12-й дальнебомбардировочный авиационный полк

Не следует путать с 12-м бомбардировочным авиационным полком ВВС ВМФ

12-й бомбардировочный орденов Кутузова и Александра Невского авиационный полк
Награды:	ордена Кутузова и Александра Невского
Войска:	ВВС
Род войск:	бомбардировочная авиация
Формирование:	апрель 1938
Предшественник:	55-я легкобомбардировочная авиационная бригада
Боевой путь
Иранская операция (1941), Крымский фронт (1941-1942), Калининский фронт (1943), Ленинградский фронт (июнь 1944), 1-й Прибалтийский фронт (июль-ноябрь 1944), Забайкальский фронт = Разгром японских войск на Дальнем Востоке (1945)

12-й бомбардировочный орденов Кутузова и Александра Невского авиационный полк он же 12-й дальнебомбардировочный авиационный полк он же 12-й бомбардировочный авиационный полк

История

Сформирован в апреле 1938 г. в Новочеркасске на базе расформированной 55 Легкобомбардировочной авиационной бригады. Первоначальное название - 12-й легкобомбардировочный авиационный полк. Приказом НКО СССР 31.06.1938 года полк был подчинен АОН-3.

Первый командир полка - полковник Наконечный Иван Тимофеевич , комиссар - старший политрук Мартынов Иван Трофимович. Полк состоял из 5 эскадрилий самолетов Р-5 и Рзет. В августе 1938 года полк перевооружили самолетами ДБ-3 и переименовали в Дальнебомбардировочный авиаполк. Самолет ДБ-3 был типичным дальним советским бомбардировщиком, был создан в 1936, выпускался и служил (с модификациями (Ил-4)) до конца Великой Отечественной.

В 1939 году командиром полка назначен полковник Абраменко Павел Федорович , комиссаром полка – батальонный комиссар Чаус Сергей Митрофанович.

На базе 12 дбап и 1-го тяжелого бомбардировочного авиационного полка по приказу Командующего ВВС Северо-Кавказского округа от 13.03.40 года был сформирован 81-й дальнебомбардировочный авиационный полк. Формирование 81го полка началось на аэродроме Хотунок (близ Новочеркасска).

В апреле 1940 года полк перебазируется из Новочеркасска в Кутаиси Грузинской ССР в составе 3 тбб. В связи с реорганизацией бригад 10 августа 1940 года полк вошел в состав 25 смешанной авиадивизии, в декабре 1940 – в состав 26 отдельной авиадивизии дальнего действия ГК.

25.12.1940 года в полку 76 исправных самолетов ДБ-3 и ДБ-3Ф, а также 5 неисправных. Личный состав 483 человека. Немного позже - 33 самолета ДБ-3Ф и 49 самолетов ДБ-3, из них исправных 73. Кроме того 2 самолета У-2. Летчиков 58, штурманов 6, летнабов 72, стрелков-радистов 71, инженеров по эксплуатации 5, авиатехников 79, авиамехаников 39, техников по приборам 4, техников по радио 4, инженер по спецоборудованию 1, электротехников 5, авиамотористов 72, мастеров по вооружению 19, электромехаников 4, мастеров по приборам 5.

28 июля 1941 года полк базируется в г.Хашури ЗакВО, командиром полка назначен майор Бычков Борис Павлович, военным комиссаром батальонный комиссар Толмачев Федор Илларионович .

В начале августе 1941 года на базе полка был сформирован еще один полк, 12а, позднее получивший номер 454.

Позднее полк был перевооружен самолетами Ту-2.

Награжден орденом Кутузова дважды.

Боевые действия

Некоторые эскадрильи и летчики полка приняли участие в событиях 1939 года в Монголии на Халкин-Голе и в советско-финской войне 1939-1940. На финской в составе 42 бап.

Полк принял участие в совместной советско-британской операции в Иране в августе 1941 года, в составе 26 дбад, которая в этот момент переформировывалась на несколько дивизий, в том числе 134 дбад. Для этого 23 августа полк перебазируется в г.Кюрдамир Азербайджанской ССР.

По разведданным в ВВС Ирана было 300 самолетов, в том числе 165 истребителей. К началу операции ВВС Ирана базировалась на аэродромах Тавриз, Ардабиль и Тегеран.

Основная работа полка - разбрасывание листовок. Например, 26 августа на выполнение боевого задания вылетало 25 самолетов 12 бап. Сброшено листовок 12 бап 226 тысяч 500 штук... в районе Лакиджан, Энзели и Решт. Полк участвовал в Иранской операции с 25.08.1941 по 2.09.1941, совершил 173 боевых вылета. 3 сентября полк перебазирован в Сандары (Сандар) под Тбилиси.

С 13.12.1941 по 06.06.1942 полк участвовал в Великой Отечественной войне на Крымском фронте, в составе 113 аддд.

Первый зафиксированный в боевых донесениях боевой вылет - 24.12.1941, Яковлев, Балышев, Ломаев, Левченко, 1 аэ. Задача - разведка погоды по маршруту, фотографирование аэродрома Мариуполь и бомбометание аэродрома. Высота бомбометания 150 м, количество сброшенных бомб - 10 ФАБ-100. Фотографирование, количество снимков 3-4.

24.12.1941 вылет двух ДБ-3 под руководством Артюхова.

29.12.1941 вылет Белых, Шабаров, Чмиль, Сваричевский, 3 аэ, 1 звено. Высота бомбометания 1100-400 м, количество сброшенных бомб - 2 ФАБ-250 и 32 АО-15.

29.12.1941 вылет Парфенов, Шишов, Макаренко, Белов, 3 аэ, 3 звено. Вылет в район Феодосии. Высота бомбометания 1100-600 м, количество сброшенных бомб - 2 ФАБ-250 и 32 АО-15.

29.12.1941 вылет Гавриленко, Калашников, Михайлов, Евстратов, 2 аэ. Высота бомбометания 800 м, количество сброшенных бомб - 7 ФАБ-100 и 62 АО-15.

