12-й армейский корпус (Российская империя)
Поделись знанием:
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
(перенаправлено с «12-й армейский корпус (Россия)»)
| 12-й армейский корпус 12 ак | |
 | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
Вооружённых сил России |
| Тип | |
| Численность |
до 20 000 человек. |
| Дислокация | |
| Участие в |
Русско-турецкая война 1877—1878, Первая мировая война 1914—1918 |
| Командиры | |
| Известные командиры |
смотри список |
12-й армейский корпус — общевойсковое соединение (корпус) русской армии.
Сформирован 01.11.1876 в составе 12-й, 33-й пехотных дивизий и 12-й кавалерийской дивизии.
Содержание
Состав
До начала войны входил в Киевский военный округ. Состав на 18.07.1914:
- 12-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 12-я артиллерийская бригада
- 19-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 19-я артиллерийская бригада
- 3-я стрелковая бригада
- 9-й стрелковый полк
- 10-й стрелковый полк
- 11-й стрелковый полк
- 12-й стрелковый полк
- 3-й стрелковый артиллерийский дивизион
- 12-я кавалерийская дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 2-й Донской казачий дивизион
- 12-й мортирно-артиллерийский дивизион
- 5-й сапёрный батальон
- 4-й обозный батальон
- 5-й обозный батальон
Командиры
- 01.11.1876 — 27.06.1877 — генерал-лейтенант Ванновский, Пётр Семёнович
- 25.06.1877 — 30.01.1878 — генерал-лейтенант великий князь Владимир Александрович
- 01.08.1879 — 22.05.1881 — генерал-лейтенант Ванновский, Пётр Семёнович
- 27.05.1881 — 09.04.1889 — генерал-лейтенант барон Таубе, Максим Антонович
- 09.04.1889 — 13.10.1893 — генерал-лейтенант Зверев, Николай Яковлевич
- 03.11.1893 — 17.02.1896 — генерал-лейтенант Батьянов, Михаил Иванович
- 21.02.1896 — 29.05.1899 — генерал-лейтенант (с 06.12.1898 генерал от инфантерии) Новицкий, Николай Дементьевич
- 11.08.1899 — 09.09.1900 — генерал-лейтенант Юнаков, Леонтий Авксентьевич
- 09.09.1900 — 08.11.1904 — генерал-лейтенант Карасс, Иван Александрович
- 23.11.1904 — 12.01.1905 — генерал-лейтенант Бекман, Владимир Александрович
- 12.01.1905 — 18.03.1906 — генерал-лейтенант Шмит, Евгений Оттович
- 18.03.1906 — 21.05.1908 — генерал-лейтенант (с 13.04.1908 генерал от инфантерии) Мешетич, Николай Фёдорович
- 21.05.1908 — 31.01.1913 — генерал-лейтенант (с 10.04.1911 генерал от кавалерии) Корганов, Адам Соломонович[1]
- 15.08.1913 — 19.07.1914 — генерал-лейтенант (с 06.12.1912 генерал от кавалерии) Брусилов, Алексей Алексеевич
- В августе 1914 — январе 1915 пост командира корпуса был вакантным, а его обязанности исполнял Леш, Леонид Вильгельмович.
- 03.02.1915 — 07.05.1915 — генерал от инфантерии Леш, Леонид Вильгельмович
- 03.06.1915 — 05.07.1915 — генерал-лейтенант Альфтан, Владимир Алексеевич
- 05.07.1915 — 20.03.1916 — генерал-лейтенант Каледин, Алексей Максимович
- 30.03.1916 — 10.04.1917 — генерал-лейтенант (с 15.01.1917 генерал от кавалерии) Казнаков, Николай Николаевич
- 12.04.1917 — 07.07.1917 — генерал-майор (с 29.04.1917 генерал-лейтенант) Черемисов, Владимир Андреевич
- 22.07.1917 — 10.09.1917 — генерал-лейтенант Черкасов, Пётр Владимирович
- 07.10.1917 — ? — генерал-майор Аджиев, Павел Павлович
- 17.12.1917 — хх.12.1917 — подполковник Крапивянский, Николай Григорьевич
- 1917 — генерал-майор Чумаков, Василий Тимофеевич[2]
Напишите отзыв о статье "12-й армейский корпус (Российская империя)"
Примечания
Ссылки
- [www.grwar.ru/regiments/regiments.html Русская армия в Великой войне: Картотека формирований]
- [www.genstab.ru/oob_ww1_ru_corps.htm Армии стран-участниц Первой мировой войны. Россия]
- К. А. Залесский. Первая мировая война. Правители и военачальники. Биографический энциклопедический словарь. 2000
- Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984. Юго-Западный фронт 1914—1917, с. 838;
Отрывок, характеризующий 12-й армейский корпус (Российская империя)
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
