10 февраля
Поделись знанием:
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
| ← февраль → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ||
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
| 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
| 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |
| 27 | 28 | |||||
| 2023 г. | ||||||
10 февраля — 41-й день года в григорианском календаре. До конца года остаётся 324 дня (325 дней — в високосные годы).
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 10 февраля
-
Италия — Национальный день памяти изгнанных из Истрии и Далматии и жертв фойбе. -
Россия — День дипломатического работника. - Россия — День памяти Александра Сергеевича Пушкина[1].
-
Эритрея — День Фенкил.
-
Религиозные: -
Католицизм - — память блаженной Катрин дю Вердье дэ ла Сориньер;
- — память Austreberthe Павиллийской;
- — память святой Схоластики.
-
Православие[2] - — память преподобного Ефрема Сирина (373—379);
- — память преподобного Феодосия Тотемского (Суморина) (1568);
- — память священномученика Игнатия, епископа Скопинского (1938);
- — память преподобного Ефрема Печерского, епископа Переяславского (ок. 1098);
- — память священномученика Владимира, пресвитера и преподобномученика Варфоломея (1938);
- — память мученицы Ольги (1938);
- — память преподобного Леонтия, исповедника (1972);
- — память святого Феодора, исповедника, пресвитера (1933);
- — память преподобного Палладия Антиохийского (Сирийского), пустынника (IV);
- — память преподобного Исаака Сирина, епископа Ниневийского (VI—VII);
- — память преподобного Ефрема Новоторжского (1053);
- — память мученицы Харисы;
- — память Георгия;
- — память мученика Плутодора.
Именины
- Католические: Ауферия, Екатерина, Схоластика
- Православные: Варфоломей, Владимир, Георгий, Ефрем, Игнатий, Исаак, Леонтий, Ольга, Палладий, Плутодор, Феодосий, Фёдор, Хариса
События
См. также: Категория:События 10 февраля
До XIX века
- 1258 — Ближневосточный поход монголов: монгольские войска под командованием Хулагу и их союзники после осады взяли Багдад, столицу Аббасидского халифата (в настоящее время — столица Ирака). После вторжения Багдад был разграблен и сожжён, погибло от 100 000 до 1 000 000 жителей. Библиотеки Багдада, включая Дом Мудрости, были уничтожены монголами, книги кидали в реку, чтобы гатить Тигр. Багдад был разрушен и несколько столетий оставался грудой развалин, что означало конец так называемого Исламского Золотого Века.
- 1306 — Борьба за влияние в Шотландии между кланами Брюсов и Коминов вылилось в убийство Джона Комина «Рыжего» Робертом Брюсом в одной из церквей Дамфриса, в результате чего Брюс фактически оказался главой антианглийского движения в стране. На его сторону перешла часть шотландских баронов, и 25 марта 1306 года Роберт Брюс был коронован в Скуне королём Шотландии.
- 1354 — Погром в День святой Схоластики. Крупная драка между студентами Оксфордского университета и городскими жителями, которые переросли в вооружённые столкновения между жителями и студентами, которые продолжались два дня и жертвами которых стали 63 студента и около 30 горожан. В конце концов студенты потерпели поражение. Формально университет «простил» город 10 февраля 1955 г.
- 1567 — Взорвался начинённый пороховыми бочками дом в Керк-о’Фильде, где остановился король-консорт Шотландии Генрих Стюарт лорд Дарнли и где он встречался накануне с королевой. В саду при доме было найдено тело принца, по-видимому, убитого при попытке бегства из горящего дома. Убийство Дарнли, в котором народная молва обвинила королеву, стало первым шагом к свержению в конце 1567 г. Марии Стюарт.
- 1763 — В Париже подписан мирный договор между Великобританией и Португалией, с одной стороны, и Францией и Испанией — с другой, вместе с Губертусбургским миром положивший окончание Семилетней войне. Предварительные условия мира были подписаны в Фонтенбло 3 ноября 1762 года.
- 1772 — Франц Иосиф I фон Лихтенштейн становится князем Лихтенштейна.
- 1784 — согласно указу Екатерины II порт и крепость в Крыму получили название Севастополь.
XIX век
- 1810 — отказ Александра I выдать великую княжну Анну Павловну замуж за Наполеона.
- 1813 — Война шестой коалиции: Русские войска Винцингероде разбили польский 4-й полк Легионов Вислы в сражении под Рогозьно.
- 1814 — Шестидневная война Наполеона: Сражение при Шампобере, разгром Наполеоном русского корпуса под командованием Олсуфьева.
- 1828 — Четверо английских пастухов убили более 30 мирных тасманийцев на мысе Грим, на севере Тасмании.