29.12.1941 не вернулся с боевого задания первый экипаж на Крымском фронте - командир Алфеев Андрей Иванович (были потери самолетов и людей во время Иранской компании, связанные с эксплуатацией и прочими небоевыми причинами - экипаж Остробородова; в связи с одновременной реорганизацией полка в два полка эти потери иногда относят на 454 бап).

31.12.1941 вылет Тибабишев, Никитин, Краузе, Макаров, 3 аэ. Высота бомбометания 600 м, количество сброшенных бомб - _.

13 декабря полк перебазируется в Армавир, 7 января - в ст.Крымская, 15.03.1942 - на аэродром Бегерово (Керченский п-ов).

Командование

Командир	Начальник штаба	Комиссар (заместитель по политической части)
Наконечный Иван Тимофеевич, полковник (апрель 1938 - 1939)		Мартынов Иван Трофимович, старший политрук (апрель 1938 - 1939)
Абраменко Павел Федорович, полковник (1939 - до 04.08.1941)	Голутвин Владимир Владимирович, подполковник (до 04.08.1941)	Чаус Сергей Митрофанович, батальонный комиссар (25.09.1939 -09.07.1941)
Бычков Борис Павлович, капитан (28.07.1941 - - 18.01.1942 - ?) майор с 17.11.1941	Фиалковский Николай Кузьмич, капитан (04.08.1941 - 18.01.1942 - ?)	Боярский Евгений Владимирович, ст.бат.комиссар, )до 04.08.1941)
Яковлев Валентин Иосифович, капитан (?март 1942-июль 1942-?)	Панов Яков Павлович, подполковник (? -10.06.1944-13.10.1945- ?)	Толмачев Федор Илларионович, батальонный комиссар (28.07.1941 - 18.01.1942 - ?)
Козырев Петр Харитонович, майор (?10.05.1942-?)		Лелюхин Василий Иванович, майор, зам.командира по политчасти (? -16.06.1944-1945 ?)
Васякин Марк Павлович, подполковник (сент 1943-17.07.1944)
Герасимов Николай Константинович, майор (27.07.1944-?)
Кожевников Ванифатий Алексеевич, подполковник (?-29.12.1944-__.09.1945-?)

15 августа 1941 командир полка капитан Виноградов, военком полка ст.политрук Лимохин (проверить!)

Личный состав

В составе полка служили и участвовали в боевых действиях многие бойцы и командиры. Некоторых переводили на повышение в состав управления дивизии, иных - в штаб полка 12А (позднее 454 бап). Некоторые получали другую должность в своем полку, причем смена должностей в спешке переформирования могла быть неоднократной. Некоторые техники и пилоты позже возвращались из 454 бап в 12 бап. Поэтому описание личного состава вызывает определенные трудности.

Личный состав на конец июля - начало августа 1941

Бычков Борис Павлович, 1909 года рождения, капитан, командир 12 дбап

Толмачев Федор Илларионович, 1905 г.р,, ст.политрук, военком 12 бап (28.07.1941)

Фиалковский Николай Кузьмич, 1907 г.р., капитан; начальник штаба 12 бап

Антощенко Александр Сергеевич, 1912 г.р., военврач 3 ранга, старший врач 12 бап

Воронин Иван Михайлович, 1910, ст.лейтенант, зам.нач.штаба 12 бап

Бориско Борис Васильевич, 1910, ст.лейтенант, нач.связи 12 дбап

Булочников Николай Сергеевич, 1905 г.р., капитан, штурман 12 бап;

Бортнюк (?) Александр Потапович, 1910, капитан, нач. химслужбы 12 бап

Щербаков Иван Григорьевич, 1916, техник-интендант 2 ранга, начальник отделения строевого и кадров

Корицкий Георгий Емельянович, 1908, в/инженер 3 ранга (позднее инженер-майор), ст.инженер 12 бап

Федоров Иван Степанович, 1911, воентехник 1 ранга, инженер по вооружению

Исаченков Вячеслав Васильевич, 1914, воентехник 1 ранга, инженер по электро и спецоборудованию

Королевский Иван Яковлевич, 1903, воентехник 1 ранга, инженер по целевому ремонту

Хоменко Николай Акимович, 1908 г.рожд., капитан, комэск

Рудаков Владимир Леонтьевич, 1907, ст.лейтенант, военный комиссар эскадрильи

Балышев Федор Васильевич, 1909 г.р., ст.лейтенант, с 04.08.1941 штурман эскадрильи 12 бап

Рачинский Михаил Иванович, 1911 г.р., нач.связи авиаэскадрильи, лейтенант

Еретиченко Федор Петрович, 1911, ст.лейтенант, нач.связи эскадрильи

Яковлев Валентин Иосифович, 1910 г.р., ст.лейтенант, командир звена

Гавриленко Афанасий Семенович, 1906 г.р., ст.лейтенант, командир звена

Устиновский Николай Васильевич, 1913, ст.лейтенант, пилот

Алфеев Андрей Иванович, 1918 г.р., лейтенант, пилот

Колон Ефим Миронович, 1915 г.р., лейтенант, пилот

Ковязин Михаил Андреевич, 1917 г.р., лейтенант, пилот

Антропов Владимир Тимофеевич, 1914 г.р., лейтенант, пилот

Озерков Ефим Павлович, 1914 г.р., лейтенант, пилот

Аввакумов Петр Семенович, 1909, ст.лейтенант, штурман звена

Львов Анатолий Рафалович (Рафаилович ?), 1915, лейтенант, стрелок-бомбардир

Байрашев Ариф Абдулович, 1916 г.р., лейтенант, стрелок-бомбардир

Ушаков Александр Устинович, 1914, лейтенант, стрелок-бомбардир

Обосян Николай Саркисович, 1913 или 1915, лейтенант, стрелок-бомбардир

Саполнов (Сополонов?) Алексей Петрович, 1918, лейтенант, стрелок-бомбардир

Затонский Федор Родионович, 1908, воентехник 1 ранга, старший техник эскадрильи

Лавров Василий Федорович, 1916, воентехник 2 ранга, техник авиавооружения

Иванский Иосиф Ефимович, 1915, воентехник 2 ранга, техник по фотооборудованию

Виноградов Алексей Феопемтович (Феопонтович ?), 1911, воентехник 1 ранга, техник звена

