. Именно «партизаны» и составят до 80 % личного состава дивизии при вводе войск в Афганистан.

10 декабря 1979 года распоряжением Генерального штаба дивизия была приведена в повышенную боевую готовность, один мотострелковый и танковый полки — в полную. 13 декабря вся дивизия была приведена в полную боевую готовность. 24 декабря министр обороны СССР подписал директиву на ввод войск в Афганистан. Согласно директиве было определено время перехода госграницы — 15.00 25 декабря.

В 15.00 25 декабря 1979 года 108-я мсд начала переправу по понтонному мосту через реку Аму-Дарья напротив афганского города Хайратон, который находится на другом берегу от Термеза.

Первым подразделением Советской Армии вошедшим по суше на территорию Афганистана стал 781-й отдельный разведывательный батальон 108-й мсд. Одновременно государственную границу пересекли самолёты военно-транспортной авиации с частями 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (ранее дислоцировавшейся в Витебске), которая перебрасывалась на аэропорт Кабула.

К середине дня 27 декабря в Кабул вошли передовые части 108-й мсд, которые усилили охрану военных административных объектов.

В ночь с 27 на 28 декабря в западные провинции Афганистан вошла 5-я гв. мсд.

3 января в состав 108-й мсд был включён четвёртый по счёту мотострелковый полк из состава САВО. Им был 186-й мотострелковый полк (186-й мсп) 68-й мотострелковой дивизии, передислоцированный в Термез из Алма-Аты Казахской ССР. До нового места дислокации под Кабулом 186-й мсп добрался только к концу февраля. Причиной этому было привлечение командованием 40-й армии 186-го мсп к подавлению вооружённого мятежа личного состава артиллерийского полка афганской армии, перешедшего на сторону вооружённой оппозиции, в населённом пункте Нахрин северо-восточной провинции Баглан.

К середине января 1980 года ввод главных сил 40 Армии в основном был завершён.

К весне 1980 всех военнослужащих призванных из запаса «партизан» в личном составе дивизии заменили на прибывших из СССР военнослужащих срочной службы.

Ротация танковых полков

До ввода в ДРА в составе 108-й мсд имелся свой штатный танковый полк — 281-й танковый полк (в/ч 44077), который был сформирован в 1947 году на базе 845-го отдельного артиллерийского самоходного дивизиона (845-й осадн) той же 108-й мсд. Он остался на территории СССР по причине того, что имел устаревшее вооружение (Т-34, Т-44, БТР-152). Вместо него 28 января 1980 года в состав 108-й мсд из состава 201-й мсд был включен 234-й танковый Пермышльско-Берлинский Краснознамённый, ордена Суворова полк (234-й тп или в/ч 71177).

В свою очередь 234-й тп был передан в состав ранее кадрированной 201-й мсд, дислоцированной на территории Таджикской ССР и не имевшей до ввода собственного штатного танкового полка, от 58-й мотострелковой Рославльской дивизии, дислоцированной на территории Туркменской ССР.

Кроме 234-го тп в подчинение 201-й мсд до ввода войск передали второй по счёту танковый полк от 60-й танковой Севско-Варшавской Краснознамённой, ордена Суворова дивизии МВО — 285-й танковый Уманьско-Варшавский Краснознамённый, ордена Кутузова полк (285-й тп).

К 1 сентября 1980 года дислоцированный в Кабуле 234-й тп был выведен в СССР — 108-я мсд снова оказалась без танкового полка.

В период с 30 декабря 1980 года по 5 января 1981 года, 285-й танковый полк (без 1-го танкового батальона оставшегося на усилении 860-го отдельного мотострелкового полка в г. Файзабад) был передислоцирован в г. Баграм провинции Парван, и переподчинён из состава 201-й мсд в состав 108-й мсд.

Вывод из состава дивизии 186-го мотострелкового полка

По первоначальному плану ввода войск в Афганистан, руководство ВС СССР предполагало задействовать 4 мотострелковые дивизии: 5-я гв.мсд и 58-я мсд - в западной части, 108-я мсд и 68-я мсд в восточной части Афганистана. Позже планы изменились и было решено не привлекать 68-ю мсд, которая прикрывала границу с Китаем. Она была заменена заменена на развёрнутую в кратчайшие сроки кадрированную 201-ю мсд, которая взяла под свою ответственность северо-восточные провинции Афганистана. После ввода войск, руководство ВС СССР оценив обстановку в юго-западных и восточных провинциях Афганистана, посчитала избыточным передислокацию туда мотострелковых дивизий. Вместо них было решено сформировать 2 мотострелковые бригады увеличенного состава - 70-ю отдельную гвардейскую и 66-ю отдельную.

