108 имён Шивы
Поделись знанием:
[1]
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
|
|
Вайшнавизм · Шиваизм · |
|
Дхарма · Артха · Кама |
|
Веды · Упанишады |
|
Родственные темы
Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша |
|
|
В индуизме сахасранама Шивы — перечисление тысяч имён Шивы — является своего рода гимном этому божеству. Эти имена перечисляют разнообразные качества божества, его участие в связанной с ним мифологии. В тантрах, пуранах и Махабхарате приведены несколько списков тысяч имён Шивы.
108 имён шивы стотра
| № | Транслитерация на русский | Деванагари | транслитерация | Английский перевод | Перевод на русский |
| 1 | Ом Шивая Намаха | ॐ शिवाय नमः | om śivāya namaḥ | The Auspicious One | Благой |
| 2 | Ом Махешварая Намаха | ॐ महेश्वराय नमः | om maheśvarāya namaḥ | The Supreme God | Верховный владыка |
| 3 | Ом Шамбхавэ Намаха | ॐ शंभवे नमः | om śaṁbhave namaḥ | Exists only for our happiness | Осчастливливающий |
| 4 | Ом Пинакинэ Намаха | ॐ पिनाकिने नमः | om pinākine namaḥ | Guardian of Dharma | Вооружённый магическим луком |
| 5 | Ом Шашишекхарая Намаха | ॐ शशिशेखराय नमः | om śaśiśekharāya namaḥ | The One who wears the crescent moon in his hair | Носящий полумесяц в волосах |
| 6 | Ом Вамадэвая Намаха | ॐ वामदेवाय नमः | om vāmadevāya namaḥ | The Lord of Auspiciousness | Противоречащий бог |
| 7 | Ом Вирупакшая Намаха | ॐ विरुपाक्षाय नमः | om virupākṣāya namaḥ | The embodiment of spotless form | Безупречная форма |
| 8 | Ом Капардинэ Намаха | ॐ कपर्दिने नमः | om kapardine namaḥ | The one with thickly matted hair | Косматый (с взлохмаченными волосами) |
| 9 | Ом Нилалохитая Намаха | ॐ नोललोहिताय नमः | om nolalohitāya namaḥ | Embodiment of the splendor of the sunrise | Сине-Красно-Пурпурно-Фиолетовый |
| 10 | Ом Шанкарая Намаха | ॐ शंकराय नमः | om śaṁkarāya namaḥ | The source of all prosperity | Процветание (дающий процветание) |
| 11 | Ом Шулапанае Намаха | ॐ शूलपाणये | om śūlapāṇaye namaḥ | The carrier of the trident | Имеющий трезубец |
| 12 | Ом Кхатвангинэ Намаха | ॐ खट्वांगिने नमः | om khaṭvāṁgine namaḥ | The carrier of the knurled club | Носящий на палке череп |
| 13 | Ом Вишнуваллабхая Намаха | ॐ विष्णुवल्लभाय नमः | om viṣṇuvallabhāya namaḥ | The embodiment of all-pervading love | Любимый богом Вишну |
| 14 | Ом Шипивиштая Намаха | ॐ शिपिविष्टाय नमः | om śipiviṣṭāya namaḥ | The one who emits great rays of light | Пронизывающий лучами |
| 15 | Ом Амбиканатхая Намаха | ॐ अंबिकानाथाय नमः | om aṁbikānāthāya namaḥ | The consort of Ambika | Владыка Амбики |
| 16 | Ом Шрикантхая Намаха | ॐ श्रीकण्ठाय नमः | om śrīkaṇṭhāya namaḥ | The one with a divine throat | Имеющий благостное горло |
| 17 | Ом Бхактаватсалая Намаха | ॐ भक्तवत्सलाय नमः | om bhaktavatsalāya namaḥ | The one who cherishes the devotees like a newborn | Любящий своих последователей как своих детей |