Кораблев Валентин Петрович, 1915, воентехник 1 ранга, техник звена

Перлыштейн (Перльштейн ?) Григорий Исаакович, 1910, воентехник 1 ранга, техник звена

Макаршин Иван Петрович, 1914, воентехник 2 ранга, техник звена

Кузьмин Павел Андреевич, 1913, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Обрядин Николай Александрович, 1915, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Андреев Федор Викторович, 1914, младший воентехник, авиационный механик

Голиков Иван Иванович, 1910, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Филиппов Алексей Арсентьевич, 1915, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Воленко Борис Максимович, 1912, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Мизин Василий Гаврилович, 1914, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Горицкий Борис Афанасьевич, 1918, воентехник 2 ранга, механик по вооружению

Родин Павел Григорьевич, 1918, мл.воентехник, авиационный механик

Венденко Александр Яковлевич, 1913, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Капустин Сергей Иванович, 1917, воентехник 2 ранга, механик по радио

Тоганидзе Алексей Григорьевич, 1914, воентехник 2 ранга, механик по электрооборудованию

Животневич Иван Владимирович, 1911, мл.воентехник, механик по приборам

Белых Зосим (Василий) Андреевич, 1913 или 1911 г.р., капитан,

Тибабишев Иван Мефодьевич, 1910 г.р., ст.политрук, военком эскадрильи

Шабаров Иван Леонтьевич, 1905 или 1906 г.р., капитан, штурман эскадрильи

Ситников Виктор Афанасьевич, 1908, ст.лейтенант, адъютант эскадрильи

Панков Николай Семенович, 1913, ст.лейтенант, командир звена

Черенков Николай Иосифович, 1907, капитан, командир звена

Станин Сергей Николаевич, 1918 или 1916 г.р., лейтенант, пилот

Качаров Петр Александрович, 1912 г.р., лейтенант, пилот

Кущ Анатолий Федосеевич, 1916 г.р., лейтенант, пилот

Парфенов Владимир Алексеевич, 1917, лейтенант, пилот

Парфенов Федор Мефодьевич, 1910 г.р., ст.лейтенант, пилот

Титков Михаил Дмитриевич, 1909, ст.лейтенант, пилот

Белов Владимир Иванович, 1914, ст.лейтенант, штурман звена

Миронов Александр Федорович, 1918, мл.лейтенант, стрелок-бомбардир

Гребнев Владимир Васильевич, 1910, ст.лейтенант, стрелок-бомбардир

Никитин Александр Александрович, 1911 г.р., стрелок-бомбардир

Барамзин Александр Федорович, 1918, лейтенант, стрелок-бомбардир

Крайловский Федор Степанович, 1911, лейтенант, стрелок-бомбардир

Найденов Василий Иосипович, 1918, лейтенант, стрелок-бомбардир

Македон Антон Васильевич, 1911, лейтенант, стрелок-бомбардир

Бондаренко Павел Фомич, 1907, воентехник 1 ранга, ст.техник

Сваричевский Леонид Владимирович, 1913, воентехник 1 ранга, техник авиавооружения

Каталин Александр Николаевич, 1915, воентехник 1 ранга, техник авиазвена

Ермышкин Петр Алексеевич, 1907, воентехник 1 ранга, техник звена

Ливицин Яков Алексеевич, 1915, воентехник 2 ранга, механик авиационный

Котлов Матвей Васильевич, 1913, воентехник 2 ранга, механик авиационный

Зубов Евгений Николаевич, 1916, воентехник 2 ранга, механик авиационный

Крясильников (Красильников) Александр Степанович, 1914, мл.воентехник, механик авиавооружения

Рудяшка Николай Иванович, 1918, воентехник 2 ранга, механик авиавооружения

Воронов Василий Иванович, 1914, воентехник 2 ранга, механик по радио

Моргалин Наум Абрамович, 1913, воентехник 1 ранга, механик по приборам

Гаврилов Сергей Кузьмич, 1908, воентехник 1 ранга, техник звена

Артюхов Михаил Ильич, 1908, капитан, комэск

Калашников Яков Андреевич, 1912 г.р., ст.лейтенант, штурман эскадрильи

Семенов Василий Ильич, 1909, ст.политрук, военком эскадрильи

Баулин Сергей Федорович, 1913, лейтенант, начальник связи эскадрильи

Глыга Григорий Семенович, 1913, лейтенант, начальник связи эскадрильи

Смирнов Александр Алексеевич, 1912, ст.лейтенант, командир звена

Дымов Николай Алексеевич, 1912, ст.лейтенант, командир звена

Малов Иван Иванович, 1910, ст.лейтенант, пилот

Брысев Федор Яковлевич, 1915, лейтенант, пилот

Высочин Николай Кириллович, 1914, лейтенант, пилот

Ковалев Федор Никанорович, 1916, лейтенант, пилот

Коротков Николай Васильевич, 1916, лейтенант, пилот

Коломоец Петр Осипович, 1915, лейтенант, пилот

Милютин Николай Павлович, 1912, лейтенант, пилот

Алексеев Николай Алексеевич, 1914, лейтенант, штурман звена

Воробьев Александр Егорович, 1912, ст.лейтенант, штурман звена

Акиллов (Акилов?) Дмитрий Фролович, 1913, лейтенант, стрелок-бомбардир

Сущенко Иван Данилович, 1914, лейтенант, стрелок-бомбардир

Ющенко Василий Ильич, 1920, лейтенант, стрелок-бомбардир

Кункуладзе Иван Нестерович, 1913, лейтенант, стрелок-бомбардир

Мятухин Александр Яковлевич, 1912, воентехник 1 ранга, механик по радио

Гиунашвили Ираклей Георгиевич, 1910, лейтенант, стрелок-бомбардир

Тарасюк Василий Иванович, 1919, лейтенант, стрелок-бомбардир

Тихонов Леонид Степанович, 1918, воентехник 2 ранга, техник авиавооружения

Ямром Рувим Самойлович, 1914, воентехник 1 ранга, техник звена

Попов Николай Федорович, 1908, воентехник 1 ранга, техник звена

Бестужев Петр Потапович, 1911, воентехник 1 ранга, ст.техник

Шамраев Пантелеймон Михайлович, 1909, воентехник 1 ранга, авиационный механик

Комаров Андрей Николаевич, 15.10.1918, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Бизяев Павел Федорович, 1910, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Чегуров (Чепуров ?) Николай Степанович, 1913, воентехник 1 ранга, авиационный механик