1 марта 1980 года на базе полка сформирована 66-я отдельная мотострелковая бригада, которая была выведена из состава 108-й мсд и впоследствии передислоцирована в г. Джелалабад.

Боевая деятельность дивизии

Участки ответственности дивизии

Руководством ВС СССР для 108-й мсд были назначены следующие зоны ответственности (провинции и административные центры):

• Кабул - Кабул
• Парван - Чарикар
• Каписа - Махмудраки
• Лагман - Мехтарлам

Главные задачи для частей дивизии:

• сторожевое охранение столицы - города Кабул (совместно с частями 103-й гв.вдд)
• сторожевое охранение дороги н.п.Доши-Джелалабад, протяжённостью 325 километров.
• охрана плотины и ГЭС в Суроби
• охрана военного аэродрома в г.Баграм

В связи с поставленными задачами, части 108-й мсд были распределены по участкам ответственности:

• Управление дивизии с частями дивизионного комплекта и 285-м танковым полком были расположены в пригороде г.Баграм - н.п. Куругулай (по советским картам - Калагулай).
• Управление 177-го мотострелкового полка и 738-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона (738-й оптадн), расположились в городе Джабаль-Уссарадж, на выходе из ущелья реки Саланг, в котором проходит автомобильная дорога ведущая в СССР. Части полка расположились сторожевыми заставами вдоль дорог ведущих из г. Джабаль-Уссарадж в Кабул (до Калакана), Баграм, Махмудраки и в г. Гульбахор, который запирал выход из Панджшерского ущелья на Чарикарскую равнину.
• Управление 180-го мсп расположилось в Кабуле у штаба 40-й Армии. Сторожевые заставы от полка охраняли ГЭС в Суроби, режимную зону вокруг аэродрома Баграма и участок дороги Кабул-Джелалабад совместно с подразделениями 738-го оптадн и 181-го мсп.
• Управление 181-го мсп и 1074-го артиллерийского полка (1074-й ап) разместились в одном военном городке на северной окраине Кабула, у дороги Кабул-Хайратон. Сторожевые заставы 181-го мсп были выставлены по окраинам Кабула и на участке Калакан-Кабул дороги Доши-Джелалабад совместно с 738-м оптадн.
• 1049-й зенитный артиллерийский полк выполнял задачу по противовоздушной обороне штаба 40-й армии в Кабуле и аэродрома в Баграме. В конце 1981 года полк был заменён на 1415-й зенитно-ракетный полк. В виду отсутствия воздушного противника к боевым действиям не привлекались.

Участие дивизии в боевых действиях

В период с 1980 года и до самого вывода войск в 1989 году части 108-й мотострелковой дивизии участвовали во всех боевых действиях в зоне её ответственности, а также привлекались к проведению крупных операций вне зоны ответственности.

Первый запланированный рейд, в котором участвовали подразделения 108-й мсд произошёл в период с 29 февраля по 11 марта 1980 года. Рейд являлся совместным. Кроме 2-го мотострелкового батальона 180-го мсп 108-й мсд усиленного танковой ротой, в нём участвовали ещё 3 батальона: от 317-го и 350-го парашютно-десантных полков 103-й гв.вдд и батальон от 66-го пехотного полка 11-й пехотной дивизии ВС ДРА. По существу данный рейд является первыми запланированными боевыми действиями Советской армии в Афганской войне. Наступавшие в авангарде десантники впервые в послевоенный период вступят в боевые действия и понесут тяжёлые потери.

Второй рейд, в котором участвовали подразделения 108-й мсд произошёл в период с 9 по 12 апреля 1980 года. Несмотря на малочисленность участвовавших формирований (около 1 000 человек), во многих источниках рейд упоминается как Первая Панджшерская операция. От 108-й мсд к совместному рейду, в котором также участвовали подразделения 345-го опдп, 56-й одбшр и батальон правительственных войск ДРА, привлекались мотострелковый батальон и танковая рота от 177-го мсп и самоходная артиллерийская батарея от 1074-го ап.

С 15 по 29 мая 1982 года части дивизии участвовали в крупной операции в Панджшерском ущелье, в которой от 40-й армии было задействовано 12 000 военнослужащих. В операции участвовали подразделения от всех мотострелковых полков, артиллерийского полка и подразделений боевого обеспечения.