| 18 | Ом Бхавая Намаха | ॐ भवाय नमः | om bhavāya namaḥ | The one who is existence itself | Восхитительный |
| 19 | Ом Шарвая Намаха | ॐ शर्वाय नमः | om śarvāya namaḥ | The one who is capable of all things | Сокрушающий все цели |
| 20 | Ом Трилокешая Намаха | ॐ त्रिलोकेशाय नमः | om trilokeśāya namaḥ | The Lord of the three worlds | Повелевающий тремя мирами |
| 21 | Ом Шитикантхая Намаха | ॐ शितिकण्ठाय नमः | om śitikaṇṭhāya namaḥ | The one with the blue throat | С посиневшим горлом |
| 22 | Ом Шиваприяя Намаха | ॐ शिवा प्रियाय नमः | om śivā priyāya namaḥ | Loved by Shakti | Любимый Шива |
| 23 | Ом Уграя Намаха | ॐ उग्राय नमः | om ugrāya namaḥ | The one who inspires awe | Свирепый |
| 24 | Ом Капалинэ Намаха | ॐ कपालिने नमः | om kapāline namaḥ | The one who carries a skull | Носящий черепа |
| 25 | Ом Камарае Намаха | ॐ कामारये नमः | om kāmāraye namaḥ | The one who satiates all desire | Уничтоживший бога любви Каму (персонификация страсти) |
| 26 | Ом Андакасурасуданая Намаха | ॐ अन्धकासुरसृदनाय नमः | om andhakāsurasṛdanāya namaḥ | The one who offered all to the asura Andhaka | Убивший асура Андхаку |
| 27 | Ом Гангадхарая Намаха | ॐ गंगाधराय नमः | om gaṁgādharāya namaḥ | The one who holds the flow of Ganga in his hair | Держащий Гангу |
| 28 | Ом Лалатакшая Намаха | ॐ ललाटाक्षाय नमः | om lalāṭākṣāya namaḥ | The one who enjoys creation | Являющийся центром игры |
| 29 | Ом Калакалая Намаха | ॐ कालकालाय नमः | om kālakālāya namaḥ | The one who appears as infinity to infinity itself | Время времён |
| 30 | Ом Крипанидхае Намаха | ॐ कृपानिधये नमः | om kṛpānidhaye namaḥ | The one who sheds grace on all | Льющий благо |
| 31 | Ом Бхимая Намаха | ॐ भीमाय नमः | om bhīmāya namaḥ | The one with awe inspiring strength | Ужасающий |
| 32 | Ом Парашухастая Намаха | ॐ परशुहस्ताय नमः | om paraśuhastāya namaḥ | The one who wields the axe | Орудующий топором |
| 33 | Ом Мригапанае Намаха | ॐ मृगपाणये नमः | om mṛgapāṇaye namaḥ | The one who protects the solitary soul | Ведущий животных |
| 34 | Ом Джатадхарая Намаха | ॐ जटधराय नमः | om jaṭadharāya namaḥ | The one who wears a mass of matted hair | Носящий спутанные волосы |
| 35 | Ом Кайласавасинэ Намаха | ॐ कैलाशवासिने नमः | om kailāśavāsine namaḥ | The one who abides in Kailash | Обитающий на горе Кайлас |
| 36 | Ом Кавачинэ Намаха | ॐ कवचिने नमः | om kavacine namaḥ | The one who is dressed in armor | Бронированный |
| 37 | Ом Каторая Намаха | ॐ कटोराय नमः | om kaṭorāya namaḥ | The one who causes all growth | Наполняющий |
| 38 | Ом Трипурантакая Намаха | ॐ त्रिपुरान्तकाय नमः | om tripurāntakāya namaḥ | The destroyer of the three obstacles | Разрушитель Трипуры (городов демонов). |
| 39 | Ом Вришанкая Намаха | ॐ वृषांकाय नमः | om vṛṣāṁkāya namaḥ | The one whose emblem is a bull | Имеющий знак быка |
| 40 | Ом Вришабхарудхая Намаха | ॐ वृष्भारूढाय नमः | om vṛṣbhārūḍhāya namaḥ | The one who rides a bull | Сидящий на быке |