- 1841 — Официально опубликован «Акт о Британской Северной Америке». Он упразднил законодательные учреждения Нижней и Верхней Канады и по которому вместо этих колоний была создана новая политическая единица Провинция Канада.
- 1846 — Первая англо-сикхская война: британцы атаковали главный сикхский плацдарм в Собраоне. Тедж Сингх дезертировал из сикхской армии в начале битвы. Несмотря на отчаянное сопротивление сикхов, войска Гофа прорвали их линии. Мосты за спиной у сикхов были уничтожены огнём британской артиллерии, либо, были уничтожены отступающим Теджом Сингхом, чтобы избежать преследования британцев. Сикхи оказались в ловушке. Они отказались сдаваться, и британцы не показали милосердия. Победа англичан нанесла сикхской армии серьёзный удар.
- 1879 — Под председательством экзарха Анфима I, в городе Велико-Тырново открылось Учредительное собрание Болгарии.
- 1881 — В Париже, в Национальном театре комической оперы, состоялась премьера оперы Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана».
XX век
- 1906 — спущен на воду английский броненосец «Дредноут» («Неустрашимый»). Лучший корабль своего времени.
- 1907 — на благотворительном представлении в Мариинском театре состоялась премьера балета Михаила Фокина, поставленного на фортепианные произведения Фредерика Шопена, «Шопениана».
- 1919
- В Варшаве, в здании бывшего Александро-Мариининского института благородных девиц (улица Вейская), состоялось первое заседание Учредительного Сейма Польской Республики.
- Генерал Юзеф Халлер организовал в Пуцке первое «обручение Польши с морем». Во время церемонии польский военный флаг был погружён в Балтийское море, в то время как командующий продел наконечник в кольцо.
- 1925 — Подписан конкордат между Святым Престолом и Польской Республикой, дающий Ватикану полную свободу действий во всех польских землях и приходах.
- 1935 — основан Сихотэ-Алинский заповедник (Приморский край).
- 1935 — основан израильский город Нагария.
- 1937 — создан Государственный ансамбль танца СССР под руководством Игоря Моисеева.
- 1939 — Гражданская война в Испании: Войска генерала Франко захватили Каталонию, лишив республиканскую Испанию выхода к границе с Францией.
- 1942 — Самый первый в истории «Золотой диск» (покрытый слоем золота) звукозаписывающей компании RCA Victor был вручён Гленну Миллеру (с записью «Чаттануги чу-чу»).
- 1944 — образован Моргаушский район Чувашии.
- 1945
- Подводной лодкой С-13 под командованием Александра Маринеско был потоплен транспорт «Генерал фон Штойбен», при этом погибло более 3600 человек (приводятся следующие числа: погибло 3608, спасено 659 человек).
- Восточно-Померанская операция. Началась Восточно-Померанская операция 2-го Белорусского фронта К. К. Рокоссовского и правого крыла 1-го Белорусского фронта Г. К. Жукова, проходившая с 10 февраля по 4 апреля 1945 года.
- Завершилась Битва в Хюртгенском лесу, ставшая самым длинным сражением на немецкой земле во Второй мировой войне и самым длинным из всех сражений, в котором когда-либо участвовала армия США.
- Войска 2-го Белорусского фронта, сломив сопротивление окружённой группировки противника, штурмом овладели городом Эльбинг.
- Войска 3-го Белорусского фронта, с боем овладели городом Прейсиш-Эйлау.
- 1947 — в Париже подписаны мирные договоры между государствами-победителями во Второй мировой войне и бывшими союзниками гитлеровской Германии Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией и Финляндией. (вступили в силу 15 сентября 1947 года).
- 1957 — В Судане начался Кубок африканских наций 1957 года. 1-й по счету футбольный чемпионат среди сборных, проводимый Африканской конфедерацией футбола.
- 1962 — сбитый над территорией СССР американский пилот Фрэнсис Гэри Пауэрс был обменян на советского разведчика Рудольфа Абеля.
- 1963 — В результате слияния городов Модзи, Кокура, Тобата, Яхата и Вакамацу на севере острова Кюсю образован город, определённый указом правительства Японии Китакюсю.
- 1986
- Ирано-иракская война: Иранские войска, в ходе операции «Валь Файр 8», захватывают полуостров Фао, что практически отрезало Ирак от доступа в Персидский залив. Командующий иракскими войсками на полуострове Фао генерал-майор Шавкат Ата был вызван в Багдад и расстрелян. Вернуть полуостров Фао иракцы смогли лишь в апреле 1988 года.
- В Палермо открылся крупнейший процесс над сицилийской мафией, т. н. «Максипроцесс».