Торяник (?) Яков Григорьевич, 1918 или 1919, мл.воентехник, авиационный механик

Кулаковский Василий Михайлович, 1915, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Ворламов (Варламов) Михаил Никитович, 1917, воентехник 2 ранга, авиационный механик

Светлов Петр Михайлович, 1920, мл.воентехник, авиационный механик

Купцов Виталий Данилович, 1919, воентехник 2 ранга, механик по радио

Личный состав после августа 1941

Абраменко Павел Федорович, 1904 года рождения, из крестьян, украинец, место рождения Курская обл., г. Грайворон, член ВКП(б) с 1930 года, в РККА с 1926 года, после освобождения от должности командира 12 дбап назначен командиром 26-а аддд. Позднее командовал 53 дбад 10 ВА

Адолин Геннадий Александрович, 1917, место рождения Татарская АССР, г. Казань, в РККА с 1939, старшина, стрелок-радист, награжден 23.04.1945 орденом Красной Звезды

Акилов Дмитрий Фролович, место рождения Тульская обл., Белевский р-н, с. Астофеево, лейтенант, штурман, пропал без вести 24.12.1941

Алфеев Андрей Иванович, 1918 г.р., ст. лейтенант, командир звена, пропал без вести 29.12.1941

Антропов Владимир Тимофеевич, 1914 г.р., в РККА с 1936 года, Место призыва: Шабалинский РВК, Кировская обл., Шабалинский р-н, командир звена 12 дбап, ст. лейтенант; погиб 01.04.1945 (последнее место службы 8 ва 678 отд. тап); 07.07.1942 награжден орденом Красной Звезды

Бажанов Николай Павлович, 1918, место рождения Куйбышевская обл., Пестравский р-н, с. Марьевка, мл. сержант, 07.07.1942 награжден орденом Красной Звезды

Балышев Федор Васильевич, 13.02.1909 г.р., место рождения Смоленская обл., Кардымовский р-н, д. Лиховское, в РККА с 1931, ст.лейтенант, с 04.08.1941 штурман эскадрильи 12 бап, погиб в мае 1942 г. 21.02.1942 награжден орденом Кр.Знамя; 07.07.1942 награжден орденом Кр.Знамя

Безбожный Василий Митрофанович, 1907 г.р., в РККА с 1929, ст.политрук, позднее 454 бал, потом 21 гв. апдд 7 гв. аддд, еще 836 апдд

Белых Зосим (Василий) Андреевич, 1913 г.р., капитан, награждён орденом Кр.Знамя, Указ През.ВС СССР от 07.04.1940

Бирюлин Павел Федорович, 1914 г.р., уроженец Западная обл., Мглинский р-н, с. Дермина, ст.сержант, 24.02.1942

Бочарников Яков Алексеевич, 1907 г.р., место рождения Сталинградская обл., Михайловский р-н, с. Михайловка; капитан, комэск, 04.08.1941 переведен в 12А бап (454 бап), 4.02.1942 не вернулся с боевого задания

Боярский Евгений Владимирович, 1902 г.р., член ВКП(б) с 1921, в РККА с 1920, ст.бат.комиссар, военком 12 бап до 04.08.1941, переведен - военком дивизии 26А; позднее место службы: 38 бап 219 бад 4 бак

Браиловский Федор Степанович, место рождения УССР, Киевская обл., д. Кабринова, лейтенант, штурман звена, погиб 10.01.1942

Брык Николай Данилович, 1914 г.р., место рождения Омская обл., Павлоградский р-н, с. Зовтомарь, в РККА с 1936, старшина, медаль за финскую; 23.04.1945 награжден орденом Кр.Звезды

Булочников Николай Сергеевич, 1905 г.р., уроженец Ярославская обл., Угличский р-н, д. Платунова, в РККА с 1927 года, капитан, штурман 12 бап, умер от ран 25.02.1942;

Бычков Борис Павлович, 1909 года рождения, место рождения УССР, г. Харьков, в РККА с 1929, до назначения командиром 12 дбап был командиром 1 эскадрильи 12 дбап, майор с 17.11.1941; 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени

Васякин Марк Павлович, 1908 г.р., уроженец г.Ставрополь, летчик-испытатель [Шавров, С.176 и С.179], командир 12 бап, подполковник, погиб 27.07.1944. Перезахоронен: Латвийская ССР, Елгавский уезд, г. Елгава, ул. Миера, 8, братское воинское кладбище № 1 ; до назначения в 12 бап был ком.эскадрильи в 411 бап, 06.01.1944 награжден орденом Красного Знамени 16.06.1944 награжден орденом Суворова III степени

Виноградов Николай Иванович, 1905 г.р., в РККА с 1927, участвовал в боях против белофиннов в 1940, награжден орденом Ленина, майор, последнее место службы - командир 454 дбап: 15.01.1942 г. не вернулся с боевого задания. Попал в плен.