| 41 | Ом Бхасмоддулита Виграхая Намаха | ॐ भस्मोद्धूलित विग्रहाय नमः | om bhasmoddhūlita vigrahāya namaḥ | The one who is covered with ashes | Посыпавший тело пеплом |
| 42 | Ом Самаприяя Намаха | ॐ समप्रियाय नमः | om samapriyāya namaḥ | The one who is fond of his renunciation | Относящийся ко всем одинаково дружественно как к самому себе |
| 43 | Ом Сварамаяя Намаха | ॐ स्वरमयाय नमः | om svaramayāya namaḥ | The one who creates through sound | Звук пронизывающей сущее |
| 44 | Ом Тримуртае Намаха | ॐ त्रयीमूर्तय नमः | om trayīmūrtaya namaḥ | The one who is worshiped in his three forms | Трёхформенный |
| 45 | Ом Анишварая Намаха | ॐ अनीश्वराय नमः | om anīśvarāya namaḥ | The one who has no superior | Настоящий владыка |
| 46 | Ом Сарваджняя Намаха | ॐ सर्वज्ञाय नमः | om sarvajсāya namaḥ | The knower of all things | Всезнающий |
| 47 | Ом Параматманэ Намаха | ॐ परमत्मने नमः | om paramatmane namaḥ | The one who is the supreme self | Сверхдуша |
| 48 | Ом Сомасурьягнилочаная Намаха | ॐ सोमसूर्याग्निलोचनाय नमः | om somasūryāgnilocanāya namaḥ | The light of Moon (Soma), the Sun (Surya), and Fire (Agni) | Лунный, солнечный, огненный взгляд |
| 49 | Ом Хавишэ Намаха | ॐ हविषे नमः | om haviṣe namaḥ | The one honored with oblations of ghee | Принимающий жертвоприношение |
| 50 | Ом Ягнамаяя Намаха | ॐ यज्ञमयाय नमः | om yajñamayāya namaḥ | The architect of sacrificial rites | Содержащий в себе жертву |
| 51 | Ом Сомая Намаха | ॐ सोमाय नमः | om somāya namaḥ | The flow of divine nectar | Нектар Сомы |
| 52 | Ом Панчавактрая Намаха | ॐ पंचवक्त्राय नमः | om paṁcavaktrāya namaḥ | The One involved in the five activities | Пятиликий |
| 53 | Ом Садашивая Намаха | ॐ सदाशिवाय नमः | om sadāśivāya namaḥ | The eternal Shiva | Вечный Шива |
| 54 | Ом Вишвэшварая Намаха | ॐ विश्वेश्वराय नमः | om viśveśvarāya namaḥ | The all-pervading ruler of the universe | Вселенский правитель |
| 55 | Ом Вирабхадрая Намаха | ॐ वीरभद्राय नमः | om vīrabhadrāya namaḥ | The most courageous of heroes | Великий герой |
| 56 | Ом Гананатхая Намаха | ॐ गणनाथाय नमः | om gaṇanāthāya namaḥ | The Lord of the devotees (Ganas) | Повелитель Ганов |
| 57 | Ом Праджапатае Намаха | ॐ प्रजापतये नमः | om prajāpataye namaḥ | The creator of all living (breathing) beings | Творец |
| 58 | Ом Хираньярэтасэ Намаха | ॐ हिरण्यरेतसे नमः | om hiraṇyaretase namaḥ | The One with the golden emanation of the soul | Золотое семя |
| 59 | Ом Дурдхаршая Намаха | ॐ दुर्धर्षाय नमः | om durdharṣāya namaḥ | The One who is unconquerable | Непобедимый, неприступный, надменный |
| 60 | Ом ГирИшая Намаха | ॐ गिरीशाय नमः | om girīśāya namaḥ | The queen of mount Kailash | Повелитель гор |
| 61 | Ом ГиришАя Намаха | ॐ गिरिशाय नमः | om giriśāya namaḥ | The King of mount Kailash | Обитатель гор |
| 62 | Ом Анадхая Намаха | ॐ अनधाय नमः | om anadhāya namaḥ | The one who inspires fearlessness | Бедняк |