- 1989 — Майкл Норман Мэнли возвращается на пост премьер-министра Ямайки.
- 1990
- Война за независимость Эритреи: Войска НФОЭ штурмом берут город и порт Массава.
- Советский лидер Михаил Горбачёв, во время встречи в Москве с канцлером ФРГ Гельмутом Колем, выразил согласие на объединение Германии.
- 1992 — ВВС США начали доставку американской гуманитарной помощи в страны СНГ (операция «Provide Hope»).
- 1994 — Создано Бразильское космическое агентство.
- 1995
- В Алма-Ате десять стран СНГ подписали соглашение о создании Объединённой системы ПВО СНГ.
- Перуанско-эквадорский конфликт: Пять перуанских самолётов Су-22 и A-37 пересекли границу с Эквадором. В результате воздушного боя с двумя эквадорскими «Мираж» F1 и одним самолётом Кфир, два Су-22 были сбиты Миражами, а А-37 Кфиром. Эквадорские самолёты потерь не имели. Это крупнейший воздушный бой в Южной Америке.
- Подписан меморандум о сохранении мира и стабильности в государствах СНГ.
- 1996 — начался первый шахматный матч между суперкомпьютером IBM Deep Blue и Гарри Каспаровым (со счётом 4—2 победил Г. Каспаров).
- 1998
- Принят Гимн Боснии и Герцеговины.
- Милли Меджлис Азербайджана принял решение об отмене смертной казни и замене её пожизненным заключением.
XXI век
- 2004 — Москву с первым (рабочим) визитом (10—11 февраля) посетил Президент Грузии Михаил Саакашвили.
- 2005 — в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде состоялся первый этап муниципальных выборов. К участию в них были допущены только мужчины в возрасте от 21 года и старше. Это были первые более чем за 30 лет муниципальные выборы в стране.
- 2005 — МИД КНДР впервые открыто заявил о создании в стране ядерного оружия.
- 2006 — В Турине открылись XX зимние Олимпийские игры.
- 2007 — Президент Российской Федерации Владимир Путин впервые посетил мюнхенскую конференцию по вопросам политики безопасности. Его доклад, названный некоторыми СМИ Мюнхенской речью Путина, оказался, пожалуй, самым громким за последние несколько лет проведения форума.
- 2009
- На орбите Земли произошло первое столкновение искусственных спутников за всю историю космонавтики.
- Парламентские выборы в Израиле. Партия «Кадима» выиграла выборы, но не смогла создать коалицию. В итоге партия «Ликуд» смогла создать коалицию и сформировать правительство.
- 2013 — Парламентские выборы в Монако.
- 2015
- Убийство студентов в Чапел-Хилле (США).
- Обстрел Краматорска в ходе войны на Донбассе.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 10 февраля
До XIX века
- 1585 — Анжело Кароселли, итальянский живописец эпохи барокко.
- 1696 — Иоганн Мельхиор Мольтер (ум. 1765), немецкий композитор и скрипач эпохи барокко и раннего классицизма.
- 1744 — Уильям Корнуоллис (ум. 1819), британский адмирал.
- 1745 — Леонтий Беннигсен (ум. 1826), российский военачальник.
- 1775 — Чарльз Лэм (ум. 1834), английский поэт и литературный критик, мастер эссе.
- 1785 — Клод-Луи Навье (ум. 1836), французский механик и инженер.
- 1791 — Франческо Айец (ум. 1882), итальянский живописец.
- 1795 — Ари Шеффер (ум. 1858), французский живописец.
XIX век
- 1808 — Георг Вебер (ум. 1888), немецкий историк и филолог.
- 1859 — Александр Мильеран (ум. 1943), французский государственный и политический деятель, Президент Франции в 1920—1924 годах.
- 1881 — Борис Зайцев (ум. 1972), русский писатель и переводчик.
- 1890 — Борис Пастернак (ум. 1960), русский писатель, лауреат Нобелевской премии (1958).
- 1898 — Бертольд Брехт (ум. 1956), немецкий драматург, поэт, режиссёр.
XX век
- 1903 — Матвей Блантер (ум. 1990), советский композитор-песенник, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда.
- 1911 — Мстислав Келдыш (ум. 1978), советский математик и механик, президент АН СССР в 1961—1975 годах.
- 1915 — Владимир Зельдин, актёр театра и кино, народный артист СССР.
- 1933 — Михаил Михайлович Рощин, советский и российский драматург, прозаик и сценарист.
- 1938 — Георгий Александрович Вайнер, советский и российский писатель, мастер детективного жанра.
- 1950 — Марк Спитц, американский пловец, 9-кратный олимпийский чемпион, многократный рекордсмен мира.