Воробьев Егор Александрович, ст.лейтенант, штурман, сбит зенитной артиллерией противника 15.01.1942

Высочин Николай Кириллович, 1914 г.р., уроженец Донбасса, УССР, Сталинская обл., г. Никитовка, в РККА с 1934 года, лейтенант-ст.лейтенант, 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени, 07.07.1942 награжден орденом Красной Звезды. погиб 22.09.1943 при катастрофе самолета Б-25. Последнее место службы батайская авиац. школа, зам.командира авиаэскадрильи, похоронен в г.Тбилиси

Гавриленко Афанасий Семенович, 1906 г.р., место рождения Украинская ССР, Киевская обл., с. Пинзевичи (Малинский р-н, с. Пинязвичи ?), погиб 08.05.1943, майор (последнее место службы 218 БАД 453 БАП)

Гаврилов Александр Сергеевич, 1911 г.р., ст.лейтенант, 04.08.1941 переведен в 12А бап

Голутвин Владимир Владимирович, русский, 1899 года рождения, член ВКП(б) с 1919 года, в РККА с 1918 года. Начальник штаба 12 бап до 04.08.1941, подполковник. После освобождения от должности начальника штаба 12 бап он был назначен начальником штаба 26-а аддд. Позднее - начальник оперативно-разведывательного отделения 3 бак

Евстратов Алексей Герасимович, 1919, в РККА с 1940, мл.сержант, 21.02.1942 награжден орденом Красной Звезды

Калашников Яков Андреевич, 1912 г.р., г.Грозный, в РККА с 1931 года, штурман 12 дбап, капитан, 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени, 07.07.1942 награжден орденом Красной Звезды

Качаров Петр Александрович, 15.12.1912 г.р., место рождения Северо-Осетинская АССР, г. Орджоникидзе, в РККА с 1933 года, закончил ЭШП в 1935, лейтенант, 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени; 07.07.1942 награжден орденом Красного Знамени; 13.10.1945 капитан, награжден орденом Отечественной войны II степени , место службы 454 бап 12 ВА

Кобзарь Николай Тимофеевич, 1909 года рождения, капитан, кавалер ордена Красной Звезды, убит 26.06.1941 (последнее место службы 100 дальне-бомб. ав. полк);

Кожевников Ванифатий Алексеевич, 1910 г.р., закончил Школа пилотов г.Кача в 1932 г., врид командира 12 бап, подполковник (?-29.12.1944-?)

Колон Ефим Миронович, 1915, место рождения Белорусская ССР, Минская обл., г. Борисов, последнее место службы 840 бап 326 бад, капитан, Орден Красного Знамени 07.08.1943 ; пропал без вести 11.03.1945

Кущ Анатолий Федосеевич, 1916 г.р., в РККА с 1935 года, к-р звена, ст. лейтенант, погиб или пропал без вести 30.09.1942, последнее место службы 765 ночной бап 272 бомбардировочная авиадивизия 8 воздушной армии, под Сталинградом; 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени

Яненко Иван Федорович, 1914 года рождения, старшина, стрелок-радист, кавалер ордена Красной звезды (за финскую войну), пропал без вести 15.01.1942;

Каталин Александр Николаевич, 1914 или 1915 года рождения, в РККА с 1934 года, воентехник 2 ранга, медаль "За боевые заслуги" за финскую;

Ковтун Федор Иванович, 1918 г.р., место рождения Киевская обл., Фастовский р-н, ст.сержант, 18.03.1942 ранен при выполнении боевого задания; в звании старшина погиб 17.07.1944, воздушный стрелок, место службы указано 334 бад 12 бап

Краузе Лев Михайлович, 1919 г.р., воспитанник детского дома, сержант, стрелок-радист, умер от ран 05.02.1942 ;

Кротков Николай Васильевич (? Коротков), 1916 г.р., уроженец Ивановская обл., Пучежский р-н, Ново-Воскресенский с/с, д. Новый-Починок, в РККА с августа 1936 года, в 1938 году окончил Энгельсское авиационное училище, лейтенант, младший летчик, погиб 12.01.1942, по другим данным - пропал без вести 15.01.1942 ;

Кункуладзе Иван Нестерович, 1913 г.р., Груз.ССР, г.Ахалцихе, лейтенант, штурман звена, после ранения умер в госпитале в апреле 1942; по одним данным умер от ран 16.04.1942, по другим - умер от ран 09.02.1942 в ЭГ 3187 (Махачкала) ;

Лелюхин Василий Иванович, 1911 г.р., в РККА с 1931 или 1930, майор и подп-к, зам.командира по политчасти (? -16.06.1944- ?), 16.06.1944 награжден орденом Красной Звезды

Михайлов Иван Ильич, 1916 г.р., уроженец Свердловская обл., г. Березовский, ст. сержант, погиб 05.02.1942, 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени

Гиунашвили Ираклий Георгиевич, 1910 г.р., уроженец Грузинская ССР, Горийский р-н, с. Свенети, в РККА с 1932 года, лейтенант,позднее служил штурманом звена 455 оаэ связи 6 шак

Наконечный Иван Тимофеевич, 1903 г.р., в РККА с 15.04.1920 года, медаль 20 лет РККА 12.02.1940, полковник, орден Кр.Звезды 01.03.1938 год и др.награды; (депутат Верховного Совета РСФСР I-го созыва, от Ростовской области, срок полномочий с 1938 по 1947 годы ПРОВЕРИТЬ); позднее служил командиром 387 нбап 284 нбад 15 ВА (1943 год)

Панов Яков Павлович, 1899 г.р., уроженец Украинская ССР, Запорожская обл., ст. Днепровка, член ВКП(б), в РККА с 1918, нач.штаба 12 бап, подполковник (? -10.06.1944-29.12.1944- ?), 03.08.1944 награжден Орден Отечественной войны I степени , 10.07.1945 награжден орденом Кутузова III степени , 13.10.1945 награжден орденом Красной Звезды

Пенкин Николай Александрович, капитан

Рачинский Михаил Иванович, 1911 г.р., место рождения Украинская ССР, Сталинская обл., Миланский р-н, с. Шандриголо, в РККА с 1933, штурман авиаэскадрильи, ст.лейтенант, пропал без вести 12.10.1942 (последнее место службы 1 аэ 6 БАП 132 БАД) 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени , 07.07.1942 награжден орденом Красной Звезды

Самарин Николай Алексеевич, 1909 г.р., место рождения г. Ленинград, ВКП(б), в РККА с 1929, капитан, последнее место службы - командир эскадрильи 454 дбап, 15.1.42 г. погиб.

