11-й гвардейский танковый корпус
Поделись знанием:
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2">  11-й гвардейский танковый Прикарпатско-Берлинский Краснознамённый ордена Суворова корпус </td></tr>
| |
| Награды: |   
|
| Почётные наименования: | Прикарпатско-Берлинский |
| Войска: | сухопутные войска |
| Род войск: | Танковые войска |
| Формирование: | 23 октября 1943 |
| Расформирование (преобразование): | 1945 |
| Предшественник: | 6-й танковый корпус |
| Преемник: | 11-я гвардейская танковая дивизия; 11-я отдельная механизированная бригада (ВС Белоруссии) |
Великая Отечественная война
| |
11-й гвардейский танковый Прикарпатско-Берлинский Краснознамённый ордена Суворова корпус — воинское формирование в годы Великой Отечественной войны.
Содержание
История
Создание
Приказом НКО № 306 от 23 октября 1943 года 6-й танковый корпус «за образцовое выполнение боевых задач, за героизм и отвагу, стойкость и мужество личного состава в боях с немецко-фашистскими захватчиками» преобразован в 11-й гвардейский танковый корпус.
Боевой путь
11-й гвардейский танковый корпус входил в состав войск Западного фронта, в феврале 1943 — мае 1945 в 1-ю (с конца апреля 1944 — 1-я гвардейская) танковую армию. Участвовал в Ржевско-Сычёвской наступательной операции, Курской битве, в Житомирско-Бердичевской, Корсунь-Шевченковской, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской, Варшавско-Познанской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях.[1]
В Группе советских войск в Германии
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[nazadvgsvg.ru/uploads/0009/6c/04/57591-1-f.jpg Переходящее знамя дивизии вручает Главнокомандующий ГСВГ генерал армии Ивановский Е.Ф., 1979 год] |
|
|
[nazadvgsvg.ru/uploads/0009/6c/04/57649-1-f.jpg Командир 11 гв. тд генерал-майор Янушкевич, 1980 год] |
После Великой Отечественной войны корпус переименован в 11-ю гвардейскую танковую дивизию и вошёл в Группу советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ, ЗГВ) . Штаб дивизии дислоцировался в г. Дрезден.
Дивизия принимала участие в операции Дунай.
В 1979 году дивизия получила переходящее знамя, как лучшая дивизия Сухопутных войск СССР. В 1991 году дивизия выведена из Германии.
В ВС РФ
После вывода Группы советских войск в Германии в 1991—1994 годах дивизия была передислоцирована в город Слоним Гродненской области (Белоруссия) и впоследствии реорганизована в 11-ю отдельную механизированную бригаду. 44-й гвардейский танковый полк из состава дивизии дислоцируется в г. Владимир (Россия).
Состав
На 23 октября 1943 года:[2]
- Управление корпуса
- 40-я гвардейская танковая бригада (бывшая 22-я)
- 44-я гвардейская танковая бригада (бывшая 112-я)
- 45-я гвардейская танковая бригада (бывшая 200-я)
- 27-я гвардейская мотострелковая бригада (бывшая 6-я)
- 270-й гвардейский миномётный полк (бывший 270-й)
- 1018-й зенитно-артиллерийский полк
- 1454-й самоходно-артиллерийский полк
- 362-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк
- 40-й гвардейский истребительно-противотанковый артиллерийский полк
- 53-й гвардейский миномётный дивизион
- 9-й отдельный гвардейский мотоциклетный батальон (бывший 40-й обаб)
- 153-й отдельный гвардейский батальон связи (бывший 351-й)
- 134-й отдельный гвардейский сапёрный батальон (бывший 85-й)
- 72-я отдельная рота химзащиты
- 6-я отдельная автотранспортная рота подвоза ГСМ (c 20.04.1945 — 85-я отдельная автотранспортная рота подвоза ГСМ)
- 75-я полевая танкремонтная база
- 177-я полевая авторемонтная база
- авиазвено связи
- 21-й полевой хлебозавод
- 2126-я военно-почтовая станция
По состоянию на 6 июля 1943 года в 6-м танковом корпусе было 164 танка, в том числе: 132 Т-34, 22 Т-70, 10 Т-60.[3]
- 22-я танковая бригада: 58 танков, в том числе: 44 Т-34, 8 Т-70, 6 Т-60.