По окончанию операции несколько подразделений дивизии остались в Панджшерском ущелье для усиления 177-го отдельного отряда специального назначения, который командованием 40-й армии был оставлен для блокирования формирований Ахмад Шах Масуда. В ходе противостояния длившегося почти 9 месяцев, Ахмад Шах Масуд вынужден был заключить перемирие с советским командованием, итогом которого стал вывод советских войск из ущелья 8 марта 1983 года..

К началу 1984 года Ахмад Шах Масуд нарушив перемирие активизировал свои действия против правительственных войск ДРА и советских войск. Особую напряжённость советскому командованию доставляло близкое расположение Паннджшерского ущелья к единственной, стратегически важной автомобильной дороге, связывавшей Кабул с СССР, по которой производилось снабжение 40-й армии и правящего режима ДРА. Для руководства ВС СССР стал неизбежным вопрос о размещении в Панджшерском ущелье крупной воинской части для его блокирования. В связи со сложной политической ситуацией, из-за критики противников СССР за осуществлённый ввод войск в Афганистан, советское военное руководство не имело возможности вводить новые полки которых не хватало в противодействии афганским моджахедам. В связи с этим было принято решение о переформировании 285-го танкового полка (285-й тп) 108-й мотострелковой дивизии в мотострелковый полк, которым предполагалось заблокировать Панджшерское ущелье.

23 марта 1984 года было закончено переформирование 285-го тп. Формирование унаследовало почётные названия и награды предшественника и получило новое наименование: 682-й Уманско-Варшавский Краснознаменный Ордена Кутузова мотострелковый полк.

14 апреля 1984 года началась вторая крупная операция в Панджшерском ущелье. В этой операции участвовало более 11000 советских и 2600 афганских военнослужащих. Части 108-й мсд приняли в нём активное участие. Две недели спустя после начала операции, 30 апреля тяжёлые потери понёс 1-й мотострелковый батальон 682-го мсп (53 убитых, 58 раненых).

К окончанию операции 682-й мсп был размещён в н.п.Руха. С первых дней дислокации в н. п.Руха 682-й мсп оказался в тяжёлой тактической ситуации «Стояние в Рухе» — ситуация с 682-м мотострелковым полком, в которой находился 3 года и 10 месяцев. На время нахождения 682-го мсп в ущелье — большее количество формирований Ахмад Шах Масуда действительно оказалось скованными мотострелками, полностью перекрывшими сквозной проход через ущелье. В связи с особо тяжёлыми условиями снабжения гарнизона в Рухе, который фактически находился на блокадном положении, и высоких людских потерь из-за постоянных огневых контактов с душманами, этот полк и приданные ему подразделения, были с боями выведены 26 мая 1988 года. Вместе с ним был одновременно выведен гарнизон из н.п. Анава. После вывода из Рухи, 682-й мсп был рассредоточен по сторожевым заставам на трассе Кабул—Хайратон, со штабом в г. Джабаль-Уссарадж возле штаба 177-го мсп той же 108-й мсд.

В период с 19 мая по 12 июня 1985 года подразделения 108-й мсд приняли участие в крупной операции в провинции Кунар, в которой в общей сложности были привлечены 17 000 советских и афганских военнослужащих.

В период с 23 ноября 1987 по 10 января 1988 дивизия участвовала в операция «Магистраль», целью которой было снятие блокады с приграничного города Хост и проводки туда крупной автоколонны со снабжением осаждённого гарнизона и местного населения.

Эксперименты с дивизионной артиллерией

В ходе Афганской войны в частях 40-й армии проводились многочисленные мероприятия по оптимизации штатной структуры, а также выявлению более эффективных способов применения вооружения. С этой целью на основании доклада генерал-лейтенанта Меримского, исполнявшего обязанности заместителя начальника Оперативной группы МО СССР в ДРА, было решено провести эксперимент по усилению огневых средств дивизионной артиллерии. На тот исторический период основа дивизионной артиллерии мотострелковой дивизии Советской армии представляла собой артиллерийский полк из 4 дивизионов имеющих 3 образца вооружения: 2 гаубичных дивизиона Д-30, реактивный дивизион БМ-21 «Град» и дивизион самоходных установок 2С3 «Акация».

Руководство ВС СССР решило в практических условиях выяснить эффект от использования крупнокалиберных орудий для разрушения глинобитных зданий с толстыми стенами, дувалов (глинобитных стен), пещер и укрытий сооружаемых из камней которые использовали афганские моджахеды.