Станин Сергей Николаевич, 1918 или 1916 г.р., место рождения Куйбышевская обл., Чапаевский р-н, с. Титовка, из служащих, мордвин, в РККА с 1936, закончил ЭВАУ в 1940 году, ст. лейтенант, потом капитан, 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени, позднее служил в 818 дбап СталФ, 15.08.1942 награжден орденом Красного Знамени

Степаненко Иван Денисович, 1913 или 1914 г.р. (5 января 1914), уроженец Киевской обл. Богуславский р-н с. Демки, в РККА с 1934, воентехник 1 ранга, позднее капитан, медаль за финскую За боевые заслуги; 04.08.1941 переведен в 12А бап (454 бап); награжден 27.08.1943 - Орден Красной Звезды

Надточий Митрофан Федорович, 1904 г.р., уроженец Черниговской области, штурман 12 бап, затем штурман 26а дбад, майор, погиб 26.03.1942

Федоров Михаил Васильевич, 05.11.1917 г.р., уроженец г.Чудово, лейтенант, в РККА с 1936 года, закончил Энгельсское авиационное училище; 20.01.1942 года не вернулся с боевого задания

Байрышев (Байрашев) Айриф (Ариф) Абдулович, 1916 г.р., лейтенант, штурман звена; 20.01.1942 года не вернулся с боевого задания

Блохин Степан Федорович, мл. сержант, пропал без вести 20.01.1942 года

Дедюхин Николай Ефимович, 12.07.1941 закончил 48ю дивизионную школу воздушных стрелков-радистов, воздушный стрелок, младший сержант, пропал без вести 20.01.1942

Дзугаев Петр Абиевич, 1912 гр., лейтенант, мл.лет-наб, 04.08.1941 переведен в 12А бап

Тибабишев Иван Мефодьевич, 1910 г.р., уроженец Украинская ССР, Ворошиловградская обл., г. Серго, в РККА с 1933, член ВКП(б), ст.политрук, военком 3 эскадрильи 12 дбап, участник Иранской операции в августе 1941 года, 19.04.1942 награжден орденом Кр.Знамя за выполнение 10 боевых вылетов на Крымском фронте , 07.07.1942 награжден орденом Ленина . Последнее место службы 328 ап ДД, командир полка, погиб при катастрофе самолета 26.07.1944

Никитин, предположительно Александр Александрович, 1911 г.р., штурман в экипаже Тибабишева;

Сапун Владимир Васильевич, мл.сержант, пропал без вести 29.12.1941

Старокошко (Старокошка) Иван Яковлевич, 1914 г.р., в РККА с 1936, ВКП(б) с 1939, старшина, авиамеханик, позднее служил в 238 шад (иад ?) 5 ВА

Тихомиров Борис Константинович, пом.к-ра полка 12 бап с 22.02.1938, капитан, в РККА с 1920

Толмачев Федор Илларионович, 1905 г.р., место рождения Курская обл., Обоянский р-н, с. Казацкое, в РККА с 1931 года, ст.политрук, военком 1 аэ до 28.07.1941, батальонный комиссар и военком 12 бап (28.07.1941 - ?); в 1943 году был замполитом в 454 бап 334 бад^[5]

Фиалковский Николай Кузьмич, 19.12.1907 г.р., уроженец г. Омск, в РККА с 1932 года, капитан; закончил ВОВ майором или подполковником, начальником штаба 62 шап (в 233шад)

Хоменко Николай Акимович, 1908 г.р., место рождения Украинская ССР, Николаевская обл., г. Николаев, капитан, погиб 26.03.1942, Крымская АССР, Ленинский р-н, с. Семь Колодезей (последнее место службы 454 дальне-бомб. ав. полк) похоронен в п.Багерово;

Чмиль Степан Нестерович, 1917, в РККА с 1938, мл.сержант, 19.04.1942 награжден орденом Красной Звезды

Шишов Василий Семенович, 1921, место рождения Ленинградская обл., Мгинский р-н, д. Шурышкино, в РККА с 1939, мл.лейтенант, 19.04.1942 награжден орденом Красной Звезды

Шабаров Иван Леонтьевич, 1905 или 1906 г.р., место рождения Костромская обл., Нейский р-н, д. Заингирь, в РККА с 1929, капитан, штурман эскадрильи, 21.02.1942 награжден орденом Красного Знамени

Чаус Сергей Митрофанович, 1909 г.р., место рождения: Краснодарский край, ст. Красноармейская, в РККА с 1932 года, подполковник, 19.04.1942 Орден Красного Знамени; позднее - командир 152 отд. развед. эскадрильи;

Чистяков Александр Александрович, 1912 года рождения, ст.лейтенант, кавалер ордена Знак Почета;

Яковлев Валентин Иосифович, 1910 года рождения, место рождения г. Москва, в РККА с 1932 года, полковник, награждён 21.02.1942 орденом Ленина;

Остробородов Лев Евгеньевич, 1909 г.р., ст.лейтенант, зам. командира авиаэскадрильи, в 1934 году закончил 7 Военную школу летчиков в Сталинграде, погиб при катастрофе самолета в Коди 04.08.1941

Нечепуренко (Нечипуренко) Николай Филиппович, 1911 г.р., лейтенант, командир звена, в 1934 году закончил школу военных пилотов в Ворошиловграде, погиб при катастрофе самолета в Коди 04.08.1941

Кучеровский Анатолий Владимирович, 1919 г.р., предположительно уроженец Николаевская обл., Ново-Бугский р-н, с. Константиновка, стрелок-радист мл.сержант, окончил ШМАС в 1940 году, погиб при катастрофе самолета в Коди 04.08.1941

Полев Анатолий Иванович, 1919, окончил 4 ШМАС в июле 1941 года, стрелок 4-ой точки мл.сержант, погиб при катастрофе самолета в Коди 04.08.1941

Парфенов Федор Мефодьевич, 1910 г.р., уроженец Ленинградская обл., Опеченский р-н, д. Ширяево, в РККА с 1931 года, ст. лейтенант, командир звена, пропал без вести 10.01.1942 г.