- 112-я танковая бригада: 53 танка, в том числе: 44 Т-34, 9 Т-70.
- 200-я танковая бригада: 53 танка, в том числе: 44 Т-34, 5 Т-70, 4 Т-60.
- 6 мотострелковая бригада — личного состава 3212 человек, активных штыков — 1441
- 270-й миномётный полк: 120-мм — 36, ПТР — 36.
- 316-й отдельный гвардейский миномётный полк: 24 установки БМ-13
Командиры
- генерал-лейтенант танковых войск Гетман, Андрей Лаврентьевич (с 23.10.1943 по 25.08.1944)
- ВрИО командира корпуса — полковник Арман, Поль Матисович, затем полковник Ющук, Иван Иванович (во время болезни А. Л. Гетмана)
- полковник Бабаджанян, Амазасп Хачатурович (с 25.08.1944 по 09.05.1945)
…
- генерал-майор Янушкевич (1979)
Тактические обозначения
Танки 11-го гвардейского танкового корпуса имели в качестве отличительного знака от одной до трёх коротких белых полос-«шевронов» прямоугольной формы и ромб, в верхнем углу которого указывался цифровой номер бригады, а в нижнем — тактический номер машины. При этом одна прямоугольная полоса обозначала 40-ю, две — 44-ю, а три — 45-ю гвардейские танковые бригады.[2]
Награды и почётные наименования
- — Приказом НКО № 306 от 23.10.1943 преобразован в 11-й гвардейский танковый корпус «за образцовое выполнение боевых задач, за героизм и отвагу, стойкость и мужество личного состава в боях с немецко-фашистскими захватчиками».
- Приказом ВГК № 097 от 16.04.1944 присвоено почетное наименование «Прикарпатский» «за отличие в боях при разгроме немецко-фашистских захватчиков в предгорьях Карпат и выход на юго-западную государственную границу».
- — Указом ПВС СССР от 19.02.1945 награждён орденом Красного Знамени — «За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками, за овладение городами: Лодзь, Кутно, Томашув (Ромашов), Гостынин, Ленчица и проявленные при этом доблесть и мужество».
-
- Указом ПВС СССР от 26.04.1945 награждён орденом Суворова II степени — «За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками при овладении городами Тчев (Диршау), Вейхарово (Нойштадт), Пуцк (Путциг) и проявленные при этом доблесть и мужество». - Приказом ВГК № 0111 от 11.06.1945 присвоено почетное наименование «Берлинский» — «В ознаменование одержанной победы и за отличие в боях за овладение Берлином».