- 1950 — Луис Дональдо Колосио (убит в 1994), мексиканский политик.
- 1961 — Джордж Стефанопулос, американский диктор и политический консультант.
- 1961 — Сергей Пенкин, певец с уникальным диапазоном голоса в четыре октавы.
- 1962 — Клифф Бёртон (ум. 1986), бас гитарист, один из основателей группы Metallica.
- 1967 — Лора Дерн, американская актриса, продюсер.
- 1974 — Элизабет Бэнкс, американская актриса, режиссёр.
- 1982 — Том Шиллинг, немецкий актёр.
- 1991 — Эмма Робертс, американская актриса и модель.
- 1997 — Хлоя Грейс Морец, американская актриса и модель.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 10 февраля
До XIX века
- 1107 — Преподобный Прохор Печерский.
- 1745 — Иван Яковлевич Бланк (р. 1708), русский архитектор.
- 1755 — Шарль Луи де Монтескьё (р. 1689), французский правовед и философ, писатель-энциклопедист.
XIX век
- 1829 — Лев XII (р. 1760), Папа Римский (1823—1829).
- 1836 — Иван Фёдорович Гильфердинг (р. 1771), коллежский советник, педагог и переводчик.
- 1837 — Александр Сергеевич Пушкин (р. 1799), русский писатель.
- 1865 — Эмилий Христианович Ленц (р. 1804), российский физик и электротехник, академик Петербургской АН.
- 1878 — Клод Бернар (р. 1813), французский психолог, основатель экспериментальной психологии.
- 1891 — Софья Васильевна Ковалевская (р. 1850), русский математик и механик.
XX век
- 1904 — Николай Константинович Михайловский (р. 1842), русский публицист, социолог, литературный критик, теоретик народничества.
- 1912 — Джозеф Листер (р. 1827), английский хирург, введший в медицинскую практику антисептику.
- 1917 — Джон Уильям Уотерхаус, (р. 1849), английский художник.
- 1918 — Эрнесто Теодоро Монета (р. 1833), итальянский журналист, лауреат Нобелевской премии мира 1907 года за свою деятельность во имя мира.
- 1923 — Вильгельм Конрад Рентген (р. 1845), немецкий физик, первый лауреат Нобелевской премии по физике (1901).
- 1927 — Агнес Зорма (р. 1865), немецкая театральная актриса.
- 1932
- Эдгар Уоллес (р. 1875), английский писатель.
- Эжен де Блаас (р. 1843), итальянский художник.
- 1939 — Пий XI (р. 1857), Папа Римский (1922—1939).
- 1950 — Армен Тигранович Тигранян (р. 1879), армянский композитор, дирижёр и педагог.
- 1960 — блаженный Алоизие Степинац.
- 1964 — Эйген Зенгер (р. 1905), немецкий ракетостроитель, первый президент Международной астронавтической федерации.
- 1966 — Эрнё Сабо (р. 1900), венгерский актёр.
XXI век
- 2005 — Артур Миллер, американский драматург (р. 1915).
- 2013 — Махмуд Керимов, азербайджанский физик, президент Академии наук Азербайджана (р. 1948).
- 2014 — Ширли Темпл, американская киноактриса, обладательница «Молодёжного „Оскара“» (р. 1928).
Народный календарь, приметы и фольклор Руси
Ефрем Сирин. Ефрем Ветреник, Сверчковой Заступник, запечник, прибаутник.
- День (именины) доброго духа дома — домового. Согласно народному поверью, домовой — хранитель в ночи хлебного духа в печи. Крестьянки на Руси, каждая в своём доме, готовили для домового кашу и приглашали на ужин. После того как все лягут спать, покровитель жилища должен был сесть за стол и отведать угощенье. Считалось, что коли не угостить домового (или каша придётся не по вкусу домовому), то следует ожидать неприятностей — в доме могут начать пропадать вещи и в домашнем хозяйстве будут проблемы.
- Ветер на Ефрема — к сырому лету; Ефремов ветер не к добру[3].
- На Ефрема не следует убивать дома никаких насекомых: ни тараканов, ни клопов, ни сверчков — домовой рассердится[4].
См. также
|
10 февраля в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "10 февраля"
Примечания
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=252071 Вести. Ru: В России отмечают День памяти Пушкина.]
- ↑ Православный церковный календарь с тропарями и кондаками, 2010. Изд-во РПЦ МП, Москва, 2009, стр. 173
- ↑ [www.kharchenko.com/date/feb/10.php Времена. 10 февраля.]
- ↑ [www.neptun8.ru/Literatura/Primeti02_10.htm Народные приметы 10 февраля.]
Отрывок, характеризующий 10 февраля
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