| 63 | Ом Бхуджангабхушаная Намаха | ॐ भुजंगभूषणाय नमः | om bhujaṁgabhūṣaṇāya namaḥ | The one adorned with golden snakes | Украшенный змеями |
| 64 | Ом Бхаргая Намаха | ॐ भर्गाय नमः | om bhargāya namaḥ | The foremost of saints | Сияющий |
| 65 | Ом Гиридханванэ Намаха | ॐ गिरिधन्वने नमः | om giridhanvane namaḥ | The one who hurls the mountain as a weapon | Использующий гору как лук |
| 66 | Ом Гириприяя Намаха | ॐ गिरिप्रियाय नमः | om giripriyāya namaḥ | The One who is loved by the mountains | Возлюбленный гор |
| 67 | Ом Криттивасасэ Намаха | ॐ कृत्तवाससे नमः | om kṛttavāsase namaḥ | The One wearing hides | Одетый в шкуру |
| 68 | Ом Пураратае Намаха | ॐ पुरारातये नमः | om purārātaye namaḥ | The one who is at home in the wilderness | Защищающий как крепость |
| 69 | Ом Бхагаватэ Намаха | ॐ भगवते नमः | om bhagavate namaḥ | The One with all the qualities of God | Благодатель |
| 70 | Ом Праматадипая Намаха | ॐ प्रमथाधिपाय नमः | om pramathādhipāya namaḥ | The One who is served by the ghosts | Повелитель злых духов |
| 71 | Ом Мритьюнджаяя Намаха | ॐ मृत्युंजयाय नमः | om mṛtyuṁjayāya namaḥ | The One who has overcome death | Победитель смерти |
| 72 | Ом Сукшматанавэ Намаха | ॐ सूक्ष्मतनवे नमः | om sūkṣmatanave namaḥ | The One who is more subtle than subtle | Тончайший |
| 73 | Ом Джагадвапинэ Намаха | ॐ जगद्व्यापिने नमः | om jagadvyāpine namaḥ | The One who illuminates the world | Управляющий вселенной |
| 74 | Ом Джагадгуравэ Намаха | ॐ जगद्गुरुवे नमः | om jagadguruve namaḥ | The Teacher of the world | Вселенский гуру |
| 75 | Ом Вьёмакешая Намаха | ॐ व्योमकेशाय नमः | om vyomakeśāya namaḥ | The One whose hair is like the sky | С волосами как небо |
| 76 | Ом Махасенаджанакая Намаха | ॐ महासेनजनकाय नमः | om mahāsenajanakāya namaḥ | The Father of the warrior Skanda (Mahasena) | Отец Махасены |
| 77 | Ом Чарувикрамая Намаха | ॐ चारुविक्रमाय नमः | om cāruvikramāya namaḥ | The guardian of all wandering pilgrims | Источающий красоту |
| 78 | Ом Рудрая Намаха | ॐ रुद्राय नमः | om rudrāya namaḥ | The most ferocious | Ревущий Рудра |
| 79 | Ом Бхутапатае Намаха | ॐ भूतपतये नमः | om bhūtapataye namaḥ | The source of all creation | Повелитель призраков |
| 80 | Ом Стханавэ Намаха | ॐ स्थाणवे नमः | om sthāṇave namaḥ | The One who is perfectly still | Укоренившийся |
| 81 | Ом Ахирбудньяя Намаха | ॐ अहयेबुध्न्याय नमः | om ahayebudhnyāya namaḥ | The one who waits for the sleeping Kundalini | Стоящий на змеях |
| 82 | Ом Дигамбарая Намаха | ॐ दिगंबराय नमः | om digaṁbarāya namaḥ | The One who appears as the sky | Одетый в небо (Обнажённый) |
| 83 | Ом Аштамуртае Намаха | ॐ अष्टमूर्तये नमः | om aṣṭamūrtaye namaḥ | The One with eight forms | Восьмиформенный |
| 84 | Ом Анекатманэ Намаха | ॐ अनेकात्मने नमः | om anekātmane namaḥ | The One at the core of the soul | Находящийся во всех душах |
| 85 | Ом Саттвикая Намаха | ॐ सात्विकाय नमः | om sāttvikāya namaḥ | The one with boundless energy | Праведный |
