1185 год
Поделись знанием:
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
(перенаправлено с «1185»)
Годы |
---|
1181 · 1182 · 1183 · 1184 — 1185 — 1186 · 1187 · 1188 · 1189 |
Десятилетия |
1160-е · 1170-е — 1180-е — 1190-е · 1200-е |
Века |
XI век — XII век — XIII век |
1185 (тысяча сто восемьдесят пятый) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся во вторник. Это 1185 год нашей эры, 185 год 2 тысячелетия, 85 год XII века, 5 год 9-го десятилетия XII века, 6 год 1180-х годов.
События
- Король Англии Генрих посылает своего сына Иоанна в Ирландию. Конфликт Иоанна с феодалами.
- 1185—1211 — Король Португалии Санчо I.
- 1185—1187 — Папа римский Урбан III.
- Кончак хан пришёл на Русь с большой половецкой ордой, но потерпел поражение на Хороле от русских князей, во главе с великим князем Игорем Святославовичем
- Поход русских князей против половцев и их поражение. Пленение нескольких князей (включая Игоря Святославича). Поход описан в Ипатьевской летописи и «Слове о полку Игореве» и сопровождался солнечным затмением 1 мая 1185 года[1]. Именно в описании этого затмения в Новгородской летописи обнаружено самое древнее (первое) упоминание наблюдений протуберанцев[2].
- Захват королём Сицилии Вильгельмом II Диррахия и Фессалоник. Исаак Комнин изменил Андронику Комнину и захватил Кипр. Казнены Константин Макродука и Андроник Дука, поручившиеся за Исаака. Ослеплены зять Андроника I Алексей Комнин и Константин Трипсих. Сентябрь — Андроник приказал своему начальнику охраны Стефану Агиохристофориту казнить Исаака Ангела. Ангел убил Стефана и бежал в Софию, в столице поднялся мятеж. Родственники Ангела — Иоанн Дука с сыном Исааком — направили толпу в нужном им направлении: Ангел провозглашён императором.
- 1185—1204 — Династия Ангелов в Византии.
- 1185—1195 — Император Византии Исаак II Ангел (ок. 1156 — январь 1204).
- Андроник Комнин с Агнессой бежал в Азию, но его захватили в Хиле. Толпа в Константинополе зверски с ним расправилась. Отступление Вильгельма. Ангел вернул многих людей из ссылок и тюрем, но повысил налоги. Алексей Ангел, старший брат Исаака, возвращается в столицу.
- 7 ноября — византийский полководец Алексей Врана разбил норманнов при Дмитровице и заставил их уйти из империи[3].
- Борьба между домами Минамото (восток острова Хонсю) и Тайра (юго-запад Хонсю) в Японии заканчивается полным разгромом дома Тайра.
- Смерть Тайра Норимори, Тайра Цунэмори, Тайра Мунэмори, Тайра Томомори, Тайра Сигэхира.
- Закончился период Хэйан (794—1185).
- Начался период Камакура (1185—1333).
- август 1185 — апрель 1190 — Годы Бундзи (Япония)
- Брак Юрия Андреевича, сына Андрея Боголюбского, и грузинской царицы Тамары.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1185 году
- 23 апреля — Афонсу II, король Португалии.
- Ангел Кармелит, святой римско-католической церкви, иеромонах ордена кармелитов, мученик.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1185 году
- Луций III (папа римский)
- Балдуин IV Иерусалимский
- Афонсо I, Португальский (Афонсо Завоеватель)
- 15 марта — Балдуин IV, король Иерусалима
Источники
- Игорь Можейко. «[www.books4all.ru/description/884.html 1185 год]».
См. также
Напишите отзыв о статье "1185 год"
Примечания
- ↑ отмечено в Лаврентьевской летописи как происшедшее вечером 1 мая 6694 (ультрамартовского 1185) года (ПСРЛ, т. I, стб. 396)
- ↑ [www.hao.ucar.edu/education/TimelineB.php 1185: The first description of solar prominences]
- ↑ СИЭ т. 1 — С. 383.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 1185 год
– Я к вашим услугам, – проговорила она.Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»