Громов Александр Андреевич, 1918 г.р., уроженец Ивановская обл., Наволокский р-н, с. Воздвижное, ст. сержант, погиб 23.02.1942

Мацуков Павел Григорьевич, 1915 г.р., уроженец Ростовская обл., ст. Константиновская, ст. сержант, погиб при катастрофе на аэродроме 24.02.1942

Мысак Тихон Игнатьевич, 1906, ст.политрук, военком эскадрильи ^[12]

Ушаков Александр Устинович, 1914, уроженец Омская обл., Бердюжский р-н, с. Истошно, лейтенант, штурман самолета, последнее место службы 813 дбап 271 дбад, пропал без вести 26.07.1942

Чекунда Степан Яковлевич, 1922 г.р., уроженец Кам.-Подольск.обл., окончил Энгельскую Воен.Авиац.шк.пилотов в 1943 или 1944, мл.л-т

Шумейко Александр Андреевич, майор, зам.командира 12 бап, погиб 10.06.1944

Тесейко Петр Михайлович, 1919, Белорусская ССР, Витебская обл., Дубровненский р-н, д. Старая, лейтенант, погиб 02.02.1942

Тарасюк Василий Иванович, 1919, Украинская ССР, Винницкая обл., Ярышевский р-н, с. Ханьковцы, лейтенант, погиб 05.02.1942

Курсанты 48 див.школы возд.стрелков-радистов, закончили обучение 12.07.1941 и назначены на должности в 26 аддд:

Одинцов Алексей Семенович

Асташев Сергей Никифорович

Веренков Петр Иванович

---

Куксин Алексей Васильевич

Редько Гавриил Павлович

Рудяшко Иван Иванович

Челобмитько

Реджепов Анна

Личный состав после 1 мая 1943

12 бап 334 бад 2 бак 4 ВА Северо-Кавказского фронта

Акимов Федор Матвеевич, 1920, ст. сержант, возд.стрелок-радист

Анабушев Василий Андреевич, 1919, ст. лейтенант, командир звена

Аржанов Тимофей Семенович ст. сержант механик авиавооружения

Беззубенко Иван Антонович, 1921, ст. сержант, возд.стрелок-радист

Белоносов Леонид Андреевич, 1919, ст. сержант, возд.стрелок-радист

Бирков Николай Николаевич ст. сержант техник авиавооружения/мастер авиавооружения

Бессарабов Петр Ефимович сержант механик авиационный

Бирюков Михаил Петрович, 1921, лейтенант, штурман

Богданов Галли Зангирович гв. капитан штурман звена

Боговой Василий Алексеевич, 1920, ст. лейтенант, командир звена

Бетьев Иван Федорович, 1918, мл. сержант, укладчик парашютов

Барыкин Алексей Петрович, 1922, мл. техник-лейтенант, механик авиационный ст.

Волошин Петр Михайлович, 1917, ст. лейтенант, штурман

Ванюк Иван Филиппович, 1920, ст. сержант, механик авиационный

Ветров Василий Прокопьевич ст. лейтенант штурман звена

Жигалкин Андрей Васильевич, 1921, ст. сержант, возд.стрелок-радист

Жога Николай Игнатович, ст. сержант, возд.стрелок

Жученко Вениамин Федорович сержант механик авиавооружения

Жоголь (Жогаль) Иван Ефимович, 1922, сержант, моторист

Захаров Иван Николаевич старшина механик авиационный/моторист

Зарицкий Иван Андреевич, 1919, ефрейтор, мастер авиавооружения

Кошлич Федор Фомич, 1917, старшина, возд.стрелок

Корунчиков Василий Дмитриевич, 1923, мл. лейтенант, летчик

Кощеев Евгений Матвеевич, 1922, мл. лейтенант, летчик

Капустин Иван Акимович, 1914, в РККА с 1937, ст. лейтенант, штурман звена

Колчин Михаил Петрович, 16.11.1918, в РККА с 1940, мл. лейтенант, штурман

Кузнецов Даниил Ильич, 1916, ст. сержант, возд.стрелок-радист

Курило Григорий Семенович ст. лейтенант, техник по вооружению/зам.инженера АЭ

Касаткин Михаил Васильевич ст. лейтенант, штурман

Кравчук Петр Игнатьевич, 1921, в РККА с 1940, сержант, возд.стрелок-радист

Калантарьян Мелик Пирогович сержант, возд.стрелок-радист

Константинов Василий Константинович сержант возд.стрелок

Крюков Аполинар Федорович мл. сержант возд.стрелок/оружейный мастер

Кривошеев Константин Петрович, 1918, в РККА с 1939, сержант, механик авиационный/моторист авиационный

Казаков Иван Никифорович лейтенант командир звена/летчик

Глинка Алексей Павлович, 1922, в РККА с 1939, лейтенант, пом.к-ра по ВСС/штурман

Герасимов Николай Константинович, 1912, майор, командир полка/командир АЭ

Гвоздов Николай Георгиевич, 1913, лейтенант, командир звена

Горбатюк Василий Матвеевич, 1919, в РККА с 1939, сержант, возд.стрелок

Гриниченко Георгий Иванович ст. сержант механик авиационный/мастер по вооружению

Гутарев Максим Павлович, 1923, Красноярский край, Ирбейский р-н, д. Н.-Шадринск, в РККА с 1941, мл. лейтенант, летчик

Гордиенко Михаил Игнатьевич ст. сержант возд.стрелок

Ильченко Иван Демьянович, 1923, лейтенант, летчик

Иванов Василий Георгиевич мл. лейтенант летчик

Иванов Алексей Иванович сержант механик авиационный

Листаров Александр Георгиевич, 1916, ст. лейтенант, зам.командира АЭ/командир звена

Лысенко Леонид Иванович капитан штурман

Минников Кирилл Яковлевич, 1920, в РККА с 1940, сержант, механик авиационный/моторист авиационный

Николаев Владимир Арсентьевич, 1908, в РККА с 1931, капитан, командир АЭ/зам.командира АЭ

Повозников Леонтий Елисеевич, 1921, старшина, возд.стрелок-радист

Погодин Василий Данилович, 1922, ст. сержант, техник авиавооружения/механик авиавооружения

Перовский Исаак Яковлевич ст. сержант мастер по электро и спецоборудованию

Прусс Иван Антонович ст. техник-лейтенант зам.инж. по вооружению/техник по вооружению