Отличившиеся воины
Герои Советского Союза
43 воина корпуса удостоены звания Героя Советского Союза:[4]
| п/п | Фамилия, имя, отчество | Звание, должность |
|---|---|---|
| 1. | Азаров Алексей Никонорович | гвардии лейтенант, командир батареи артиллерийского дивизиона 27-й гвардейской мотострелковой бригады. |
| 2. | Акиняев Егор Григорьевич | гвардии старший лейтенант, командир танковой роты 45-й гвардейской танковой бригады |
| 3. | Амеличкин Сергей Георгиевич | старшина, механик-водитель СУ-85 1454-го самоходно-артиллерийского полка |
| 4. | Ахметзянов Зайнетдин Низамутдинович | гвардии ефрейтор, сапёр 134-го отдельного гвардейского сапёрного батальона |
| 5. | Бабаджанян Амазасп Хачатурович | гвардии полковник, командир 11-го гвардейского танкового корпуса |
| 6. | Белоусько Иван Васильевич | гвардии старший лейтенант, командир танковой роты 45-й гвардейской танковой бригады |
| 7. | Бенберин Василий Митрофанович | гвардии лейтенант, командир танка 44-й гвардейской танковой бригады |
| 8. | Богданенко Григорий Иванович | гвардии старшина, механик-водитель танка 45-й гвардейской танковой бригады |
| 9. | Боридько Фёдор Петрович | гвардии майор, командир танкового батальона 44-й гвардейской танковой бригады |
| 10. | Ваганов Александр Васильевич | гвардии майор, командир танкового батальона 45-й гвардейской танковой бригады |
| 11. | Виноградов Григорий Аркадьевич | гвардии лейтенант, командир танка 44-й гвардейской танковой бригады |
| 12. | Власов Андрей Яковлевич | гвардии капитан, командир танковой роты 40-й гвардейской танковой бригады |
| 13. | Гетман Андрей Лаврентьевич | гвардии генерал-лейтенант, командир 11-го гвардейского танкового корпуса. |
| 14. | Гинтовт Витольд Михайлович | гвардии старшина, механик-водитель танка 45-й гвардейской танковой бригады. |
| 15. | Гусаковский Иосиф Ираклиевич | гвардии полковник, дважды Герой Советского Союза, командир 44-й гвардейской танковой бригады |
| 16. | Днепров Пётр Алексеевич | гвардии капитан, заместитель командира танкового батальона 44-й гвардейской танковой бригады |
| 17. | Замула Михаил Кузьмич | лейтенант, командир танкового взвода 200-й танковой бригады |
| 18. | Захаров Иван Константинович | гвардии старший лейтенант, командир танкового батальона 40-й гвардейской танковой бригады |
| 19. | Иванов Александр Петрович | гвардии капитан, заместитель командира танкового батальона 44-й гвардейской танковой бригады |
| 20. | Иванов Борис Петрович | гвардии майор, командир танкового батальона 40-й гвардейской танковой бригады |
| 21. | Карабанов Алексей Алексеевич | гвардии капитан, командир танкового батальона 44-й гвардейской танковой бригады |
| 22. | Кибизов Александр Николаевич | сержант, командир СУ-100 1454-го самоходноартиллерийского полка |
| 23. | Ковальский Антон Филиппович | гвардии ефрейтор, сапёр 134-го отдельного гвардейского сапёрного батальона |
| 24. | Колесников Пётр Федосеевич | лейтенант, командир СУ-85 1454-го самоходно-артиллерийского полка |
| 25. | Корюкин, Геннадий Петрович | гвардии старший лейтенант, командир танковой роты 45-й гвардейской танковой бригады |
| 26. | Кравченко Иван Хотович | гвардии лейтенант, командир танкового взвода 44-й гвардейской танковой бригады |
| 27. | Кривенко Федосий Пимонович | гвардии младший лейтенант, командир танкового взвода 45-й гвардейской танковой бригады |
| 28. | Максаков Владимир Николаевич | гвардии лейтенант, командир танкового взвода 45-й гвардейской танковой бригады |
| 29. | Мельников Пётр Андреевич | подполковник, командир 1454-го самоходно-артиллерийского полка |
| 30. | Меньшиков Александр Владимирович | гвардии лейтенант, командир взвода автоматчиков 44-й гвардейской танковой бригады |
| 31. | Назаренко Александр Константинович | гвардии старший лейтенант, командир танковой роты 40-й гвардейской танковой бригады |
