12,7 × 108 мм

Поделись знанием:
(перенаправлено с «12,7×108 мм»)
Перейти к: навигация, поиск
12,7 × 108 мм

Тип патрона : боеприпас крупнокалиберного пулемёта
Страна-производитель: СССР СССР
История службы:
Использовалось: СССР и бывшие республики
Войны и конфликты: Вторая мировая война, Афганистан, Чечня, Грузия, Иракская война и др. конфликты с участием СССР, России, стран СНГ и др. стран
Характеристики:
Масса патрона, г: 124-134
Длина патрона, мм: 147,5
Настоящий калибр пули, мм: 13
Масса пули, г: 48,2
Длина гильзы, мм: 108
Диаметр шеи гильзы, мм: 13,95
Диаметр плеча гильзы, мм: 18,9
Диаметр основания гильзы, мм: 21,75
Диаметр фланца гильзы, мм: 21,7
Масса порохового заряда, г: 16,5
Начальная скорость пули, м/с: 840
Энергия пули, Дж: 16 930
Изображения на Викискладе: 12,7 × 108 mm

12,7×108 мм — советский патрон, разработанный в 1930 году в качестве боеприпаса для крупнокалиберного пулемёта[1].





История

Впервые применён в качестве боеприпаса для крупнокалиберного пулемёта ДК.

К 1938 году патрон был модернизирован, были разработаны и приняты на вооружение новые варианты патрона.

В 1940—1941 годы производство патрона увеличивалось: в 1941 году было выпущено в 4,3 раз больше 12,7-мм патронов, чем в течение 1940 года[2].

После начала Великой Отечественной войны, в 1941 году под этот патрон было выпущено некоторое количество однозарядных 12,7-мм противотанковых ружей В. Н. Шолохова[3][4], но к началу 1942 года их производство было прекращено в связи с поступлением в войска 14,5-мм противотанковых ружей ПТРД и ПТРС, патрон которых имел большее пробивное действие.

В 1943 году ряд операций в производстве патрона был автоматизирован, что позволило существенно увеличить выпуск 12,7-мм патронов[5].

После окончания Великой Отечественной войны патрон был принят на вооружение социалистических государств Восточной Европы и в дальнейшем стал штатным боеприпасом стран Организации Варшавского договора.

На рубеже 1980—1990-х годов началась разработка 12,7-мм снайперских винтовок (венгерская М1 «Gepard», российская В-94 и др.).

После вступления в НАТО государств Восточной Европы, патрон оказался на вооружении некоторых стран НАТО.

Варианты

  • Б-30 (бронебойная пуля массой 49 г и длиной 64 мм с закалённым стальным сердечником) — первый вариант патрона[1], снят с производства, заменен патроном Б-32.
  • БЗТ (бронебойно-зажигательно-трассирующая пуля) — выпуск начат до начала Великой Отечественной войны[1], патрон снят с производства, заменен БЗТ-44
  • Б-32 (бронебойно-зажигательная пуля со стальным сердечником) — основной патрон[1]. При стрельбе из пулемёта ДШКМ по стальной броне средней твёрдости RHA (стандарта НАТО) бронепробиваемость пули Б-32 составляет 20 мм/500 м/0 град. от нормали.
  • БС-41 (бронебойно-зажигательная пуля массой 54 г и длиной 51 мм с сердечником из вольфрамового сплава). Выпускалась в незначительном количестве в начальный период Второй Мировой войны для 12,7-мм противотанковых ружей Шолохова.
  • БЗТ-44 (бронебойно-зажигательно-трассирующая пуля).
  • БЗФ-46 (фосфорная бронебойно-зажигательная пуля) — патрон для авиационных пулемётов
  • БС (бронебойно-зажигательная пуля с металлокерамическим сердечником) — разработан в 1972 году
  • МДЗ — пуля зажигательная мгновенного действия
  • 12,7СН (индекс ГРАУ — 7Н34) — снайперский патрон

Использование

Патрон используется в следующих типах оружия:

См. также

Напишите отзыв о статье "12,7 × 108 мм"

Примечания

  1. 1 2 3 4 Гнатовский Н. И., Шорин П. А. История развития отечественного стрелкового оружия. — М.: Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1959, с. 235
  2. Оружие Победы. / колл. авт., отв. ред. В. Н. Новиков. 2-е изд. М., «Машиностроение», 1987. стр.376
  3. [weaponland.ru/load/protivotankovoe_ruzhe_sholokhova/145-1-0-848 Противотанковое ружье Шолохова] (рус.). Weaponland.ru. Проверено 5 апреля 2016.
  4. Б. В. Давыдов. [www.litmir.co/br/?b=282679&p=2 Советские ПТР. Неизвестное об известном] // Мир оружия. — М.: Руспринт, 2005. — № 8. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1812-3465&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1812-3465].
  5. Оружие Победы. / колл. авт., отв. ред. В. Н. Новиков. 2-е изд. М., «Машиностроение», 1987. стр.378

Источники

  • Военный энциклопедический словарь. — М.: Воениздат, 1984;
  • Мураховский В. И., Федосеев С. Л. Оружие пехоты. — М.: Арсенал-Пресс, 1997.

Ссылки

  • [www.weaponplace.ru/ammo.php Боеприпасы для стрелкового оружия] (рус.). weaponplace.ru. Проверено 31 августа 2010. [www.webcitation.org/65g7pHX3k Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий 12,7 × 108 мм

Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.