Рыжакин Виктор Константинович, 1922, мл. лейтенант, штурман

Родионов Иван Михайлович сержант возд.стрелок

Резник Абрам Львович, 1922, сержант, механик авиационный

Репухова Клавдия Павловна, 1923, мл. сержант, мастер по вооружению

Ременяка Василий Никитич мл. сержант моторист авиационный

Репетюк Евгений Иванович, 1909, сержант, мастер авиавооружения

Рыбалко Иван Максимович, 1918, лейтенант, командир звена

Родионов Петр Митрофанович, 1918, ст. сержант, возд.стрелок

Семин Василий Егорович, 1915, старшина, механик авиационный

Савченко Павел Ефимович, 1922, мл. сержант, моторист авиационный

Славгородский Георгий Васильевич, 1918, лейтенант, штурман самолета

Смирнов Виктор Федорович, 1921, лейтенант, штурман

Супруненко Константин Александрович, 1921, в РККА с 1941, ст. сержант, механик авиационный

Сазоненко Михаил Иосифович сержант, моторист авиационный

Тимошев Николай Георгиевич, 1918, ст. лейтенант, командир звена

Ткачев Петр Михайлович, 1922, мл. лейтенант, штурман самолета

Украинец Аполинар Михайлович, 1921, мл. лейтенант, штурман самолета

Федосов Михаил Иванович, 1910, уроженец Украинская ССР, Сталинская обл., ст. Дебальцево, в РККА с 1942, лейтенант, летчик

Федосеев Василий Афанасьевич, 1920, старшина, возд.стрелок-радист

Федоров Вениамин Дмитриевич, 1916, капитан, штурман АЭ/штурман звена

Хижняк Семен Иванович старшина техник авиавооружения/механик авиавооружения

Шумейко Авксентий Андреевич, 1908, майор, зам.командира полка/командир АЭ, Герой Советского Союза

Шарапов Александр Иванович, 1919, старшина, механик авиационный/моторист авиационный

Школьник Семен Абрамович, 1916, ст. сержант, мастер авиавооружения

Шаварновский Александр Николаевич, 1920, ст. сержант, возд.стрелок

Шабушкин Тимофей Андреевич, 1922, мл. сержант, возд.стрелок

Шерстобаев Александр Федорович, 1923, в РККА с 1941, ст. сержант, механик авиационный

Шимкович Иван Андреевич, 1915 (?), старшина, возд.стрелок

Казинский Дмитрий Федорович сержант механик авиационный

Подчинение

Полк входил в состав:

апрель 1940 года - 3 тбб;

10 августа 1940 года полк вошел в состав 25 смешанной ад;

декабре 1940 – в состав 26 отдельной авиадивизии дальнего действия ГК.

В августе 1941 года 26 дбад переформировывалась на несколько дивизий, в том числе 134 дбад, в которую вошел 12 бап. В январе 1942 дивизия была переименована в 113 бад.

К середине 1942 полк был в составе 334 БАД.

Далее был переведен в состав 132 аддд.

В 1945 году 12 бап входил в состав 334 бад, которая входила в 6-й бомбардировочный авиационный корпус, который был частью Забайкальского фронта. (Смотри 12-я воздушная армия (СССР), Советско-японская война).

Награды полка и личного состава

Первые награды л/с полка получил еще до Великой Отечественной: Голутвин Владимир Владимирович, Кобзарь Николай Тимофеевич, Тихомиров Борис Константинович, Чистяков Александр Александрович.

В том числе, были награждены некоторые участники Советско-финской войны: Яненко Иван Федорович, Брык Николай Данилович, Каталин Александр Николаевич, Белых Василий Андреевич, Степаненко Иван Денисович, Старокошко (Старокошка) Иван Яковлевич, 1914 г.р.

В начале Великой Отечественной, как пишут многие авторы, вообще не награждали. Однако, 12 бап летом участвовал в Иранской операции совместно с Великобританией. Армия Ирана и ее сопротивление оказались незначительны. Следует заметить, что это была совместная англо-советская операция, превентивная операция предупреждения возможного нацистского переворота в Иране. Кроме того, советские войска (РККА) вводились в Иран в соответствии с договором 1921 года. Потери полка были только из-за организационно-технических причин. Вероятно, поэтому осенью не награждали никого.

Примечание: небоевые потери - из-за катастрофы самолета и по другим причинам есть всегда. При ведении военных действий они бывают не очень заметны на фоне больших боевых потерь. А если боевых потерь нет, тогда потери только небоевые.

Однако, если внимательно читать представления к наградам за 1942 год, в них очень часто отмечалось участие в Иранской операции.

После лета полк продолжал боевую подготовку и освоение техники и принял участие в ВОВ только с 13.12.1941 года.

А первые награды были 21.02.1942 года, орден Ленина, ордена Красное Знамя и Красной Звезды.

Кроме того, полк тоже был награжден орденом Кутузова, по непроверенным данным, дважды.

Литература

1. [www.obd-memorial.ru/html/advanced-search.htm www.obd-memorial.ru/]
2. [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie19492200/ pamyat-naroda.ru/]
3. Иванов М.С. (ред.) История Ирана. М., 1977.- 488 с.
4. Оришев А.Б. Иран в политике нацистской Германии на Среднем Востоке накануне и в годы Второй мировой войны (1933-1943 гг.) Автореферат дисс… Казань, 2007
5. allaces.ru/p/ls.php?div=bap0012
6. Osborn, P. Operation Pike: Britain versus the Soviet Union, 1939-1941. Santa Barbara, 2000.- 236 p.
7. Ягодинский А.А. Начало боевого пути 12 бап. С.156-
8. stsokol.ru/stsokol/01.1942/03.01.42/02_01/03.01.42_2-3.html
9. stsokol.ru/stsokol/index.html
10. Перечень No.9 соединений и частей авиации дальнего действия со сроками вхождения их в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны.
11. www.tupolev.ru/letchiki-ispyitateli_okb_oao_tupolev/vasyakin
12. testpilot.ru/base/2009/02/vasyakin-m-p/
13. Шавров В.Б. История конструкций самолетов в СССР. 1938-1950 гг. М.: Машиностроение, 1988.- 508 с.

Отрывок, характеризующий 12-й дальнебомбардировочный авиационный полк

Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.