| 86 | Ом Шуддхавиграхая Намаха | ॐ शुद्धविग्रहाय नमः | om śuddhavigrahāya namaḥ | The One free from all doubt and dissention | Чистейший |
| 87 | Ом Шашватая Намаха | ॐ शाश्वताय नमः | om śāśvatāya namaḥ | The One who is infinite and eternal | Постоянный и неизменный |
| 88 | Ом Кхандапарашавэ Намаха | ॐ खण्डपरशवे नमः | om khaṇḍaparaśave namaḥ | The One who cuts through all despair | Разрубающий |
| 89 | Ом Аджая Намаха | ॐ अज्ञाय नमः | om ajсāya namaḥ | The cause of everything | Слушающий |
| 90 | Ом Пашавимочакая Намаха | ॐ पाशविमोचकाय नमः | om pāśavimocakāya namaḥ | The One who releases all fetters | Избавляющий от оков |
| 91 | Ом Мридая Намаха | ॐ मृडाय नमः | om mṛḍāya namaḥ | The most merciful One | Осчастливливающий |
| 92 | Ом Пашупатае Намаха | ॐ पशुपतये नमः | om paśupataye namaḥ | The Lord of all beings | Повелитель животных |
| 93 | Ом Дэвая Намаха | ॐ देवाय नमः | om devāya namaḥ | The Divine One | Божественный |
| 94 | Ом Махадэвая Намаха | ॐ महादेवाय नमः | om mahādevāya namaḥ | The Supreme Lord | Сверхбожественный |
| 95 | Ом АвьяйАя Намаха | ॐ अव्ययाय नमः | om avyayāya namaḥ | The Unchanging One | Неиссякающий |
| 96 | Ом ХараЕ Намаха | ॐ हरये नमः | om haraye namaḥ | The dissolver of all bondages | Хара |
| 97 | Ом Бхаганетрабхиде Намаха | ॐ भगनेत्रभिदे नमः | om bhaganetrabhide namaḥ | The punisher of Pushan | Уничтожитель бхагов |
| 98 | Ом Авьяктая Намаха | ॐ अव्यक्ताय नमः | om avyaktāya namaḥ | The One who is steady and unwavering | Невидимый |
| 99 | Ом Дакшадхварахарая Намаха | ॐ दक्षध्वरहराय नमः | om dakṣadhvaraharāya namaḥ | The One who destroyed the sacrifice of Daksha | Уничтоживший жертвоприношение Дакши |
| 100 | Ом ХарАя Намаха | ॐ हराय नमः | om harāya namaḥ | The One who withdraws the cosmos | Разрушающий |
| 101 | Ом Пушантабхидэ Намаха | ॐ पूषदन्तभिदे नमः | om pūṣadantabhide namaḥ | The One who teaches clear seeing | Взращивающий |
| 102 | Ом Авъяграя Намаха | ॐ अव्यग्राय नमः | om avyagrāya namaḥ | The One who is most subtle and unseen | Спокойный |
| 103 | Ом Сахасракшая Намаха | ॐ सहस्राक्षाय नमः | om sahasrākṣāya namaḥ | The One of limitless (1000) forms | Тысячеглазый (Имеющий тысячу осей) |
| 104 | Ом Сахасрападэ Намаха | ॐ सहस्रपदे नमः | om sahasrapade namaḥ | The One who is present everywhere | Тысяченогий |
| 105 | Ом Апаваргапрадая Намаха | ॐ अपवर्गप्रदाय नमः | om apavargapradāya namaḥ | The One who gives and takes all things | Дающий и берущий |
| 106 | Ом Анантая Намаха | ॐ अनन्ताय नमः | om anantāya namaḥ | The One without end | Бесконечный |
| 107 | Ом Таракая Намаха | ॐ तारकाय नमः | om tārakāya namaḥ | The One who bridges humanity to God | Освобождающий |
| 108 | Ом Парамешварая Намаха | ॐ परमेश्वराय नमः | om parameśvarāya namaḥ | The Supreme God Of Love | Сверхвладыка |
Другие имена Шивы
Ниже приведены некоторые из имён Шивы с приблизительным переводом.