| 32. | Никонов Константин Павлович | гвардии старший лейтенант, командир танкового взвода 44-й гвардейской танковой бригады |
| 33. | Орехов Пётр Иванович | гвардии майор, командир танкового батальона 44-й гвардейской танковой бригады |
| 34. | Орликов Александр Михайлович | гвардии старший лейтенант, командир танковой роты 44-й гвардейской танковой бригады |
| 35. | Петровский Георгий Семёнович | гвардии лейтенант, командир танкового взвода 44-й гвардейской танковой бригады |
| 36. | Пинский Матвей Савельевич | гвардии майор, командир танкового батальона 44-й гвардейской танковой бригады |
| 37. | Соколов Юрий Сергеевич | гвардии старший лейтенант, командир танковой роты 45-й гвардейской танковой бригады |
| 38. | Уруков Виталий Иванович | гвардии капитан, командир батальона автоматчиков 40-й гвардейской танковой бригады |
| 39. | Усанов Константин Яковлевич | гвардии капитан, командир батальона автоматчиков 44-й гвардейской танковой бригады |
| 40. | Худяков Александр Алексеевич | гвардии старшина, механик-водитель танка 45-й гвардейской танковой бригады |
| 41. | Чугунин Михаил Васильевич | гвардии лейтенант, командир танка 45-й гвардейской танковой бригады |
| 42. | Юдин Виктор Степанович | гвардии старший лейтенант, заместитель командира батальона автоматчиков 44-й гвардейской танковой бригады |
| 43. | Яркин Иван Петрович | гвардии старшина, механик-водитель танка 45-й гвардейской танковой бригады |
Кавалеры ордена Славы 3-х степеней.[5]
- Соловьёв, Василий Захарович, гвардии старшина, санитарный инструктор 2 танкового батальона 45 гвардейской танковой бригады .
Напишите отзыв о статье "11-й гвардейский танковый корпус"
Примечания
- ↑ [www.victory.mil.ru/rkka/units/0/107.html 11-й гвардейский Прикарпатско-Берлинский танковый корпус]. Министерство обороны Российской Федерации. Проверено 19 сентября 2009. [www.webcitation.org/68Ic3DReI Архивировано из первоисточника 9 июня 2012].
- ↑ 1 2 [rkka.ru/tank-vs-tank/ussr/tk06gvtk11/gvtk11.html 11-й гвардейский танковый корпус](недоступная ссылка — история). rkka.ru. Проверено 19 сентября 2009. [web.archive.org/20080611124725/rkka.ru/tank-vs-tank/ussr/tk06gvtk11/gvtk11.html Архивировано из первоисточника 11 июня 2008].
- ↑ [rkka.ru/tank-vs-tank/ussr/tk06gvtk11/tk06.html 6-й танковый корпус](недоступная ссылка — история). rkka.ru. Проверено 19 сентября 2009. [web.archive.org/20080611144600/rkka.ru/tank-vs-tank/ussr/tk06gvtk11/tk06.html Архивировано из первоисточника 11 июня 2008].
- ↑ Гетман А. Л. [militera.lib.ru/h/getman_al/index.html Танки идут на Берлин]. — М.: Наука, 1973. — С. 371-374. — 392 с. — (Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах). — 30 000 экз.
- ↑ Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь - М.: Военное издательство,2000.
Литература
- М. Е. Катуков.На острие главного удара.- М.: Военное издательство Министерства обороны СССР,1976.
- Гетман А. Л. [militera.lib.ru/h/getman_al/index.html Танки идут на Берлин]. — М.: Наука, 1973. — 392 с. — (Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах). — 30 000 экз.
- Бабаджанян А. Х., Попель Н. К., Шалин М. А., Кравченко И. М. Люки открыли в Берлине. Боевой путь 1-й гвардейской танковой армии. М., Воениздат, 1973.
- Бабаджанян А. X., Дороги победы, 3 изд. М., 1981.
- Советская военная энциклопедия. Том 6,стр.535-536 — М.: Военное издательство (ВИ), 1978 г.
Документальные фильмы
- Семья гвардейская.
Ссылки
- [11td.ru/ Ностальгический сайт 11-й танковой дивизии, 1-й танковой армии ЗГВ (ГСВГ).]
- [tankfront.ru/ussr/tk/gvtk11.html 11-й гвардейский танковый корпус] на сайте [tankfront.ru tankfront.ru].
Отрывок, характеризующий 11-й гвардейский танковый корпус
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