С этой целью в порядке эксперимента было решено провести реорганизацию в 1074-м артиллерийском полку и в 28-м армейском артиллерийском полку.

… Таким образом, армия не располагает средствами, кроме истребительно-бомбардировочной авиации, для разрушения глинобитных зданий с толщиной стен до 2 м, дувалов, пещер, укрытий из камней и т. п., за которыми укрываются мятежники, так как для этого нужны артиллерийские системы калибра не мене 152-мм.
Степень огневого поражения противника снизилась.
Далее предлагалось провести исследование по использованию новых крупнокалиберных, высокоточных дальнобойных систем для решения различных задач в условиях Афганистана. Для проведения исследования создать опытную организацию и заменить в одном дивизионе артиллерийского полка 108-й мотострелковой дивизии 122-мм гаубицы на две батареи М-240 минометов «Тюльпан» и две батареи 152-мм орудий «Гиацинт»….

— Меримский В. А. «В погоне за "львом Панджшера"»

В итоге экспериментов со штатной структурой, в период с начала 1985 по конец 1986 года, 1074-й артиллерийский полк 108-й мсд являлся единственным артиллерийским полком в сухопутных войсках, имевшим на своём вооружении одновременно 6 типов орудий вместо штатных 3 или 1.

В целях указанного эксперимента в 1074-м ап с начала 1984 года переформировали 2-й гаубичный артиллерийский дивизион во 2-й смешанный артиллерийский дивизион. Сформировали две пушечные артиллерийские батареи 152 мм буксируемых пушек 2А36 «Гиацинт» и одну миномётную батарею буксируемыех миномётов М-240. С начала 1985 по конец 1986 миномёты М-240 постепенно были заменены на их самоходный вариант — 240 мм миномёт 2С4 «Тюльпан».

На момент вывода из Афганистана, в конце декабря 1988 года, 1074-й ап располагал 5 типами орудий — 2С3 (18 единиц), Д-30 (18 ед.), БМ-21 (18 ед.), 2А36 (8 ед.), 2С4 (4 ед.).

11 февраля 1989 г. дивизия действуя в арьергарде 40-й Армии была выведена из Афганистана и сосредоточена в Термезе.

«Стояние в Рухе» — ситуация с 682-м мотострелковым полком

Критическая ситуация в которой находился личный состав 682-го мотострелкового полка в период с 26 апреля 1984 года по 25 мая 1988 года.

Потери личного состава 108-й мсд в Афганской войне

За период с 1 января 1980 года до 1 сентября 1988 года (за 4 с половиной месяца до полного вывода войск) безвозвратные потери дивизии (убитые, умершие от ран и болезней, скончавшиеся в результате несчастных случаев) составили — 2972 военнослужащих.
Для сравнения, за тот же период 5-я гв. мсд потеряла 1135, а 103-я гв. вдд — 902 военнослужащих.

Состав и места дислокации частей 108-й мсд в ОКСВА

Состав дивизии и дислокаций частей:

• Управление дивизии (в/ч 51854) а также части при нём — г. Баграм район пригорода Куругулай.
  • Агитотряд
  • Хлебопекарня
  • Военная пожарная команда
  • 632-я станция фельдъегерско-почтовой связи (в/ч 84400)
  • 545-я батарея управления и артиллерийской разведки (в/ч 51854"А")
  • 581-й банно-прачечный пункт (в/ч 51854"Т")
  • Комендантская рота (в/ч 51854"К")
  • Полевое учреждение Госбанка СССР
  • 113-я отдельная огнемётная рота (в/ч 83599) — до 01.03.1985 — 113-я отдельная рота химической защиты
• 177-й мотострелковый Двинский полк (в/ч 51863) — г. Джабаль-Уссарадж.
• 180-й мотострелковый Краснознаменный ордена Суворова полк (в/ч 51884) — Кабул (район Даруламан). В обиходной речи — «Придворный полк» — из-за дислокации возле штаба 40-й армии находившегося во дворце Тадж-Бек.
• 181-й мотострелковый полк (в/ч 51932) — Кабул (район Хаирхана)
• 285-й танковый Уманьско-Варшавский Краснознамённый, ордена Кутузова полк — Баграм. Переформирован 15 марта 1984 г. в 682-й мсп
• 682-й мотострелковый Уманьско-Варшавский Краснознамённый, ордена Кутузова полк — до мая 1984 — Баграм. С мая 1984 — н.п. Руха в ущелье Панджшер. 25 мая 1988 года с боями выведен из ущелья Панджшер и рассредоточен по сторожевым заставам вокруг «Чарикарской зелёнки» со штабом полка в г. Джабаль-Уссарадж
• 1074-й Львовский Краснознамённый ордена Богдана Хмельницкого артиллерийский полк (в/ч 71184) — Кабул (район Хаирхана)
• 1049-й зенитно-артиллерийский полк (в/ч 71206) — Кабул (район Даруламан). 1 декабря 1981 года убыл в состав ПриВО, взамен прибыл 1415-й зенитно-ракетный полк
• 1415-й зенитный ракетный полк (в/ч 47064) — Кабул (район Даруламан). Выведен 20 октября 1986 года
• 781-й отдельный разведывательный ордена Красной Звезды батальон (в/ч 71240) — Баграм
• 738-й отдельный противотанковый артдивизион (в/ч 83565)— Джабаль-Уссарадж.
• 271-й отдельный инженерно-сапёрный батальон (в/ч 83596) — Баграм
• 808-й отдельный батальон связи (в/ч 83572) — Баграм
• 1003-й отдельный батальон материального обеспечения (в/ч 93978) — Баграм
• 333-й ремонтно-восстановительный батальон (в/ч 93987) — Баграм.
• 100-й отдельный медицинский батальон (в/ч 93982) — Баграм.
• 646-й отдельный ракетный дивизион (в/ч 71227) — Баграм. Выведен 1 сентября 1980 года

После вывода из Афганистана

После февраля 1989 года части и подразделения дивизии были размещены для постоянной дислокации в городах и посёлках Сурхандарьинский области Узбекской ССР в следующем составе:

• штаб и управление  — г. Термез
• 180-й мсп на БМП — г. Термез
• 177-й мсп на БТР — г. Термез (крепость)
• 181-й мсп на БТР — пос. Учкизил
• 285-й тп — г. Термез (северные ворота города). Заново сформирован из 682мсп.
• 1074-й ап — г. Термез (северные ворота города)
• 1415-й зрп — г. Термез (крепость)
  • ордн — г. Термез (северные ворота)
• 738-й оптдн — г. Термез (северные ворота)
• 781-й орб — г. Термез (северные ворота)
• 808-й обс — г. Термез
• 271-й оисб — г. Термез
• 100-я омср — г. Термез
• 1003-й обмо — г. Термез
• 333-й орвб — г. Термез (северные ворота)
• 113-я орхз — г. Термез (северные ворота)
• комендатская рота — г. Термез (крепость)
• 720-й учебный центр (впоследствии 787-й умсп).

После вывода войск из Афганистана, части и подразделения дивизии, используя опыт ведения боевых действий в горно-пустынной местности, усиленно занимались боевой подготовкой. Через дивизию продолжалось обеспечение вооружением, техникой, боеприпасами и военным имуществом афганской армии. К примеру 15 мая 1989 года через Мост Дружбы прошла колонна из 130 танков Т-62 и другой техники, которые в речном порту Хайратон были переданы на комплектование танковой бригады и батальона МГБ Афганистана. Техника, подготовленная специалистами дивизии, успешно дошла до Кабула и принимала участие в боях против антиправительственных сил.

108-я мсд в Вооружённых Силах Узбекистана

С января 1992 года дивизия входит в состав Вооружённых Сил Узбекистана.

В 1992—1993 годах продолжилось ухудшение обстановки в Афганистане, а в Таджикистане началась Гражданская война.

В создавшихся условиях руководство Республики Узбекистан, выполняя Устав ОДКБ, отправляет части 108-й мсд и 15-й отдельной бригады специального назначения на совместную, с 201-й мсд ВС РФ, боевую задачу по уничтожению военизированных группировок таджикской оппозиции и афганских моджахедов на территории Республики Таджикистан.

В декабре 1993 года указом Президента Республики Узбекистан, в связи с переходом структуры войск на бригадное комплектование, 108-я мсд была расформирована, а её части и подразделения после переформирования, вошли в состав 1-го армейского корпуса (1-й АК) с дислокацией штаба в г.Самарканд, часть из них перешла в Центральное подчинение.