- Ашутош (Asutos) — исполняющий желания
- Аджа (Aja) — нерождённый
- Акшайагуна (Aksayaguna) — Господь с бесконечными качествами
- Анагха (санскр. अनघ, anagha IAST) — безгрешный
- Анантадришти — (санскр. अनन्तदृष्टि, anantadṛṣṭi IAST) — с бесконечным видением
- Аугадх (Augadh) — вечнорадущийся
- Авувапрабху (Avyayaprabhu) — непреходящий
- Бхайрава (Bhairav) — грозный
- Бхаланетра (Bhalanetra) — с третьим глазом
- Боленат (Bholenath) — добросердечный
- Вбхитешвара (Bhbitesvara) — Господь духов — добрых и злых
- Бхудева (Bhudeva) — Господь Земли
- Бхутапала (Bhutapala) — защитник духов
- Чандрапал (Chandrapal) — повелитель Луны
- Чандрапракас (Chandraprakas) — увенчанный Луной
- Даялу (Dayalu) — сострадательный
- Девадева (Devadeva) — Бог богов
- ДханАдипа (dhanAdhipa) — Господь богатства (Излучающий Богатства)
- Дхьйанадип (Dhyanadeep) — изображение для медитации
- Дхутидхара (Dhyutidhara) — лучезарный Господь
- Дигамбара (Digambara) — аскет
- Дурджаноя(Durjanoya) — труднопознаваемый
- Дурджья (Durjaya) — непреодолённый
- Гангадхара (Gangadhara) — Господь реки Ганга
- Гириджапати (Girijapati) — супруг Гириджи
- Гунаграхин (Gunagrahin) — принимающий гуны
- Гурудева (Gurudeva) — высший повелитель
- Нага — устраняющий грехи
- Джагадиша (Jagadisa) — повелитель Вселенной
- Джарадхисамана (Jaradhisamana) — облегчающий страдания
- Джатин (Jatin) — со спутанными волосами
- Кайлас (Kailas) — непоколебимый как гора
- Кайласшадхипати (Kailasadhipati) Господь горы Кайлас
- Кайласнатх (Kailasnath) — повелитель горы Кайлас
- Камалакшана (Kamalaksana) — лотосоокий
- КаНТХа (Kantha) — лучезарный
- Капалин (Kapalin) — с (ожерельем из) черепов
- Кхатвангин (Khatvangin) — держащий кхатвангу
- Кундалин (Kundalin) — с серьгами
- Лалатакша (Lalataksa) — с третьим глазом
- Лингадхьякша (Lingadhyaksa) — Повелитель лингамов
- Лингараджа (Lingaraja) — Господин лингамов
- Локанкара (Lokankara) — создатель трёх миров
- Локапала (Lokapal) — заботящийся о мире
- Маха-буддхи (Mahabuddhi) — обладающий высшим разумом
- Махадева (Mahadeva) — великий Господь
- Махакала (Mahakala) — великое Время
- Махамайя (Mahamaya) — великая иллюзия
- Махамритинджья (Mahamrityunjaya) — победитель смерти
- Маханидхи (Mahanidhi) — великая кладезь
- Махасактимая (Mahasaktimaya) — с неограниченной энергией
- Махайога (Mahayogi) — величайший из йогов
- Махеша (Mahesa) — высший Господь
- Махешвара (Mahesvara) — Великий Владыка
- Нагабхусана (Nagabhusana) — украшенный змеями
- Натараджа (Nataraja) — царь танцев
- НилаКаНТХа (Nilakantha) — с синей шеей
- Нитьясандра (Nityasundara) — вечно прекрасный
- Нитьяприя (Nrityapriya) — любитель танцев
- Омкара (Omkara) — создатель священного слога Ом
- Паланшер (Palanher) — защитник
- Парамешвара (Paramesvara) — первый среди богов
- Парамджьёти (Paramjyoti) — величие
- Пашупати (Pasupati) — Господь всех живых существ
- Пинакин (Pinakin) — с луком в руке
- Пранава (Pranava) — практик праны
- Приябхакта (Priyabhakta) — возлюбленный преданных
- Приядаршана (Priyadarsana) — прекрасноокий
- Пушкара (Puskara) — насытитель
- Пушпалочана (Puspalochana) — с глазами, подобными цветам
- Равилочана (Ravilochana) — солнцеокий
- Рудра (Rudra) — ревущий, грозный, повелитель бури
- Рудракша (Rudraksa) — с глазами, как у Рудры
- Садашива (Sadasiva) — вечный Шива
- Санатана (Sanatana) — вечность
- Сарвачарья (Sarvacharya) — всеобщий наставник
- Сарвашива (Sarvasiva) — чистейший Шива
- Сарватапана (Sarvatapana) — сжигающий
- Сарвайони (Sarvayoni) — источник всего сущего
- Сарвешвара (Sarvesvara) — источник всех богов
- Шамбху (Sambhu) — дарующий процветание
- Шанккара (Sankara) — дарующий счастье
- Шива (Siva) — Благой, Чистый
- Шбилин (Sbilin) — с трезубцем
- ШриКаНТХа (Srikantha) — с прекрасной шеей
- Шрутипракаса (Srutiprakasa) — освещающий Веды
- Суддхавиграха (Suddhavigraha) — чистотелый
- Сканда-гуру (Skandaguru) — наставник Сканды
- Сомишвара (Somesvara) — бог сомы
- Сукханда (Sukhada) — дарующий счастье
- Суприта (Suprita) — радостный
- Сурагана (Suragana) — которому служат небожители
- Суришвара (Suresvara) — бог среди Суров
- Шваямбху (Svayambhu) — самопроявленный
- Теджашвани (Tejasvani) — лучезарный
- Трилочана (Trilochana) — трёхглазый Господь
- Трилокпати (Trilokpati) — повелитель трёх миров или Трилоки
- Трипурари (Tripurari) — враг Трипуры
- Тришбилин (Trisbilin) — держащий трезубец
- Ума-пати (Umapati) — владыка Умы
- Вачаш-пати (Vachaspati) — владыка речи
- Ваджраджапати (Vajrahasta) — громовержец
- Вараджа (Варада) — дарующий милости
- Ведакарта (Vedakarta) — создатель Вед
- Ворабхадра (Vorabhadra) — бог нижнего мира
- Вишалакша (Visalaksa) — Господь с широко раскрытыми глазами
- Вишвешвара (Visvesvara) — Господь вселенной
- Вришавахана (Vrisavahana) — ездящий на быке
Напишите отзыв о статье "108 имён Шивы"
Примечания
- ↑ [upanishada.ru/books/ritual/108_names_of_shiva.htm 108 имён Шивы | upanishada.ru упанишады, Веды, индуизм, Йога]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
|
Это заготовка статьи об индуизме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 108 имён Шивы
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