Произошло следующее переформирование полков, отдельных батальонов и дивизионов 108-й мотострелковой Невельской дивизии:

• 180-й мотострелковый полк переформирован → 7-я мотострелковая бригаду (7-я мсбр или в/ч 11506), пос.Кокайты Сурхандарьинской области
• 177-й мотострелковый полк переформирован → 3-я мсбр (в/ч 28803), г. Навои
• 181-й мотострелковый полк переформирован → 21-я мсбр (в/ч 36691), пос.Хайрабад Сурхандарьинской области
• 285-й танковый полк → 22-я мсбр (в/ч 44278), г.Шерабад Сурхандарьинской области
• 1074-й артиллерийский полк → 23-я артиллерийская бригада (в/ч 54831), г. Ангор Сурхандарьинской области
• 1415-й зенитный ракетный полк → 193-я зенитно-ракетная бригада (в/ч 25858), г.Шерабад Сурхандарьинской области
• 271-й отдельный инженерно-сапёрный батальон → 80-ю инженерно-сапёрную бригаду (в/ч 93866), г. Ангор Сурхандарьинской области
• 738-й отдельный противотанковый дивизион → 6-й оптдн (в/ч 62387), г. Ангор Сурхандарьинской области
• 333-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон → 101-й орвб (в/ч 49976), г.Шерабад Сурхандарьинской области
• 781-й отельный разведывательный батальон → 50-й отдельный батальон разведки и радиоэлектронной борьбы (50-й обрРЭБ или в/ч 71308), г.Термез. (расформирован в 2001 году).

В 2000 году, в результате проводимой реформы в Министерстве обороны Республики Узбекистан, образован Юго-Западный особый военный округ со штабом в г. Карши. В его составе в настоящее время находятся формирования бывшей 108-й мсд.

Ситуация с боевыми знамёнами

Ситуация с боевыми знамёнами:

• 108-я мотострелковая Невельская дважды Краснознамённая дивизия в период с 60-х годов по декабрь 1993 года в качестве Боевого Знамени использовала Боевое Знамя 360-й стрелковой Невельской Краснознамённой дивизии, на базе которой была сформирована.
• 682-й мотострелковый Уманьско-Варшавский Краснознамённый, ордена Кутузова полк 108-й мсд в период с марта 1984 года по февраль 1989 года в качестве Боевого Знамени использовала Боевое Знамя 285-го танкового Уманьско-Варшавского Краснознамённого, ордена Кутузова полка 108-й мсд, на базе которого был сформирован.

Награды 180-й дивизии

За время ведения боевых действий в Афганистане военнослужащие 180-й дивизии были награждены следующими орденами и медалями:

• орден Ленина – 28 человек;
• орден Красного Знамени – 196 человек;
• орден Красной Звезды – 7693 человека;
• орден «За службу Родине в ВС СССР» - 722 человека;
• медаль «За отвагу» - 6958 человек;
• медаль «За боевые заслуги» - 6669 человек.

Герои 108-й дивизии

За мужество и героизм, следующие военнослужащие 108-й мотострелковой дивизии, были удостоены звания Героя Советского Союза:

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1989 Аушев Руслан Султанович]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3074 Кремениш Николай Иванович]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3073 Шиков Юрий Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2969 Гринчак Валерий Иванович]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3013 Высоцкий Евгений Васильевич]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2397 Анфиногенов Николай Яковлевич]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3069 Шахворостов Андрей Евгеньевич]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2344 Соколов Борис Иннокентьевич]. Сайт «Герои Страны».
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1993 Громов Борис Всеволодович]. Сайт «Герои Страны».

Командиры 108-й дивизии

Неполный список командиров 108-й мотострелковой дивизии:

• Кузьмин, Константин Александрович — в декабре 1979 года вводил дивизию в ДРА,
• Миронов, Валерий Иванович — 1979—1982
• Уставщиков, Григорий Иванович — 1982—1983
• Логинов, Виктор Дмитриевич — 1983—1984,
• Скоблов, Валерий Николаевич — июнь 1984 — октябрь 1984
• Исаев, Василий Иванович — 1984—1986
• Барынькин, Виктор Михайлович — 1986—1988
• Клынкин, Юрий Андреевич — 1988—1989

См. также

• Афганская война (1979-1989)
• Афганские моджахеды
• Пешаварская семерка
• Герои Советского Союза (Афганская война 1979-1989 гг.)

Ссылки

• [108msd.ru/ Сайт Оргкомитета 108-й мотострелковой дивизии]
• [schools.keldysh.ru/sch497/museum/nevel/nevel_all.htm Музей 108-й Невельской Краснознамённой стрелковой дивизии в школе № 497 г. Москвы]

Отрывок, характеризующий 108-я мотострелковая дивизия

Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..